Евгений Авербух - Ксаны. По ту сторону моря

Сделав небольшую передышку, Токихиро продолжил:

– На нашем острове расположен храм Циндао, – увеличив проекцию карты на всю поверхность стола, управляющий ткнул пальцем в изображение некоего сооружения, – возле которого располагается некогда функционировавшая начальная школа. Это бывшее учебное заведение, после его закрытия в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, стало общественным залом, – он передвинул палец, и на проекции показалось заброшенное здание школы. – Есть еще остатки храма Эбису – богу рыбалки и труда… – проекция показала точку на самой крайней восточной оконечности острова, – и синтоистское святилище, которое вы увидите по пути к своим домикам. Ну вот, в общем-то, и всё, – подвел итог своей речи Токихиро.

– А что за история с кошками? – спросила Лидия. – Откуда они здесь взялись в таком количестве?

Вкратце рассказав кошачью историю острова, Токихиро закончил знакомить нас с местными достопримечательностями и выключил свой планшет.

– А теперь о некоторых правилах поведения, – управляющий перешел на официальный тон. – Вы, конечно же, можете свободно передвигаться по всему острову и общаться с любым из здешних жителей – здесь нет абсолютно никаких ограничений. Но вам должно быть хорошо известно, что наш остров является экоостровом и использование на его территории какой-либо техники, выпущенной после декларации о нераспространении техноновшеств на экоостровах, карается законом с внесением нарушения в личное дело. Думаю, что мне нет никакого смысла рассказывать вам о последствиях такого рода нарушений?

Мы дружно закивали головами.

– Если будут какие-либо вопросы ко мне, – продолжил управляющий, – или возникнут какие-либо проблемы, или же вы просто захотите поговорить со мной, то вы всегда сможете связаться со мной или с моими дочками с помощью планшета. Вы должны лишь назвать наше имя, и бетандроид сразу же свяжется с нами: наши контактные номера уже внесены в планшет. Обычно мы все кушаем в общей столовой, но если вы хотите совершать трапезу в своих домиках, то предупредите об этом заранее.

Токихиро поднялся с подушечки и подошёл к перегородкам, за которыми скрылись его дочки.

– Осталось выдать вам ключи, – сказал он, – но перед этим… – слегка приоткрыв фусума, он позвал: – Шинджу! Сэнго! Гости ждут чая!

Закрыв створки и улыбаясь, он вернулся к нам и вновь уселся на свою подушечку.

Откуда-то раздалась приглушённая мелодия, и под звуки бамбуковой флейты фуэ по комнате распространился сладостный запах жасминовых листьев.

Фусума раскрылась, и показались две девушки – Шинджу и Сэнго. Только теперь они уже не были облачены с головы до ног в белые одежды, а переоделись в традиционные японские халаты-кимоно светло-серого цвета, подпоясавшись темно-синими поясами оби с большим бантом на спине. Собрав свои длинные черные волосы на макушке, они подвязали их светлого цвета лентой. В руках, вместо пластиковых пакетов, они несли фарфоровые принадлежности для чаепития: чайник, пиалы и чашечку с листьями жасмина. Все эти фарфоровые изделия имели традиционно неровную форму и были разукрашены синими фиалками. Вместе со всем этим они несли поднос со сладостями, а также венчик и подстилку, сделанные из палочек бамбука.

Белые халаты, местами запачканные после поездки, в которых мы увидели обеих сестёр на пристани, а также пластиковые пакеты, которые они держали в своих руках, и немного растрёпанные волосы не позволили мне составить должного представления об этих девушках. Но сейчас их театральный выход вызвал у нас немое восхищение. Заметив наши восторженные взгляды, сестры заулыбались и, опустив от смущения глаза, подошли к нам.

Я продолжил с интересом рассматривать девушек: одна из них была небольшого роста и чертами лица, немного полноватого и добродушного, была похожа на своего отца. В общем-то, её внешность была типичной для многих японок и не являлась особо запоминающейся для нас, европейцев. Обратив свое внимание на вторую сестру, я почувствовал, как мое сердце застучало быстрее: внешне она совсем не походила на своего отца и была на полголовы выше сестры. Высокая и стройная, она отличалась нежными и правильными чертами лица: огромные и, конечно же, черные глаза с длинными ресницами, обрамленные небольшими и аккуратными бровями; небольшой и прямой нос правильной формы; слегка полные и чувственные губы, а также маленький и нежный подбородок. Всё это делало девушку просто неотразимой. И даже небольшой, едва различимый старый шрам с правой стороны подбородка, идущий от его основания к шее, лишь добавлял некую изюминку к ее гармоничному лицу.

Заметив мой пристальный взгляд, она на мгновение подняла на меня свои огромные глаза, но тут же стушевалась и быстро отвела их в сторону. Я поспешил напомнить себе, что невежливо рассматривать незнакомок, тем более под носом у их отца в его же доме. К счастью, никто, кроме самой девушки, не обратил на это никакого внимания.

Поставив чайные принадлежности на стол, девушки присели рядом с нами на свободные подушечки дзабутоны 4 4 Дзабутон – японская плоская подушка для сидения. .

– К сожалению, мы не можем провести полную чайную церемонию. – произнёс Тохимиро после того, как его дочки заняли свои места. – Это заняло бы много времени. Но всё же у нас принято встречать гостей, тем более столь редких, нашим старинным традиционным ритуалом.

Раздав нам самоиспаряющиеся салфетки для дезинфекции рук и предложив нам угоститься богамоти – сладостями из сладкого риса и пасты из бобов адзуки, Токихиро начал укороченную церемонию распития чая с риторического вопроса:

– Знаете ли вы, что чай в Японию завезли ещё в седьмом веке из Китая?.. О распитии чая в те времена имеются сведения в различных письменных источниках двух последующих веков. Но потребовалось еще пять столетий, чтобы, начиная с двенадцатого века, распитие чая получило свое распространение по всей Японии, и еще три столетия для того, чтобы в пятнадцатом веке монахи начали осваивать технику чайного ритуала. А в следующее столетие эта техника достигла своего совершенства, превратившись в известную нам чайную церемонию.

Токихиро приоткрыл крышку чайничка и высыпал туда немного жасминовых листьев. Слегка помешав содержимое чайничка венчиком, он закрыл крышку, и по комнате распространился еще более насыщенный запах жасмина.

– Таким образом, – продолжил управляющий свой рассказ, – чайная церемония олицетворяет собой изящество и благость покоя, которые были присущи японским монахам, следующим идее ваби, мировоззрения, провозглашающего стремление к простоте и естественности. Кстати, – улыбнулся Токихиро, – в средневековой Японии чайную церемонию обычно проводили мужчины, но в наше время инициативу в свои руки взяли женщины, – он лукаво посмотрел на своих дочек. – Только вот в наше время эту церемонию теперь мало кто проводит. Разве что в специализированных ресторанах.