Максим Новожилов - Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи

– Тогда иди на завод. Или комиссаром на электростанцию, – Костя язвительно посмеялся. – Там бумажек будет поменьше, а грязи и проблем – побольше.

Стас улыбнулся и тихо ответил: – Ну ты сволочь. Я тоже тобой очень дорожу. У нас все в семье только по кабинетам сидят. А тут, я такой, на завод пойду. Как мне потом своему отцу в глаза смотреть? – парни тихо посмеялись.

– Морозов Станислав, – огласил с трибуны комиссар. Стас поправил белый берет, пригладил подол кителя и поднялся за наградой. Комиссар торжественно сказал: – За успехи в учёбе, за участие в спортивных соревнованиях, и за верность Партии, награждается Знаком Отличия, – он закрепил на лацкане кителя Стаса Партийный значок. Белый медведь с синими полосами поблёскивал золотой окантовкой, отражая свет из высоких окон. Начальник Гимназии пожал Стасу руку и с улыбкой посмотрел на него. – Передавай привет отцу.

– Обязательно, товарищ комиссар.

– Я тебе больше не командир, дружок. Просто, Геннадий Семёнович, – он похлопал Стаса по плечу и тот вернулся на своё место в зале.

Костя улыбнулся и сказал: – Твой отец из костюма выпрыгнет от радости.

– Ага. Или будет думать, как бы ему поскорее затащить меня к себе в Совет. А я не хочу, братан.

– Не думай об этом. До экзаменов и зачислений ещё полно времени. А сейчас… – Костя протянул ему фляжку. – Попробуй расслабиться.

– Степанов Константин, – огласил комиссар с трибуны. Костя пошёл за наградой, гордо выпрямив спину и сдержанно улыбаясь.

Стас безрадостно осматривал зал и потягивал из фляги, погружаясь в раздумья: – Гимназия закончилась. А что потом? Куда идти? И так, чтобы не ошибиться. И, чтобы потом самому не жалеть. Отец будет голову мне ебать если я ему откажу. Или стоит поступить по общему политпрофилю, как мама? Три курса учёбы, пять лет в отделе Политпросвещения, а потом снова думай и выбирай. Но тогда можно будет попробовать идти в разные ведомства… Нет, только время с нервами потрачу. Чеканить из года в год одно и тоже. Вести эти идиотские занятия Политпросвещения для рабочих в интернатах. Лить говно людям в уши. Как Верховный со своими обещаниями. С ума можно сойти…

– За успехи в учёбе, за участие в спортивных соревнованиях, и за верность Партии, награждается Знаком Отличия, – комиссар повесил значок Косте на лацкан, пожал парню руку, и под аплодисменты тот вернулся на место.

– Дай-ка и мне хлебнуть, – Стас вернул фляжку, Костя отпил пару глотков и посмотрел на друга. – Ты будешь ещё?

– Пока не хочу.

Костя спрятал фляжку под китель и откинул левый рукав. – Ты смотри. Медведь уже в списке, – коммуникатор под кожей засветился мягким голубоватым светом от локтя до костяшек пальцев. Костя зашёл в «Личное дело», затем в «Достижения и награды». На запястье красовался тот самый медведь.

Стас бросил на друга усталый взгляд и тихо спросил: – Ты сам-то рад этому? Очередная бесполезная блестяшка.

Костя протяжно выдохнул и ответил: – Заметил интересное? Смотри: Воробьёва пошла за своей цацкой. Отличница в чистом виде. Если получит за работу на занятиях не десять баллов, а, скажем, девять, – то всё. Её истерику услышит весь наш корпус. Возможно, и проходящие мимо на улице. Она всё делала, лишь бы получить этого медведя. Порой казалось, что учёба – это всё, чего она хочет от жизни. И выслуживаться – единственное, что она умеет. Скажи мне, Стасон. Для чего ей это надо?

– Я не знаю. И, тем более, не знаю куда она думает поступать. Эта тихоня почти ни с кем не разговаривает. Вся важная такая. Прям до тошноты. Может сама себе что-то хотела доказать этой медалькой?

– Вот и я не знаю. Но я знаю другое. Эта «блестяшка», лично мне, поможет пройти на международный факультет без вступительных. Поэтому, да. Я рад этому медведю. И твоему тоже найдётся польза. Так что, не волнуйся.

– А я волнуюсь, Костян. Тебе говорить проще. Ты знаешь чего хочешь. А я до сих пор не определился.

Костя успокаивающе похлопал друга по плечу. – Хочешь, расскажу как я делал выбор?

– Ну, давай. Удиви меня. Отец настоял?

– Не настоял, а предложил. Дело не в этом. Я долго думал, чего я хочу от жизни. Что мне нравится. И какую пользу я могу принести себе, семье и Партии. И в один момент я понял, что мне не хочется просиживать штаны в кабинетах. Или быть надзорным комиссаром на сраном заводе. Мне хочется посмотреть страну, много ездить по разным областям. Возможно, и за границу. Где ты видел, чтобы можно было передвигаться по Империи без спецразрешения? Даже для других отделов Партии – это очень большая трудность. А в отделе моего отца – это не является проблемой. Поэтому, я и захотел в международный отдел.

– И что с этого отдела? Уже лет пять прошло как закрыли все иностранные посольства за ненадобностью. Даже Африканские Конфедерации сторонятся нас. Многих послов и дипломатов посокращали. Помнишь тот позор, что был на той неделе со Штатами?

– Конечно помню. Даже помню тот вечер как узнал об этом. Сидим с семьёй дома и новости смотрим. У отца было такое лицо, всё красное, – то ли от стыда, то ли от злости. И на нас косо поглядывал. А мы с мамой смеёмся. И ведущая новостей такая невозмутимая сидит. Интересно. Ей самой не смешно было озвучивать такое?

– А что она потом сказала, как сейчас помню. «Республиканские Штаты отвергли дипломатический жест доброй воли Верховного Правителя и отослали обратно грузовое судно с дарами. Все мраморные бюсты Верховного Правителя вернулись в порт Владимирограда».

Костя ехидно цокнул и ответил: – Конченое позорище. Отец ходил грустный неделю. Не удивительно. Всю вину за это переложили на его отдел.

– А чья это была идея? Какой дурак додумался до такого?

– Ну, сам подумай. Чьи бюсты – того и идея. Штаты вместе с Европой устроили Империи торговую блокаду после очередного скандала. Сначала отказались от нефти и газа, потом – от угля и руды. Империя стала торговать только с Ханьской Народной. И с Африкой иногда. Верховный подумал, что подарив пару сотен своих мраморных старческих рож, другие страны станут лучше к нему относиться. Совсем старик во Дворце головой поехал.

– Откуда ты это знаешь? По Главному Каналу ничего такого не было.

– Не забывай кто мой папа, братан. Он же рулит всем ДипОтделом. Думаешь, тебе по инфопанели всё расскажут и покажут как есть? Не будь наивным, Стасон. «Правда» по государственным каналам – для рабочих. А истину можно услышать и увидеть только за закрытыми дверями совещаний Совета. Будто ты не понимаешь, как в этой стране делаются дела и что здесь является «правдой».

– В том-то и дело, что всё понимаю. Но не могу перестать удивляться.

Церемония закончилась торжественным гимном Северной Империи. Комиссар вывел учебную группу на задний двор Партийной Гимназии. Он вздёрнул левой рукой и посмотрел на запястье. – Товарищи выпускники, до развозки ещё около пяти минут. Объявляю перекур. Теперь вам никто и слова не скажет.