Ирина Миронова - Химера в наследство

– У него питательных капсул дней на пять.

– Уже лучше. Послушай меня, Ахилл, – голосом, снова ставшим жестким, женщина заострила внимание Сандерса на своих словах. – Как только объект окажется у нас, с тебя будут сняты все обвинения.

– Спасибо, мэм, – подчеркнуто вежливо ответил мужчина.

– Будь на связи, – сигнал связи мобильного приемника отключился, и Ахилл направился к месту остановки общественного транспорта на платформу возле здания отеля. Коренастая фигура нейропрограммиста еще долго отбрасывала тень на металлическую мостовую освещенной фонарями улицы.

Его куратор – Ева Ферроу по-своему была женщиной жесткой, и в разговорах с сыном придерживалась привычного для себя начальствующего тона. Свободная жизнь отпрыска обходилась ей в немалую сумму, но тот все еще проходил обвиняемым, поэтому из деловых и личностных соображений она требовала от него донесений, на деле показав Ахиллу, как короток его путь в тюрьму при отсутствии сотрудничества. Исправительные заведения в Скай-сити не были предметом гордости города. Эта версия Ахилла была уже третьим клоном ее сына. Предыдущую Ева умертвила сама. Он всегда был милым ребенком, а вырастал во что-то несуразное, разочаровывал ее. Но спустя время Ева снова начинала хотеть маленького клона своего сына. Этот клон оказался долгожителем, но еще пара лет, и умертвить его будет самым гуманным. Его болезнь всегда одерживала верх, а пока что он послужит свое, помогая ей найти пропавшего из «Прайм моторс» подопытного.

Ева не понимала, где допустила ошибку в воспитании этой версии сына. Казалось, она знала его вдоль и поперек, умела предугадывать ответы и по лицу читать эмоции, но этого было мало. Ахилл не только умолчал о пересадке ядра, ведь кадры с видеозаписей коридоров транслировали пути перемещения сына, но и не оставалось сомнения, что Ахилл провел эту пересадку сам. А затем скрыл это обстоятельство. Догадывался ли он, что она узнает о пересадке? В любом случае он поступил по-своему.

Каждый последующий клон был умнее предыдущего благодаря коррекции группы генов. Но с увеличением способностей в нем ускорялось наступление болезни. Возможно, ей уже не следовало ему верить. Вероятно, зря она познакомила его с Джонатаном Хейчем. Сперва миссис Ферроу надеялась, что выдающийся гений нейрохирургии сумеет избавить ее сына от врожденного заболевания, но ученый решил передать ему свои практические знания. И кто бы мог подумать, что ему это удастся? Конечно, Ева испытывала гордость за сына, ведь тот обладал ее генетическим материалом. Вот только воспитав его четыре раза и похоронив на один раз меньше, женщина изменила свое отношение к ценности его существования.

Ева Ферроу занимала пентхаус на верхнем этаже здания, принадлежащего корпорации. Стоя у широкого окна во всю стену, она сделала вызов начальнику службы безопасности, исполняющего и ее частные заказы, чтобы отдать распоряжение:

– Установите слежку в пунктах выдачи синтезированного питания. Объекты: Мона Лиза Зелински и андроид не выше второй версии. Мне нужен этот робот, на него можно выйти через девушку. Будьте аккуратны с ним и доставьте одного.

Ева Ферроу была куда старше доктора Джонатана Хейча на момент его смерти. Ее организм не отвергал инъекции молодости, в отличие от его, и привыкания к препарату не наступало. К ее сожалению, пропитанный этими инъекциями организм ученого не подлежал клонированию. Последняя версия их сына очень напоминала ей молодого Джонатана, который так и не узнал, что у него был сын, разве что клона своего ребенка выделял, наводя Еву на мысль об обратном.

Когда-то правление «Прайм моторс» заплатило немалую сумму научному институту, где работал Хейч, чтобы поменять условия его контракта и он смог бы работать в корпорации, не покидая ряды персонала исследовательского центра. В Прайме полагали, что в скором времени они смогут поглотить и сам институт. Так и случилось, когда автомобильная корпорация смогла создать первый самоходник, пилотируемый искусственным разумом, установленным в машину и не уступавшим человеческому. Андроиды были побочной веткой и не особо интересовали Еву, пока не обнаружилось, что некоторые модели устойчивы к глубоководным погружениям.

Цунами тридцатилетней давности лишил Скай-сити многих ресурсов. Городу потребовалось немало времени на восстановление, и в Прайме лишь недавно продолжили разработку проекта по глубоководным погружениям. Не сказать, чтобы Ферроу видела в них смысл, но пришедший к власти над Советом консулов Дэниэл Грэг хорошо спонсировал разработки. Он был одним из тех, кто верил, что потоп однажды кончится и вода уйдет, грозя им обрушением. Хоть Ева и могла причислить себя к долгожителям, но она не верила, что вода уйдет при ее жизни, да и более насущная проблема волновала правление Прайма, как и ее саму.

Когда цунами вызвало замыкание в локальной городской сети, хранящиеся в ней данные обновились. Клон некогда судимого и отбывшего наказание сына в базах данных полиции снова стал преступником, без следов исполненного ранее приговора, а само правление «Прайм моторс» лишилось всех своих долей собственности в корпорации. Эта информация хоть и скрывались от общественности, но проникала в свет при соответствующих уровню запросах. Консулы были в курсе того, что правление корпорации оказалось номинальным. А вот новый владелец оказался персоной известной. В прошлом. То был человек, некогда вложивший свой гонорар в создание и развитие крохотного, но перспективного проекта, и вокруг чьей личности умелыми маркетологами корпорации кичливо была создана легенда, заложенная в основу развития самого «Прайм моторс». Его фото в базе данных сохранилось настолько четким, что спутать было невозможно, а устранять – бессмысленно. Корпорация вернулась в руки своего первого владельца, создавшего крохотное предприятие еще до времен всемирного потопа, сотни лет назад.

И, по мнению всего нынешнего правления корпорации, идея повесить долги Прайма на его создателя была оптимальной, ведь его поиск и содержание стоили огромных денег. Информация о том, что выставленные за долги счета были несоизмеримы со стоимостью активов корпорации и ее цехов, не подлежала разглашению. В рамках же человеческой жизни сумма натекла достаточная, чтобы заставить ничего не знавшего о своих обязательствах должника платить по счетам. Платить всем собой.

Капкан воспоминаний сомкнулся, крепко удерживая свои челюсти на его задремавшем сознании.

Тишина. Все замерло будто в ожидании, и рев голосов с трибун не слышен. Ни звука не проникало в салон спортивного болида и это насторожило гонщика. Но спустя секунды в эту тишину проникло биение пульса. Зашкаливающее сердцебиение принадлежало ему самому, как и удивительно ясный в эти мгновения разум.