Максим Новожилов - Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи

Костя тихо сказал, толкнув Стаса в бок: – Поехали до меня, наполним флягу и, как раз, придём к началу.

– А для меня фляга найдётся? – Стас усталыми глазами посмотрел на друга.

– Думаю, да. У отца этого барахла как грязи.

Парни неторопливо пошли по Народному Проспекту. Патрульные на перекрёстках улиц отдавали им приветствия, вскидывая кулаки. На углу Народного и Владимирского стояли два патрульных броневика со включёнными световыми сигналами.

– Я шёл на пункт выдачи за едой. Отпустите меня, – послышался робкий напуганный голос.

Сержант открыл бортовую дверь машины и рывком толкнул рабочего внутрь. Гвардеец посмотрел на проходящих мимо парней и поднял правый кулак. Стас с Костей ответили на формальность.

– Не задерживайтесь, товарищи Партийные, – сказал Гвардеец через опущенный щиток.

– За что вы меня задержали? – послышался голос рабочего.

Сержант снял электродубинку с пояса и сказал ему: – За дело задержали! Ты что делаешь в этом квартале? Где отметка о разрешении на перемещение?!

Костя ухватил Стаса под руку и ускорил шаг. – Не на что смотреть. Пойдём отсюда, – парни перешли улицу и присели на лавочку трамвайной остановки. Костя устало выдохнул и сказал: – Сегодня, Стасик, мы с тобой увидели ещё одну причину не задерживаться в столице, – он достал старый портсигар, друзья вытащили по папиросе. – Даже две причины, – с грустной улыбкой добавил Костя.

Стас кивнул в сторону патрульных и сказал: – Ты об этом?

– И это тоже, братан. Только в столице служивые такие борзые. Потому что в этом городе сидят Правитель и его люди. А служивые, от самого мелкого рядового до золотых погон, все выслуживаются перед хозяином. Ты знаешь?… За всем этим интересно наблюдать со стороны. Но когда эта гниль касается тебя, стараешься убежать как можно дальше. Вот, повезли горемыку разбираться в отдел. А там он уедет годиков на пять. Не повезло, без документа вышел. Хотя… Сам виноват. Надо следить за документами. Если тебе нельзя появляться без разрешения в других кварталах, где ты не работаешь и не живёшь, зачем нарушать? Так сложно посмотреть отметку что ли?

– Ну, не знаю, Костян. Как по мне, эти меры только создают новые проблемы, а не решают те что есть. Для чего столько контроля за рабочими, я тоже понять не могу. Хотя и среди наших кругов ситуация не спокойнее. Помнишь, год назад был председатель Совета, Макаров? – спросил Стас, устало выпустив дым.

– Помню. Поймали на взятке и торговле медикаментами. Потом его место занял твой отец, – Костя удивлённо прищурился на Стаса, тот медленно кивнул, подняв брови и натянуто улыбнулся. – Так, подожди… Хочешь сказать, что без твоего отца не обошлось?

– Тебе рассказать, как так вышло?

– Рассказывай.

– На той неделе я зашёл в отцовский кабинет. На его столе лежала папка с документами. Стало интересно что в ней. Я её полистал и охуел. В папке была рабочая переписка отца и документы из разных отделов. Короче, что я узнал. Этот Макаров стал неудобен для большинства Совета и людей из Министерств. Очень много брал из бюджета, а толку от него не было. И ничего не мог сделать, что бы от него ни требовалось. Как при нём в городе жилось ты и сам помнишь. Рабочие выли от доп смен на производстве, а продпайки и зачёт трудочасов не поменялись. Начался разброд и среди служивых. И в один прекрасный момент Макарова решили подвинуть, но сделали это максимально полезно для всех. Мой отец провёл по его подписи большую партию лекарств. Обставил так, будто он ими приторговывает. Опять же, спасибо маме, что в Надзоре по медицине нашла людей, которые смогли эту партию вывезти со склада. А потом всё стандартно: Макарову дают пожизненное на валке леса в Карелии, отца ставят на его место. Следом, ему дают премию и новую квартиру за помощь следствию против Макарова. Потом Секретная Служба начинает проверку МедНадзора и проводят инвентаризацию складов. Нашли «виновных» в краже, десяток работников склада уехали в трудовые шахты на десять лет, начальника снимают с должности и на его место ставят человека, близкого к отцу. А другу отца из СС дают золотые погоны за раскрытие двух особо важных дел. Ну и, как же без любимого всеми Правителя? Всё это показывают по Главному Каналу и крутят по всем центральным радио. Ради этого даже не отключали электричество в городе днём. Чтобы все увидели, как хорошо работают наши Партийные службы. Как хорошо живётся при нашем Верховном. Арестовали и наказали врагов Империи, так сказать. Рабочеобязанные ссут кипятком от радости. И на время забывают, что в их домах трещины и горячей воды нет уже полгода. Потому что средства на ремонт их ветхих домишек ушли на раскрытие преступлений. Вместо этого всем выдали талоны на дрова для печей.

– Понятно всё. Ничего нового. Ловкая подстава неугодных. И брезгливая подачка для людишек. В нашей стране всегда так было. А народец радуется, глядя на этот цирк, и восхищается. Всё потому, что люди не видят всей картины целиком. Да никто и не покажет её.

Стас ответил с тоской в голосе: – Ты задумывался когда-нибудь, Костян? Почему мы живём вот так? Почему у Партии есть всё? И она за это «всё» держится мёртвой хваткой. Для того, чтобы залезть повыше, нужно подставить, оболгать, даже убить. До этого, я считал родителей примерными и порядочными служащими, пока не прочитал ту папку с документами.

– А ты их считал самыми честными? Не вини их, Стасон. Все в Партии так делают. Ты думаешь, эта тёмная страна когда-нибудь изменится? Я очень в этом сомневаюсь. Со времён князей и бояр тут мало что поменялось. Разве что, они сменили соболиные одежды на кители с погонами, но в сущности остались теми же. Точно так же идёт грызня между ведомствами за право на власть, как раньше воевали между собой князьки. Плетут интриги, подставляют друг друга, меняются в креслах и кабинетах. И всё вокруг дряхлого старца, который является всем, потому что обеспечивает баланс между ними. И ничем, потому как, он даже сам себе давным-давно не принадлежит. Для того, чтобы здесь начались изменения, этому несчастному народцу нужно выйти из темноты страха и неизвестности. Проблема в том, что нынешние бояре держаться на чужом неведении и пассивности. И от того страна находится в таком положении.

– Я не могу этого принять. Отправить в лагеря и на тот свет такое количество людей, чтобы твоя жопа была в тепле и сытости. Каждый день торговаться со своей совестью, если она осталась… Многие простые работяги же понимают прекрасно, что происходит вокруг, и что можно изменить, чтобы жилось лучше и свободнее. Начать уважать самих себя и близких тебе людей, хотя бы. Но они и этого не делают… И возникает справедливый вопрос: им так нравится их положение? Или их настолько запугали и оскотинили, что они не знают как дальше быть? И тут уже возникают другие вопросы: а кто виноват во всём? Партия с Советом во главе, которые запретами, штрафами и Гвардейским беспределом поддерживает эту ситуацию? Или же сами рабочеобязанные виноваты, которые всё понимают, но ничего для себя не делают?