Максим Новожилов - Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи

– А как должно быть по-твоему? Я просто не понимаю к чему ты клонишь. Но очень хочу узнать.

– Должно быть без угнетения. Без принуждения. Необходимо дать людям самим решать чего они хотят от жизни и от самих себя.

– А разве люди не сами сделали Правителя Верховным? Давно это было, мы с тобой даже в школу не ходили. Помнишь уроки по истории Партии?

– Помню. И я тоже когда-то в них верил, дорогой брат. И я тоже считал, что вокруг нас враги. Что азиаты хотят забрать землю и ресурсы. Что Республиканским Штатам и Европе нужны наши газ и лес. Пока я не оказался по ту сторону горной границы. Я же тогда, действительно, в плен попал. И двух месяцев жизни с партизанами мне хватило, чтобы многое переосмыслить… Потому как они достойно обращались со мной. Я успел побывать на центральной базе управления на Дальнем Востоке. Я был в Новобайкальске. Потрясающий город, очень хочу туда вернуться. Мне довелось посмотреть, как люди могут жить, – в сытости, счастье и достатке, если им не мешать… Знаешь, Вань. Когда сравнивать не с чем, тебе кажется, что ты живёшь в прекрасном мире. Ты думаешь, что у тебя есть всё о чём только можешь помыслить. У тебя есть оклад в десять раз выше чем у рабочеобязанного. У тебя есть над ними власть. И что бы ты им ни сказал, они это сделают. Потому что боятся. Собственно, для этого Гвардия и нужна Партии… А когда ты смотришь на вещи с другого угла, – ты осознаёшь, что не так всё радужно и хорошо, как тебе казалось раньше. Ты видишь всю порочность и несправедливость. И я очень не хочу тебе такой судьбы, Ваня. Я хочу, чтобы ты поехал в Сибирь. И пожил в нашем лагере хотя бы год. А ещё лучше – в одном из городов Сибирской Федерации. Просто, как мирный человек. Чтобы почувствовать разницу. Мы живём в своём лагере, в глухой тайге, на полном самообеспечении, мобильные базы постоянно перемещаются. За горами Империя никогда тебя не найдёт. Ты уже навоевался. И тебе нужен отдых. Поживёшь в спокойствии, и поймёшь, что тебя всю твою жизнь обманывали.

– А как по-твоему я доберусь до туда?

– С ближайшим обозом доберёшься до Тюмени, а там другим транспортом до центральной базы. Или в любой город, если захочешь уйти на покой. Наши помогут тебе с документами.

– А разрешения на перемещение?

– Ваня. В Сибири не как в Империи устроена жизнь. Огромное количество отличий. Там тебя никто не останавливает на каждом углу, просто потому, что рожей не вышел. Тебе не надо иметь специальное разрешение на выезд из одной базы на другую. Больше тебе скажу. Если ты хочешь, ты можешь поменять базу, где тебе жить и трудиться. Сам, Ваня, потому, что ты, просто, захотел. С работой то же самое. Если тебе надоело заниматься какой-либо работой, ты идёшь на бесплатные курсы переподготовки. И тебе помогают с трудоустройством. Или же, проявляешь инициативу и делаешь что-то своё. Умелые мастера нужны всегда. Сложнее будет остаться жить в городе. Но это не такая большая проблема. Наши люди есть во всех городах Сибирской Федерации. Ты не будешь один, знай это.

– И тебя не посадят за самостоятельные перемещения? Ни шахт, ни рабочих лагерей… Это как вообще?

– Сложно представить? Вот и я первое время не верил, пока не посмотрел на это своими глазами.

– Ладно, это я ещё успею посмотреть. Ты мне расскажи про Митрофанова вот ещё что. Как он на это пошёл? Его семью же теперь арестуют. А потом посадят как родственников изменника.

Николай поставил кружку с водой на решётку над костром. – Его семья уже год как в Сибири. Кто их арестует? А ты спрашиваешь, как он на это пошёл. Да очень просто.

– Где он научился так врать? Видел бы ты его, когда его задержали. И когда я приставил ствол к его голове.

– А ведь хороший спектакль мы с ним разыграли, да, Вань?

– Расскажешь мне как всё было? Мне просто интересно как вы это сделали.

– Ну, изволь. Недели две после нового года, я ходил сам не свой. Я много думал, за что и почему так получилось с нашими родителями. Сам помнишь каким я был. Наверное, стоило тебе рассказать об этом сразу. Быть может, не было бы всего этого, – он показал на отрубленную руку Ивана. – Я помню, как шёл по коридору. Прохожу мимо кубрика Митрофанова поздно ночью. И слышу, что он с кем-то говорит. Он был в комнате один, второго человека я не слышал. Мне это показалось странным и я постучался. Он открыл мне дверь не сразу. Долго чем-то стучал и шуршал. Наконец, открыл дверь и я вошёл. Глаза у него были тревожные. У меня сразу появились мысли, что он может быть шпионом Сибири, и я решил это проверить. Я спросил, мол, есть ли у него водка, мы сели за стол, он поставил бутылку, мы выпили и разговорились. Я ему рассказал о случае с родителями и как я после этого возненавидел Партию. Слово за слово, он мне рассказал. Всё с самого начала: как он повстречался с вербовщиком, ещё до того как вступить в Гвардию, про ту печатню подпольную, как они спёрли станки и кто им привозил бумагу. А потом он показал свою рацию. Я тогда очень удивился, этот парень чёртов гений. Буквально, из подручных средств и запчастей со списанной техники, он собрал добротное рабочее устройство. Да такое, что СС не знала о нём многие месяцы.

– Так значит ты его не шантажировал ничем?

– Да брось ты, Ваня. Мы с ним придумали это, чтобы он отвёл вину на меня, и чтобы его не пристрелили сразу. А спрятали под офицерской казармой.

– А само нападение как спланировали? И как вы так всё красиво обыграли, что Митрофанова арестовали, но он сейчас тут, в лагере?

Николай снял воду с огня и залил кипяток в фольгированный пакет прод пайка. – Мы начали подозревать, что СС, всё-таки, засекла рацию. Во время разговоров было очень много помех. И мы поняли, что медлить нельзя. Мы знали, что Митрофанова могут арестовать и допрашивать. На этот случай, мы предупредили Вдовина. Чтобы он помог, чем смог. Теперь ответь на вопрос. Когда тебя обвиняют, что по Уставу должно присутствовать на допросе подозреваемого? Вспоминай, Ваня.

– Эммм… Вещдоки?

– Правильно. А вещдок – это само устройство рации. И через неё Митрофанов сказал кодовую фразу. Он громко кричал, что он не виноват. Тогда мы поняли, что он попался. Также, мы знали, что его поведут в подвальный бункер для дальнейшего допроса… Но ты заметил перемещения наших. Поэтому, пришлось начинать раньше. А ты в это время находился в оружейной за толстыми стенами.

– А потом полетели снаряды… Выжила только половина нашей роты, Коля! Как ты теперь будешь жить с этим?! Ты же с этими пацанами возился как с цыплятами. Многие тебя за старшего брата считали.

– Выбора не было, Ваня. Иначе бы, погибло больше наших бойцов. А они тоже сыны этой несчастной страны. Гражданская война никого не щадит. Какую бы правду ты ни отстаивал, и на тебя найдётся пуля. Мне важно было, в самую главную очередь, чтобы ты не пострадал. Так и вышло. А потом и Митрофанов подсуетился. Ты не представляешь как я обрадовался, когда услышал твой голос из того бункера. Да, Митя тебя развёл, причём сделал это красиво. Я даже посмеялся, когда он всё мне рассказал. И как он вас повёл по «более короткой дороге».