Ирина Миронова - Химера в наследство

– Просканируй, нет ли на тебе маячка. Нам нужно выбираться отсюда, пока не прибыла новая партия ищеек.

Ремни безопасности расстегнулись, освобождая Мону Лизу, и девушка потянулась в плечах и в спине. Она не понимала, как их могли вычислить. Доступ к городскому видеонаблюдению надежно перекрыт полицией, а на хвосте сидеть, выжидая столько времени, чтобы напасть в общественном месте, было бессмысленно. Помимо бункера скупщиков в здании на пятой площадке располагались еще офисы, и пока нападавшие вычислят цель появления там, у них есть время. Разве что пора бы уже окончить эту процедуру с переносом.

– Сканирование завершено, – отозвался пилот. – Датчик слежения, как и программы слежения, отсутствуют.

– У нас есть тело для тебя и другого тела на ближайшее будущее не будет. Также у нас есть проблема с переносом в него ядра. Разделение проводил доктор Хейч, а он мертв, для нелегалов это слишком сложная работа, а завод по производству киборгов уже списал эти модели и заменил оборудование. Поэтому я вижу только один выход – мы летим в «Прайм моторс»! Держи маршрут к производственным цехам и ко входу для рабочих с северо-западной стороны.

Двигаясь, как указано, Бродяга достиг служебного входа на территорию корпорации. Охрана проверила документы Моны Лизы и пропустила их. Пилот воздержался от вопросов и выполнял то, что велела его пассажирка. Следуя дальнейшим инструкциям, на парковке он отключился и вошел в режим глубокого сна.

За пропускной зоной в стационарном пункте связи Мона Лиза сделала вызов, и спустя короткое время к ней вышел встречающий. Молодой мужчина говорил тихо, но в его голосе слышалось недовольство:

– О чем ты только думала, когда приехала сюда с ним?!

Одетый в длинную рубаху, напоминающую серый халат, и с аккуратно убранными назад светлыми волосами, Ахилл Сандерс сейчас совсем не напоминал того лихого программиста из спецотдела полиции, что угнал из участка самоходник днем ранее. Мона Лиза стояла точно в таком же халате, и цвет его отлично гармонировал с чуть более темным металликом стен завода. Филиал, в котором они беседовали, относился к исследовательскому, и доступ посторонним лицам сюда был закрыт. Но никто из них и не был посторонним.

– На данный момент это единственное место, где его не ищут, и мы можем быть в безопасности. В городе не так много мест с нужным нам оборудованием.

– Нам?! Мона Лиза, ты хочешь, чтобы я рисковал своим положением, статусом и жизнью ради нелегальных медицинских экспериментов?! То, что я сделал в участке – это уже статья.

– Не напомнишь какая? – решительно прервала его гневный шепот девушка. – Мы тут все под статьями ходим с момента, как ввязались во всё это – начиная с третьего контейнера, в разморозке которого участвовали оба. Нужно провести замену носителя для его ядра, и мы исчезнем. Я могу ассистировать тебе, Хейч многому меня научил.

– Мона, это человеческий мозг, а не обычное созданное ядро! Он уязвим ко всему. Его даже не извлечь просто так. И капсулы! Ему нужно определенное питание, а андроид… Когда он вообще проходил техосмотр? Да он прогнить мог изнутри!

Они переговаривались, напряженно споря, стоя за стеклянной стеной, отделявшей их от парковки научного центра.

– Ахилл, я не знаю, понимает ли он нас до конца, но он хочет попытаться, а у нас есть возможность ему помочь.

– И пойти тем самым против политики нашего работодателя, – добавил Ахилл.

– С которой мы оба не согласны, – согласилась Мона. – Это будет попыткой исправить преступление. Джонатан хотел этого.

Ахилл нахмурился, но промолчал. Он помнил, какую Мону Лизу разморозили и через что ей пришлось пройти. На тот момент доктор Хейч работал по контракту в разных местах и счел для себя интересным внедрение высокотехнологичных и синхронизирующихся с телом человека протезов, а Мона Лиза стала его первой подопытной. На контейнере, в котором ее подняли, был скол, и разве что фамилию удалось различить. Имя дал ей Хейч, найдя что-то общее у нее с хранящейся в базах данных фотографией картины – затопленного шедевра прошлого.

– Просто не думай, что он человек. Он перестал им быть, – добавила она к сказанному.

***

Спустя четверть часа Мона Лиза сидела за рулем небольшой машины, габариты которой позволяли перемещаться по коридорам и залам завода, а сбоку от нее сидел Ахилл, удерживая на коленях закрытую коробку с ядром Ночного Бродяги. Ядро защищалось капсулой, через которую к нему поступало питание. Позади пассажиров располагался открытый багажник, где, накрытый плащом, лежал сложенный андроид.

– Пилот отключен от транспортника, как думаешь, он слышит нас? – спросила Мона, въезжая за поворот в коридор, заканчивающийся лабораторией.

Периодически они встречали кого-то из персонала, но работники были слишком поглощены своими задачами, чтобы кроме приветствия обратить внимание на что-то еще. Стоял типичный рабочий день.

– Он не может воспринимать звуки, даже наше перемещение не может почувствовать.

– Тогда чем он занимается?

– Ничем. Спросишь, когда всё кончится.

Ее спутник был не в духе, но решительности это не сбавляло. Ахилл хотел побыстрее всё это закончить. Квалификация позволяла ему проводить установку и замену ядер, вот только с этим поколением роботов он еще не работал. А то, что предстояла пересадка живого человеческого мозга, то этот факт и вовсе потрясал его сам по себе, хотя Ахилл раньше уже видел, как выращивались и настаивались ядра пилотов, сконструированные по подобию человеческого мозга.

– А робот? – спросила девушка.

– Что робот?

Они вышли из машины, и Мона Лиза включила пульт управления андроидом, ведя его к кушеткам.

– Если я отключу тестовый режим у робота, он сможет думать и осознавать себя?

Ахилл выдохнул, остро ощутив разницу в мышлении с Моной. Она родилась и выросла в иную эпоху и сделанные человечеством открытия всё еще воспринимала как нечто странное, неестественное и ненадежное.

– Он долго был без движения и меня беспокоит, что его ядро сгнило, забив своей массой систему питания, а прочистка займет время. Я беспокоюсь, что нам его не хватит и про нас узнают.

Мона полезла в свою поясную сумку и извлекла из нее крохотный шарик зеленого цвета.

– Держи, – почти конфета, если бы не узнаваемый зеленый цвет. Они как всегда помогали ей справиться с фантомной физической болью и с самим пониманием, что она три века назад как умерла, но что-то пошло не так.

– Эм… Это настолько странно, что даже в инструкциях о рабочем месте не указано про такое, но я не откажусь, – Ахилл проглотил наркотический шарик, в небольших дозах действующий как мягкое успокоительное или веселящее средство.