Сергей Магомет - Великий полдень. Роман

– Я понимаю, – кивала Альга, – понимаю.

– Но все-таки не с этими мыслями я входил сейчас в церковь, – со вздохом признался я.. – Ведь жизнь состоит не из одних героических озарений и предсмертных агоний. А моя жизнь до сих пор лишена чего-то такого, что могло примирить меня с ней, внести в нее свет, полноту… – (Слово «любовь» я, естественно, не смел произнести вслух). – А теперь у меня вдруг появилась надежда на такое просветление. С тех пор как она, эта надежда, появилась, я чувствую себя счастливым. Еще не знаю, что из этого выйдет, но, кажется, теперь я понял, что именно может дать мне покой и уверенность во всей остальной жизни – жизни между мгновениями ужаса и вдохновения. Вот тогда, наверное, меня можно будет назвать верующим человеком…

Я продолжал держать ее за руку. Мне показалось, что Альга чуть-чуть покраснела. Эка куда меня занесло!.. Я спохватился, что ни с того, ни с сего обрушил на девушку душевные излияния, с которыми собирался явиться совсем в другом месте и перед другой девушкой. С какой стати Альга должна была все это выслушивать! Я должен был сказать это Майе. Чего доброго Альга могла принять их на свой счет, подумать, что я подобным замысловатым образом подбирался к тому, чтобы объясниться в любви ей. Боже, как нелепо и как глупо все оборачивалось!

Я поспешно выпустил ее руку. Пока я подыскивал слова, чтобы развеять невольную двусмысленность, Альга спокойно кивнула:

– Я все понимаю, Серж. И очень рада за вас.

Я почувствовал, что она действительно все поняла правильно и не жалел о своих откровениях. Но какая, однако, у нее способность понимать! Недаром Майя так любила свою подругу. Удивительная девушка!

– А ты, Альга, – спросил я, – о чем ты сегодня молилась в храме?

– Что? – рассеянно переспросила она, словно переключившись на другие мысли. – О чем я молилась?

– Там, в церкви, я тебе помешал Не предполагал, что ты такая религиозная девушка. Так о чем, если не секрет?

– Не знаю, я об этом не думала.

– Как? Пришла же ты в церковь! Я видел, как ты смотрела на образа – как будто разговаривала с ними.

Альга зябко повела плечами и оглянулась, словно ей сделалось неуютно стоять посреди аллеи.

– Хорошо бы выпить кофе с молоком, – с неожиданной энергичностью предложила она. – Зайдем в кафе? – и, не дожидаясь ответа, зашагала через улицу к стеклянной двери маленького бара.

Я пожал плечами и снова последовал за ней.

Она уселась в дальний уголок, а я порылся в карманах, выскреб мелочь, которой едва хватило на чашку кофе и пару пирожных. Поставив кофе и пирожные перед девушкой, я повторил свой вопрос.

– Вообще-то я приходила по делу, – сказала Альга. – Мне нужно было посоветоваться. Я была у батюшки раньше вас, чтобы поговорить… Поговорить о маршале и о Папе.

Сначала она заглянула к попадье Марине, но та настоятельно посоветовала ей обратиться к самому о. Алексею.

– Да, забавная история, – улыбнулся я. – Папе, наверное, пришлось поволноваться.

– Очень забавная, – тихо проговорила Альга. – Он его хочет убить.

– Кто кого хочет убить? С чего ты взяла?

– Вы и сами знаете, Серж, Папа не прощает таких вещей. Может быть, батюшке удастся смягчить его. Иногда ему удается повлиять на Папу.

– Ну конечно. Я тоже говорил об этом с о. Алексеем. Он повлиял. Батюшка заверил меня, что все обойдется. Папа всех простил. Мне даже показалось, что батюшка намекал, что это ты, Альга, действуешь на него благотворно. Ты – его добрый ангел…

Я хотел пошутить, по‑дружески, а ляпнул несуразное. Ляпнул, а потом подумал, что, может быть, это обидит Альгу. Я явно лез не в свое дело.

Но Альга ничуть не обиделась. Напротив, охотно объяснила, что и правда находилась около Папы несколько дней после покушения. На этот раз все обошлось без особых последствий. Папа в порядке, но ему нужно было отлежаться и он очень просил, чтобы она побыла рядом. При этом дал понять, что будет вести себя абсолютно корректно. Не могла же она отказать в такой ситуации, верно? Нет, не могла, и плевать ей на все сплетни!

– Правильно, – поддержал я ее.

– Он почти успокоился, – продолжала Альга, – но история с маршалом привела его в бешенство. Хотя внешне он держится абсолютно спокойно. Никаких эмоций. Это-то меня, Серж, больше всего и пугает – его спокойствие.

Я задумчиво покачал головой.

– Но наш маршал, он-то что себе думал! Что за вольности с Папой!

– Да он тут не при чем, – сказала Альга, подняв на меня свои изумрудные глаза.

– Как так не при чем?! – воскликнул я. – Ничего себе не при чем!

– Но это действительно так, – вздохнула она. – То есть так выходит…

Альга была рядом с Папой, когда все это происходило.

Шифрованные личным кодом сообщения от маршала приходили по факсу. Их нельзя было назвать иначе, как ультиматумами. Маршал заявлял, что отныне готов играть в одной команде с Папой только в там случае, если его произведут в генералиссимусы и сделают в официальной иерархии вторым человеком после Феди Голенищева. Мол, только в этом случае Папа может считать, что ситуация находится под контролем. Тон депеш был самый напыщенный и вызывающе дерзкий. К тому же они содержали эмоциональные пассажи весьма сомнительного свойства. В такой надменный, отчасти даже ребяческий тон взрослый человек может впасть разве что когда его действительно обуревает бес тщеславия и он утрачивает чувство реальности.

– Он мне показывал эти послания, – сказала Альга.

«Как он, однако, тебе доверяет», – чуть не вырвалось у меня.

– Мне это ни к чему, – словно прочитав мои мысли, продолжала Альга. – Я в этом мало что смыслю и, к тому же, совершенно неподходящий для этого человек. Но Папе вдруг взбрело в голову, что я должна сделаться его доверенным лицом. Не знаю, зачем ему это нужно, что с ним сделалось.

– Он-то, я думаю, это хорошо знает, – сказал я без тени иронии.

Я испытывал к девушке что-то вроде сочувствия.

– Едва мы остаемся с ним наедине, – вздохнула она, – у него ужасно развязывается язык. «Я в тебя верю, верю больше, чем самому себе». Он словно шутит. «Мне необходимо знать твое мнение».

– Почему бы и нет? Ты мудрая девушка.

– Да ведь вам тоже почему-то захотелось поделиться со мной своими мыслями, – тихо напомнила она.

– Да, это так, – смутился я.

– Маршал все-таки наломал дров, – сказал я немного погодя, – но с чего ты взяла, что Папа затаил против него смертельную обиду?

– Просто знаю и все. Понимаете?.. Знаю!

В голосе молоденькой девушки звучала убежденность, проницательность умной и опытной женщины. Нешуточная тревога, также звучавшая в ее голосе, развеяла остатки моих сомнений. Я тоже забеспокоился.

– Да, это возможно… – пробормотал я.

Эта история спровоцировала самые опасные последствия. Я и сам замечал, что вокруг Москвы становится все неспокойнее.