Дуглас Рашкофф - Стратегия исхода

И тут меня позвали:

– Але? Кто-ньть дома?

– Эй? – Я уже что-то не то натворил?

В дверях стоял невысокий лысоватый человек под сорок, в разноцветном свитере.

– Здрасьть. – Улыбка до ушей. – Дверь открыта. Хотел проверить, все тут нормалек или как.

– Можно подумать, тут бывает не нормалек.

– Ты меня понял, приятьль. – Он протянул руку: – Тео Майлз. Сосед. Из 6В.

– Джейми Коэн. Послезавтра въезжаю.

– Токийский модерн, у? – Тео говорил с чудовищным австралийским акцентом. – Интернет?

– Тут во всех квартирах сеть.

– Я грю – ты ! – засмеялся он. – В индустрии, у? Все на токийский модерн западают.

– А, ну да. Но стиль не я выбирал.

– Наплюй. Че стыдиться.

– Хочешь посмотреть?

– Не-а, я видел ниже. И еще через два этажа.

– Они что, все?…

– Угумс. Токийский модерн – поплярное решение.

– А подушки цвета авокадо у кого-нибудь есть? – Я насмешливо поднял брови.

– Чего нет, того нет, – ухмыльнулся он. – Ты прям ренегат. Под свою дудку пляшешь.

Мы оба расхохотались. Он тоже все насквозь видел. Такой же игрок.

– Пшли, ральф-лорана покажу. – И Тео поманил меня за собой.

– Ты уверен, что сейчас вовремя?

– Пшли! – И он рванул по коридору.

Я вошел следом к нему в квартиру – зеркальное отражение моей, только с деревенской плиткой вместо лакированного паркета, белыми окнами и большими пухлыми диванами в сумрачной гостиной.

– Аж жуть, у? – Тео пихнул меня локтем в бок.

– Да уж. – На псевдоантикварном [84]столе я засек кое-что интересное. Отрывной блокнот со словами «Стратегия «МойШвейцар.com» на обложке. – Твое?

– Кимпания или блокнот?

– То и другое. Оба. – Не привык я темнить с австралийскими троллями.

– Значит, оба, – сказал он. – Блокнот из «Стэплз». Семь долларов сорок девять центов. Кимпания «МойШвейцар.com» токо что получила двадцать лимонов. Второй раунд.

Поразительное совпадение.

– Эта штука через веб двери открывает, так? – Приятно быть настолько в теме.

– Не-не, – поправил Тео. – То «МойПривратник.com». А у нас – «МойШвейцар.com». Совсем другой прибамбас.

– Правда? – Я не поверил, хоть и не показал. На вид – обычный бизнес-клон. – А как?

– Подписку о неразглашении дашь?

– Тео, мы соседи. И я в этом бизнесе не для того, чтоб людей наебывать. Кто знает, может, «МиЛ» этим заинтересуется. – Я ему не скажу, что «МиЛ» поддерживает конкурента.

– Ну, по сути, – Тео глубоко вздохнул, готовясь изложить то, что излагал уже, наверное, тысячу раз. – Как ты сказал, «МойПривратник.com» – веб-ориентированный. Подключаешь камеру к компу, имеешь к ней доступ через веб. А «МойШвейцар.com» – следующее поколение. Беспроводной. Поставляем камеру и микрофон вместе со встроенным беспроводным модемом. Дома комп вообще не нужен.

– Но на работе-то онлайн нужно сидеть?

– Не-а. «МойШвейцар» бимкает наручным телефонам, карманному видаку, чему токо не бимкает. Звук, картинка, или то и другое.

– Ох ты черт.

– И бесплатно.

– А откуда, позволь спросить, доходы?

– РИ?

– Я знаю, да. Матерное слово.

– Прям скажем, два, и оба-два матерные.

Осведомляться у технобизнесмена о движении капитала почти так же неприлично, как выспрашивать о движении кишечника. И против принципов динамической рыночной психологии [85], общей эмоциональной системы мер, в которой все мы – элементы.

– Ну ты храбрый. Прикольно, – одобрил он. – Будем впаривать логи маркетинговым компаниям и системам сертификации. Можно сказать, бизнес бизнесу. Они много платят, чтоб узнать, как люди решения про безопасность принимают. Пчу доверяют кому-то.

– Умно, – сказал я, раздумывая, взаправду ли это умно. – А система уже действует?

– Ну как бы, – замялся Тео. – Фокус же не в этом, правильно?

– Да, видимо.

Фокус в том, что по сравнению с «МойШвейцар.com» проект Карлы – просто реликт ушедших эпох. Она меня разозлила, и я готов выебать ее по-настоящему.

Вы небось думаете, что в те первые недели дома я терзался из-за своих бизнес-интриг. Вот и нет. Почему-то я был неустрашим, как никогда. Вечерами в Куинзе казалось, будто городская реальность меня по сути не испортила. Словно Ист-Ривер на безопасное расстояние отодвигал меня от последствий игровых ходов. К тому же под неиссякаемым потоком папашиной ханжеской критики одна мысль об этических устоях казалась идиотской. Он что, не понимает? Так забавляются люди при деньгах. Делов-то.

В тот субботний вечер я сидел в своей прежней спальне и особыми приемчиками второго «Уличного бойца» [86]мочил четырнадцатилетнего кузена Бенджамина. Я ощущал себя скорее юнцом только что после бар-мицвы, чем хитроумным техническим аналитиком, которым притворялся днем. Мы толкались перед древним VGA-монитором, соседство тел и сердечность хохота смазывали жестокость, которую творили на экране наши аватары.

Бенджамин играл Дхалсимом, гибким мастером военных искусств, да еще так, будто из этой классической аркады не вылезал с 1980-х. Через пару секунд после начала второго раунда он чудесным образом раскопал сложную кодовую комбинацию, от которой его персонаж начал пуляться шаровыми молниями, и мне пришлось скрючиться и ждать передышки, чтобы начать контрнаступление. Когда выпал шанс, жизни на моем счетчике оставалось на волосок. Я играл против тощего индуса Бланкой – чудовищным зеленым здоровяком, которому недостает ловкости, зато зверства не занимать. Но я был слишком медлителен. Один крошечный, точный удар Бенджиного лысого гуру стер остатки Бланкиной жизни, подбросив в воздух его мощную тушу. Мы смотрели, как он падает – примитивная, тормознутая анимация. В плоской древней графике моя смерть возбуждала еще больше.

Я у Бенджамина выигрывал 4:2, но он наверстывал. Мать звала нас ужинать, и я потянулся выключить машину.

– Чемпионат изведанной Вселенной? – удержал меня Бенджамин. Надеется на финальный матч, расквитаться подчистую хочет. Все ходы у него просчитаны, так что он на коне.

– Ладно, – уступил я. В кои-то веки мне плевать на победу, просто хотелось сыграть. Зашибись, что игрушка моего детства способна увлечь Бенджамина, пацана XXI столетия. Мы даже не на «ПлейСтейшн-2» [87]и не на широкополосной приставке играли, а на моем старом «Маке» с аркадным эмулятором, который мы с Королями написали десять с лишним лет назад.

Мы только потому программировать и научились. Замудохались тратить деньги на игровые картриджи в «Ето Мы, Игрушки» или – еще хуже – потоком спускать четвертаки на консолях в «Стар-Пицце». Поехавший на математике Рубен обучил нас программированию, и мы вместе упорно писали собственный игровой эмулятор – простенькую приладу, на которой бежала бы любая видеоигра или аркада. Каждый работал над своим куском кода: один копался в графике, другой в звуке и так далее, мы по Сети перекидывали куски друг другу, пока не собрали работающую версию целиком. Мы назвали ее «ЛюбаяИгра». А потом, скачав очередную пиратскую игрушку, грузили поверх эмулятора и играли на ПК. Как правило, получалось.