Александр Ладнов - Лабиринт

Яркая вспышка пронеслась предо мной, и я, открыв глаза, увидел знакомый обшарпанный потолок госпиталя. «Более странного сна и представить нельзя, – монотонным голосом произнёс я, – а сон ли был это?»

За окном стоял полдень. Свет вяло проникал внутрь, еле-еле пробиваясь через груду досок, что были составлены вдоль южной стены.

Поднявшись и сев на кровати, мной овладела абсурдная идея о «бессмысленности смерти». «Неужели каждый раз погибая, я буду просыпаться в этой обветшавшей от времени палате? – вопрошал внутренний голос. – Сколько это будет продолжаться?» Боли не ощущалось, как и, собственно, следов пулевого отверстия и контактов, не было даже усталости – абсолютно ничего! Никак по-другому, кроме как перерождением это не назовёшь. Дежа вю. «Ангел!» – закричал я, осознав, что та, вероятно, присутствует здесь – так оно и оказалось, молодая женщина незамедлительно появилась в дверном проёме, потревожив, заскользившую по ней, полутень.

– Полагаю, у тебя много вопросов.

– Нескончаемо много! Более того, у меня возникло ощущение, что ты бросила меня и уже не появишься в моей жизни. Если это, конечно, можно назвать жизнью. Открой значение увиденного мной! И не говори, что не знаешь о чём я.

Светловолосая девушка виновато склонила голову. И хоть она оставалась стоять там же, где и была, мне отчего-то представлялось, что та постепенно отдаляется от меня.

– То, что ты узрел, – выдержав многозначительную паузу, молвила та, – не было сном. Это были обрывки воспоминаний из твоего прошлого. Видишь ли, несколько дней тому назад ты умер – причём взаправду – в государственной больнице, по неизвестным мне причинам. Но наиболее вероятно, что твоя смерть имела насильственный характер. А вслед за этим произошло самое важное – ты вознёсся. Именно, я хочу сказать, что случилось то, о чём часто говорят на улицах, то, о чём ты и так уже достаточно наслышан. Ты вознёсся.

– Стало быть, теперь и ты будешь рассказывать мне сказки о рае и о чудесном спасение безгрешных? Я видел в каком плачевном состоянии находится город и понимаю, что на прекрасный финал бытия он не претендует. Как по мне, это, скорее, ад.

– Отбрось все предрассудки и сосредоточься на происходящем. Ты погиб! И оказался там, где оказался. К сожалению, эта новая для тебя реальность такая, какой ты её и увидел: неприглядная и опасная. И всё из-за того, что она целиком и полностью зависит от населяющих её. Я хочу сказать, что условия, в которых ты обретаешься – следствие пагубного влияния общества и только. Да, вы стремитесь вершить добро и наводить порядок, но, увы, не всегда переходите от слов к делу. А ваши потаённые желания так и вовсе порой наводят страх. И вот результат. Оглянись, так выглядит место, в котором человеку дозволено делать всё, что заблагорассудится. Напрасно ждать чего-то большего от среды обитания людей, на каком бы уровне существования та не располагалась… Однако ты не из лицемерного десятка. Твой дух силён. Я верю, что ты сумеешь изменить эту действительность и, если хочешь услышать такое сравнение: превратить «ад» в «рай» – вот что истинно важно! По-моему, эта цель достаточно возвышенная, чтобы перестать негодовать о приключившимся с тобой и воплотить её в жизнь. Не находишь это правильным?

– И я должен в это поверить? Ладно, допустим это так. Но почему я? Выбери какого-нибудь другого. Вдруг ты ошиблась на мой счёт.

– Поверь, нет никакой ошибки. Несколько дней тому назад произошло то, что изменило порядок вещей, который был непоколебим ни много ни мало – вечность. Преступность достигла апогея, и терпение Всевышнего закончилось! Он вознамерился вторгнуться в подаренные вам владенья, дабы обеспечить в них порядок. Твоя душа оказалась достойной его внимания, побудив использовать её, как оружие в борьбе со злом. Было принято решение связаться с тобой через меня и раскрыть правду о перерождении. Надеюсь, тебе не потребуется разъяснение того, что, очутившись в ином мире, вы, вознёсшиеся, уже физически не в состоянии умереть – это было бы парадоксальным, так как выше этой плоскости уже ничего нет и быть не может – оттого вы и продолжаете вновь и вновь воскресать благодаря высшему вмешательству. Но факт остаётся фактом – человек принёс на небеса грех и убивает себе подобных. Да, это не элизиум, тут каждому найдётся место, но убийство… это, разумеется, недопустимо. И лицезрев это, Вседержитель сказал: «настало время взять ситуацию под контроль». То есть впервые было нарушено правило о невмешательстве…

– Погоди секунду. Получается, что все вознёсшиеся, так же, как и я, обладают бессмертием? – спросил я собеседницу, всё ещё сохраняя скептицизм. Мне выпала возможность уловить её во лжи, и я не сумел не воспользоваться этим.

– Да, это так.

– Но почему это не стало гласным? И вообще, отчего люди пребывают в неведении о том, где существуют? Что за «несчастливое неведение»?

– Они не знают истины, что знаешь ты, поскольку ангелы не являлись и не открывали её им. Умирая в божьих пределах, они неизбежно забывают то, что было до их гибели. Ввиду признания произошедшей смерти, уже воскреснуть неосуществимо. Они мертвы внутри, а значит, и тело подчиняется их воле. И те раз за разом бродят в городской пустыне, находясь в отчаянном смятении по причине отсутствия у них воспоминаний. Такая участь ждала бы и тебя, не появись я в твоей судьбе. Миряне, случается даже, проходят десятки, а то и сотни, стадий перерождения – эта та весомая проблема, что явилась итогом противоречивого присутствия греха в лучшем из миров. И ей, по велению творца, раз и навсегда должен прийти конец. Ведь от неё в умах людей иногда рождаются новые, доходящие до абсурда, непоколебимые идеи, такие, как, например, в писаниях культа Прадха. Они бесспорно представляют опасность для заблудших. Но притом они не могли быть извергнуты извне – потому как законы здесь стабильно оставались непоколебимыми: «не влиять на ход событий», по крайней мере, то было так до известных тебе уже событий. Порядок будет восстановлен искусственным путём – такое было принято решение. И тебе выпала привилегия повлиять на сию действительность, став инициатором грядущих перемен. Поэтому я говорю тебе: верь! Не знай страха пред смертью. Ибо её больше нет.

– Я не просил этого!!! – всё-таки не выдержав, грубо высказал я той. – Почему я должен помогать кому-то?! Почему должен освобождать человечество от гнёта заблуждающихся прадханитов, если вы можете вот так просто обратиться ко всем, раскрыв правду о Вознесении и наделить бессмертием их души? И я ещё раз спрашиваю: почему я? Потрудись объяснить, почему выбор пал непосредственно на меня? Почему? Почему? Почему?!!

– Всевышний утверждал, что желание измениться должно исходить от самих вознёсшихся, иначе те отвергнут перемены. И ещё он сказал: «возьми его. Он – великомученик». Ты в силах выдержать сие испытание и принести спокойствие этому заблудшему и истерзанному обществу, хоть и сам, покамест, не ведаешь об этом. «Человек пойдёт за человеком». А явись им я и расскажи, что на самом деле произошло – что они скончались и их память не вернуть, а всё то, во что они так яро верят – исключительно пагубная ложь – поверили бы мне тогда? Меня бы закидали камнями или того хуже – придали бы огню. Разве может быть что-то более пугающее, чем перемены? Даже сулящие добро, они зачастую отвергаются людьми из-за наличия у них скрытых фобий. Да и, раз на то пошло, стали бы они взаправду счастливыми владея сведениями о случившимся? Будут ли взаправду жить? Я отнюдь не защищаю их религию, а прошу тебя задуматься: не смерть ли делает жизнь жизнью? Вспомни, что ты видел вчера ночью – изгои беспечно танцевали; они, осознавая своё безвыходное положение, пировали во время чумы. Их невзгоды полностью ушли прочь на то счастливое мгновение, покуда лунный свет сиял на улицах. Однако никто не достоин судьбы в скитаниях и поборах в подземелье, перебиваемой редкими минутами услады. Они достойны мира и согласия. Но, увы, не все готовы создавать их для себя. И поэтому-то мы выбрали тебя – неопороченную, нравственную личность, способную на преодоление трудностей и на сохранение присущего виду здравомыслия. Ты покажешь нуждающимся тот светлый путь, которого они достойны. Ты будешь вести их раз за разом. Ты один должен страдать, неся крест истины. А они пусть, состарившись, спокойно умирают. Но умирают свободными, в блаженном неведении, столь характерном для людей, дабы вновь воскреснуть и начать сначала, но уже в мире освобождённым от проблем.