Александр Руджа - Говоруны

– Чуть больше двух суток назад мы получили анонимную наводку на логово младшего демона Геллер, – скучным голосом сказал Фикус. – Поскольку у нас и так был тысячелетний контракт с твоим работодателем на уничтожение нелицензированных демонов низких уровней, бригада выдвинулась…

– Мистера Света не волнуют эти мелочи, – сказала Весна и, чуть поколебавшись, добавила: – И меня тоже. Начинать пояснения можно непосредственно с событий на шоссе, всё остальное нас не касается.

– Боюсь, это не совсем так, – мягко заметил Чумной Доктор. – В ходе операции выяснилось, что демоница Геллер занималась трафиком неучтённых душ, для чего по предварительному сговору с… гм, третьими лицами использовала автобусы, совершающие рейсы по Шоссе 410.

– Я об этом не знал, – сообщила Весна. – Это ценная информация. Мы предпримем необходимые действия.

– Что за цыпочка? – не особенно тихо поинтересовался Лейтенант у десантника.

– Шлюха, – не моргнув глазом сообщил Бад. Впрочем, он всегда так отвечал. – Все они шлюхи, Купер, без исключений. Вчера ты урвал лишь одну из них, поэтому не можешь судить. Твоя рыжая сделана из того же теста – распутного и мимолётного.

– Что ж, они и правда недолговечны, но от этого не менее прекрасны, – согласился Лейтенант. – И к тому же замечательно пахнут. Кстати, приятно знать, что со вчерашнего дня моё имя не изменилось, это очень ободряет. Но чего конкретно добивается эта краля? Кто такой мистер Свет? И почему она говорит о себе в мужском роде?

– Наш наниматель – парень с юмором, потому и имя такое. В его интересах, чтобы в пределах Города-минус-один, да и всей известной Вселенной потерянных душ и всевозможных демонов было как можно меньше. Экономические причины. А на трассе мы, конечно, малость накуролесили, да и после этого тоже. К счастью, свидетелей не осталось, а хвоста за нами не было, иначе могли бы серьёзно ответить. Что же касается мужского рода, то лучше поинтересуйся у Весны самостоятельно. Клэм как-то грозился, что спросит, но потом три дня ходил с гипсовой повязкой на шее, а причину так и не назвал, сказал – неинтересная.

– Итак, я жду ответа, – девушка теряла терпение. – Вы не единственные, кто здорово повеселился этой ночью. Какие-то упыри вдребезги разнесли картинную галерею во Фриггинсвуде, сожгли кучу народу, подорвали лабораторию с биологическим оружием, и со всем этим дерьмом разбираться тоже придется мне. Мистер Свет будет очень недоволен. Собственно, он всегда очень недоволен, а определить степень его гнева после этого случая будет и вовсе проблематично.

«Почему мне показалось, что у неё чёрные глаза? Они ведь серые, прозрачные, словно два кусочка дымящегося сухого льда», – размышлял Лейтенант, поглаживая кобуру.

– Ну, если ждешь… – проговорил десантник задумчиво, – то отвечать будет, пожалуй, наш ковбой. Пора сцедить немного пенки творчества с его закипающего мозга.

Лейтенант неспешно развязал шейный платок и бросил на мокрый стол.

– Не исключено, что мой рассказ покажется тебе немного… неортодоксальным. Пожалуй, он даже удивит не только присутствующих здесь дам, но и тебя самого, Бад, хоть мы и были там вместе.

– Знаешь, я не удивляюсь, даже когда Господь, сидя со мной за стойкой, умудряется влетать на бабки лицом в писсуар и выпускать при этом ангелов. Скажу проще на случай, если ты понимаешь только прямые утверждения – я не слишком впечатлителен.

– Возможно, на сей раз будет иначе.

***

– Белуга? – Бад выглядел озадаченным. – Дело твоё, конечно, но только это же рыба, а рыбы обычно молчат – прямо как мертвецы, хотя и с ними тоже бывает по-разному. Но почему у тебя двигатель-то ревёт этой самой белугой?

– Распространённая ошибка! – пояснил Лейтенант, силясь перекричать напряженный вой «Призрака». – Первоначально, конечно, имелась в виду белуха, эдакий дельфин. Вот она и правда умеет громко рычать. Но поскольку люди тупые и не видят разницы между осетровой рыбой, килограмм икры которой стоит на Уратхе десять тысяч евро, и здоровенным ревущим китообразным, то выражение закрепилось именно в этом виде.

– И ты, значит, не хочешь выделяться. Разумно, парень, пускай будет так.

Машина неслась по прямому, как стрела, шоссе, местами зарываясь в нанесённые на асфальт песочные барханы и разбрасывая их в стороны плотными струями. Освещённая светом мощных фар, дорога превращалось в серую невзрачную полосу и трусливо убегала под колеса, но местами машина вырывалась на гладкий простор – и тогда пропадал даже шорох шин; казалось, что она парит над поверхностью.

Гидрар чинно восседал на заднем сиденье, только ресницы подёргивались, как крылья у бабочки. Сидящий рядом Лейтенант барабанил пальцами по набалдашнику трости. Чумной Доктор на переднем сидении был, по своему обыкновению, невозмутим.

Они мчались сквозь темноту и время – небо над дорогой взрывалось яркими светлыми полосами, похожими на светящийся серпантин, если бы, конечно, существовал серпантин длиной в несколько километров. Звёзды над полированной чёрной крышей автомобиля порой вырастали до совершенно мистических размеров, они обжигали жесткой гамма-радиацией чёрную нитрокраску «Призрака» и шипели маленькими разрядами на антенне, шильдике и хромированных деталях багажника.

В багажнике, кстати, кто-то постоянно бормотал и возился – но слышать это могли только духи, ночующие вдоль шоссе. Внутрь салона никакие звуки не проникали.

Машина летела сквозь поросшие диким лесом и укрытые мохнатой тьмой места, столь странные, что человеческий мозг не в состоянии всосать их в себя, сопоставить с хранящимися в памяти аналогами и сделать вывод о местонахождении. Мозг не понимал, что происходит, он паниковал и бился в мягких смирительных объятиях притуплённой наркотой психики.

Несколько раз автомобиль начинал злобно рычать, когда переносился через древние каменные мосты, чёрными ходулями перекинутые через бездонные пропасти, где дно горело красными язычками нездешнего космического пламени. Там же, на дне, с неприятным хлюпающим звуком шевелилось что-то большое и, кажется, живое.

Они миновали это место не оглядываясь.

В другой раз машина нырнула в чудовищный чёрный тоннель, который вел почти строго вниз, подобно гигантскому колодцу. Если рассуждать здраво, она должна была немедленно перевернуться и с грохотом обрушиться в неведомые бездны, но ничего подобного не произошло – мощные фары исправно рассеивали темноту, в их свете виднелись покатые кирпичные арки, сквозь которые машина мчалась с рёвом, похожим на испытания авиационных двигателей в аэродинамической трубе. Тоннель, который не был колодцем, длился, похоже, несколько десятков миль, а когда он закончился, «Призрак» снова выскочил на шоссе, и пассажиры зажмурились от ослепительного света – высоко в небе парила, раскинув щупальца, неизвестная молочно-белая галактика.