Игорь Боженов - Наследие. История Потерянного

– Святослав, есть ли в округе Ливниц приемные радиоточки НКА? Портативные меня пока не интересуют, хотелось бы обойтись без драки. Не хочу шуметь раньше времени, тем более у меня четкое предчувствие, что меня ищут. Может быть, в городе или около него есть вышки? После чисток охраны в городе нет, ведь вышками все равно никто не может воспользоваться, и начальство НКА не оставляет охраны. Я прав?

Старик призадумался, но ненадолго.

– Да, ты прав, безусловно. В городе несколько таких точек. И они, как ты возможно уже понял, расположены в разных его концах, на случай необходимости установления аварийного канала связи. С любой точки входа в город.

Арсений поднялся, оглядываясь вокруг.

– Тогда еще один вопрос… Возможно, еще остались не разбитые войсками и не растащенные рейдерами пункты выхода в экстранет? Я бы попытался взломать сеть войсковых подразделений. Возможно, моя подруга уже находится в лагере… все записи о новоприбывших сразу заносятся в базы, чтобы дать возможность их просмотреть членам ВК и всем служащим без необходимости личных поездок в каждый конкретный лагерь ЦСО.

Старик поднялся с земли, и медленно отряхиваясь от грязи, подошел к Арсению вплотную.

– Я понимаю твое волнение. Но учти, что набег на лагерь – это не шутки. Обычно такая затея кончается плохо.

– Да я знаю! Не больше недели назад я, Михаил, и его, точнее…. наши общие товарищи, освободили часть пленных из лагеря, расположенного около Ливниц. Так то я и оказался здесь, раненым, меня привезли в одно из убежищ клана беженцев.

Старик оживился, заметно стало, что он взволнован и немного испуган. На него это было непохоже. Что то явно было не так.

– Когда точно это случилось?

Арсений понял, что эта информация для его собеседника важна ничуть не менее, чем вся затея с помощью ему в поисках. Наверное, кто-то из его родных был в этом лагере. А может быть…

– Я говорил.. Не больше недели назад, точнее сказать не могу, все так перемешалось в голове…

– Да. Я прекрасно понимаю тебя. Не было ли среди Вас, нападавших, партизана по имени Милош?

Арсений выпрямился, внимательно смотря на старика. Это имя он никогда уже не забудет, но вместе с тем думал, что и не услышит. В нынешнее время так детей не называли, и молодых людей с таким именем встретить тоже нельзя было. Шанс на простое совпадение был, но маленький… Очень маленький… В конце концов, молчать вечно было невозможно.

– Да, такой человек был. Командир отряда, в состав которого я вошел временно в силу обстоятельств, а также для организованного нападения на тюрьму ЦСО. Вы знали его?

Святослав повернул голову в сторону машины, с которой спрыгнул минут 5 назад. Что то явно важное мелькало у него в памяти, и это было видно даже по его лицу. Изменившийся же тон, выдал полностью его отношение к названному человеку.

– Был? Отряд погиб, ведь так? Отряд спас людей, выведя наружу, но все бойцы полегли в неравной перестрелке с клонами? Выжили двое, ты и… ныне упокоившийся партизан Михаил.. Так?

Арсений кивнул головой, по привычке, хотя и видел хорошо, что старик в данный момент, в его сторону не смотрит. Но в таком диалоге, даже молчание говорило больше любых слов. Старик повернулся, смотря на одно из зданий. Профиль его теперь был виден Арсению, ветер немного развевал небольшую седую бороду. Но даже это не скрыло легкого дрожания губ и морщин.

– Я говорил ему… Говорил.. Эти игры в партизана до добра не доведут. Он охотник, воином он никогда не был. Да и как воевать против них.. Против кучки бездушной плоти, жаждущей лишь нашпиговать тебя высококачественной дюралевой сталью… Неисправимый альтруист, возомнивший себя мстителем… В итоге… встретил смерть в грязной луже, у входа в камеру, словно осужденный..

Арсений подошел ближе. На этот раз была его очередь садиться рядом и внимательно слушать.

Солнечный свет еле пробивался сквозь витражи, мутным потоком освещая просторное помещение, поддерживаемое колоннами из бетона и гранита. Помещение было циклопическим, напоминало архитектуру довоенного типа. Многоэтажные небоскребы существовали в больших количествах сейчас, но застроенные ими города больше напоминали большие муравейники. Такой же зал больше напоминал часть помещения ритуальных зданий, таких как церкви и костелы. На данный момент он был застелен коврами практически по всей поверхности полов, которые, в свою очередь, были устланы блестящей керамической плиткой. Колонны, поддерживающие своды, шли друг за другом, и в самом дальнем от входа конце расходились в стороны, образуя отделение помещения круглой формы в плане. В центре этого отделения возвышался постамент высотой около двух метров, к вершине которого вели широкие ступени. На вершине же его красовался трон, вылитый, казалось, полностью из неизвестного металла, хотя, скорее всего, он был вылеплен из бетонного раствора и гипса, и покрыт, затем, слоями гибкой листовой стали.

Тяжелые двери, сделанные из дубовой доски, отворились со скрипом, и в помещении на мгновение стало светлее. На пол, устланный кафельной плиткой квадратной формы,,в диагонали размером с человеческий рост, упал человек, которого, судя по всему, втолкнули в зал.

Он дрожал от страха, словно ожидая чего-то страшного, но не мог и представить, что ему придется провести в этой зале еще продолжительное время. От самих стен веяло могильным холодом, и только смелость, теплящаяся в груди, могла придать сил. Неожиданно в его мысли ворвался гулкий стук, переходящий в цоканье каблуков по кафельному полу. По ощущениям стало еще холоднее, и с правой стороны зала кто-то приближался к трону. Резко упали вниз гобелены, висевшие сложенными у потолка прямо за постаментом. На гобеленах, вытканных, словно недавно, из нитей красно-багрового оттенка, красовались вышитые золотой проволокой кресты с расщепленными концами, вытянутые по вертикали таким образом, чтобы закрывать практически всю длину материи. Человек смотрел внимательно на них, словно ожидая чего-то.… И дождался.

Из-за трона вышла высокая фигура, с широкой спиной и в хорошей физической форме. Облаченная в специальные карбонитовые доспехи, она была внушительна. Стук каблуков о пол стал еще слышнее, и стало ясно, что было его источником. Фигура приближалась все ближе, и незнакомый человек стал трястись не то от холода, не то от страха. Губы его дрожали, и он повторял вслух:

– Я не виноват, я не виноват, я не виноват! Мой Бог, прости меня, мой Бог, прости меня!

Шаги становились все увереннее, и слышались уже совсем близко. Хватая ртом воздух, незнакомец пал ниц, целуя кафель у того места, где сейчас должна была ступить заключенная в броню ступня. Когда мучительные полминуты остались в прошлом, он услышал последний стук над своей головой. Не смея поднять глаза, человек подполз ближе к источнику звука, и не ошибся. Поцелуй его, словно квинтэссенция страха, ощутил холодный материал, не похожий на керамическую пыль. Слух услышал негромкий звук работы сервоприводов, входящих в состав сложных доспехов экзоскелета. Фигура склонялась над раболепным незнакомцем, и в спину его уперлось холодное дыхание. Побежали мурашки.