Максим Новожилов - Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи

Костя, тем временем, беззаботно слушал радио Главного Канала на личном коммуникаторе. Он переводил взгляд, то на уснувшего рабочего, то на блокпост на въезде в Партийный Район. Пара автоматчиков стояла у будки со шлагбаумом. Лица были скрыты тонированными забралами, полная броня с головы до берец, на поясах висели электродубинки.

Трамвай приближался к ним и плавно замедлял ход. Костя спокойно посмотрел на запястье и, смахнув пальцем, выключил радио. – Смотри, братан. Представление порядка и правосудия начинается, – безразлично выбросил он.

Трамвай остановился в метре от шлагбаума и со скрипом открыл двери. Поднимаясь по ступеням свинцовыми шагами, Гвардеец повернул голову в сторону парней и поприветствовал их, качнув головой. Он снял с пояса электродубинку и высек яркую искру. Работяга моментально открыл глаза от пугающего треска и поднял на Гвардейца рассеянный взгляд. Ноги подкосились и сбилось дыхание. В чувства его привёл резкий удар под рёбра тяжёлой руки в титановой бронеперчатке.

Бедолага согнулся и захрипел: – Прошу Вас… Не надо…

– Ты нарушил режим перемещения. На выход! – пробасил громила каменным голосом.

Он взял работягу за шлейки комбинезона и резко вытолкнул его из трамвая. Гвардеец вышел, повалил бедолагу на землю, двери трамвая захлопнулись. Дежурный поднял шлагбаум, выхватил дубинку и пошёл к месту расправы. Трамвай плавно тронулся и въехал в Партийный Район. Сквозь пыльное стекло друзья смотрели, как двое с безумием избивают тощего рабочего. Стук тяжёлых колёс об колею перемешался с глухими ударами пластинчатых берец об худое и немощное тело. Один Гвардеец выкрутил до упора регулятор напряжения и вонзил наконечник дубинки в бедро лежащему. Тело бедолаги забилось в судорогах, вздулись вены на руках, выступили сухожилия под тонкой кожей, лицо стянула гримаса боли и отчаяния.

Стас резко отвернулся в ужасе и тихо зашептал: – Животные. Бездушные и злые животные… – дыхание его прерывалось, пережитые за сегодня потрясения мелькали образами в голове.

– О чём ты, старик? Тебе разве не понравилось представление? – Костя смотрел на друга с ухмылкой.

Стас медленно повернулся и впился взглядом в Костю, хрустнув кулаками. – Ты адекватный человек?! По-твоему это весело?! Человека выкинули из трамвая. Как мусор. Его избили лежачего! Из-за чего?!

– Он нарушил правила – к нему применили силу. Всё в рамках закона, – сухо отрезал Костя.

– И ты считаешь это справедливым?! Тебе не кажется, что давно пора что-то менять?! Хотя бы, в самих себе, друг дорогой. Обязательно ли было бить человека? Не проще ли было дать ему спокойно уйти? Зачем столько насилия?

– Мне интересно даже, Стасик. Что ты собрался менять? Все, кто хотел перемен, либо в электроошейниках в лагерях и шахтах, либо в земле в деревянных ящиках. И то, ящик – это роскошь, не каждого так хоронят.

Стас зажмурился и с болью в голосе сказал: – Я не могу смотреть на всю эту звериную жестокость. Но понимаю, что я не могу с этим ничего сделать.

– А ничего и не надо. Живи свою жизнь. Делай свои дела. А все остальные пусть сами несут за себя ответственность. Всегда думай о себе в первую очередь, братан. Осталось поступить, всего три года учёбы и уедем из города с концами. Но как ты будешь с такими управляться, когда сам станешь комиссаром, я не представляю.

Стас спокойно ответил: – Я буду хорошим комиссаром. Человеком, а не бездушной тварью. Не надо за меня волноваться, Костя, – он медленно отвернулся.

Трамвай выехал на Большой Проспект Партийного Района. Идеально вычищенные улицы разительно отличались от остального города. Ни пылинки, ни мусоринки, ни единой трещины или ямы на дорогах. Рабочие готовили набережную к гуляниям и собирали каркас сцены на Центральной Площади. Патрули околачивались возле рабочих бригад, не давая времени на отдых. Казалось, лишь кордоны с автоматчиками и мутная река разделяют Партийный Район от остальной серости и нищеты города. Но воздух здесь был чище и свежее, вдоль дорог росли деревья, приветливые и сытые люди в белой форме безмятежно гуляли по улицам.

Трамвай проехал вокруг Центральной Площади и остановился у здания Главного Партийного Универмага. Двери распахнулись и парни бодро спрыгнули на гладкую брусчатку. Они пошли вдоль здания, в сторону стоянки транспорта. – Вон, смотри, свободный стоит, – Стас показал на пустой электрокар.

Юноши подошли к нему и машина открыла дверь. Они сели на задние места, Костя приложил большой палец к панели и указал адрес своего дома. Дверь закрылась и беспилотник плавно поехал по Большому Проспекту в сторону квартала Кости. На мягких креслах парней клонило в сон, едва слышно работал климатизатор, люди на улицах отдыхали на открытых террасах под навесами.

Стаса одолевали мысли. Он смотрел в окно, разглядывая беззаботную жизнь элиты общества столицы Империи. – Интересно даже. Что бы было с ними сейчас не будь Правителя и его Министров? Если бы он не созвал Верховный Совет. Если бы простые люди не испугались в тот год пойти против. Когда это было возможно. До того, как всем поставили эти коммуникаторы. Вот ещё вопрос. Люди так трусливы или настолько доверчивы? Подумать только. «Внедряем высокие технологии. Документ учёта личности, кошелёк, доступ к Общему Справочнику – всё это в одном устройстве». «Откажись от кошелька, установи коммуникатор» – кричали по всем каналам. И что в итоге? За любое преступление коммуникатор блокируют. Ты не можешь ничего взять за свои, потом и кровью выстраданные трудочасы. И за тобой постоянно следит СС. А если не установишь коммуникатор, то ты – сепаратист и предатель. Но самое страшное в другом… Всех всё устраивает.

Электрокар остановился у дома Кости, парни вышли, машина закрыла дверь и поехала на узловую стоянку. Забор, что окружал дом, был украшен замысловатыми деталями на манер ветвей деревьев и виноградной лозы. Объёмные фигуры Правителя, членов Совета и героев истории дополняли его торжественность. Он напоминал крепостную стену, ощетинившуюся в небо чугунными пиками и бетонными столбами опор. Внутри кольца этой стены стоял дом в четыре этажа. Облицованный мрамором фасад давал чувство тепла и защищённости. Выбеленные колонны поддерживали над входной дверью массивную статую символа Партии. Костя приложил палец к сканеру и тяжёлая магнитная дверь распахнулась перед ними.

Они вошли во внутренний атриум, залитый светом от панорамной стеклянной крыши. В центре просторного помещения журчал фонтан, вокруг которого приютились лавочки. Климатизаторы охлаждали воздух и убирали тот скудный заводской смог, которому удалось добраться до этого островка жизни. Шустрым тараканом суетился автомат-уборщик, снующий из угла в угол по мозаичному полу. Входные двери жилых квартир выходили на уютные балконы-корридоры. Парни поднялись на лифте на четвёртый этаж и подошли к тридцать пятой двери. Костя посмотрел в сканер сетчатки, пискнул магнитный замок, друзья вошли в просторную квартиру.