Алексей Жарков - Избранные. Фантастика в стиле Punk!

– Доктор Дулитл! Помогите! Скорее!!! – донеслось до него из-за двери.

– Вот, чёрт! – прошипел мужчина, но не откликнуться на истеричный вопль не мог – всё же, он джентльмен. Бегом ринулся на выручку.

– Как хорошо, что вы так быстро! – воскликнула Мария, когда Джордж влетел в лаборантскую и изумлённо застыл в негодовании. – Вот зацепились и никак не отцепляются, – она раздражённо дёргала застёжку огромного мужского, по размерам и форме, хронометра на запястье.

Доктор Дулитл сначала покраснел от возмущения, потом побелел от гнева. Его губы нервно задёргались, стараясь сдержать все те слова, что он желал высказать по этому поводу, но не мог в силу своего воспитания, произнести перед женщиной, кто бы она, ни была. Нет – это невозможно! – но она довела его до припадка. Никому и никогда ещё не удавалось вывести его из себя!

Он был спокоен и хладнокровно добродушен, даже когда четыре часа читал лекцию арестованным на стихийном митинге активистам луддистского движения, о пользе новейших изобретений, о необходимости самосовершенствоваться, а не верить на слово политическим проходимцам, призывающим крушить оборудование. Уверив их, что временные трудности – ничто, по сравнению с тем, какие блага принесёт технический прогресс, созидателями которого они будут. А после, ещё столько же времени отвечал на вопросы почти всегда откровенно наивные и глупые!

В камеру предварительного заключения вместе с сотней обозлённых рабочих, он попал совершенно случайно, решив сократить путь до дома и смешавшись с толпой на площади. Налетевшие казаки на своих мехоходах нагайками сгоняли в кучу всех без разбора. А жандармы по горячке приняли его за активиста и организатора. Его не просто выпустили к утру, не только извинились, но и поблагодарили за усмирение арестантов и познавательную лекцию. Да, его слушать собрались даже следователи и охранники, что и позволило быстро сообщить господину Строгину о его местонахождении.

Шумно выдохнув, словно вынырнув из-под воды, он сделал несколько быстрых шагов к Мари и, пусть и не без труда, смог взять себя в руки. Но намерение всё же, сказать несколько слов в назидание, прервал грохот взрыва, раздавшийся в лаборатории. Ядовито запахло горящей обмоткой и парами реактивов. И в отчаянии всплеснув руками, Джордж бросился в клубы белёсой пыли и дыма, заполнившие зал для исследований.

Что-то ещё дымилось, тлея. В резко наступившей тишине слышно было, как где-то осыпается стекло, со звоном капели падая на кафельный пол. Всё погрузилось в полумрак, потому, что освещение отключилось, а на улице ещё как следует, не рассвело. Застыв посередине, он оглядывал свою, как он считал, разгромленную лабораторию, загубленные исследования и в душе поднималась неудержимая чёрная волна.

Звякнула створка распахиваемой фрамуги. Резкий порыв ледяного ветра пронзил его до костей, унося с собой тошнотворные клубы дыма и осаживая известковую взвесь. Это госпожа Мария, не только вторглась в его «разрушенную крепость», но уже перетаскивала стремянку от одного окна к следующему. Довершив задуманное, она потрудилась объяснить свои действия.

– Вентиляторы принудительной вытяжки сейчас не включатся потому, что пробки перегорели, – скоро говорила она, спускаясь вниз, – а газы, которые выделяются при горении, вредны для здоровья…

– Вы! – спокойно, но очень зло, процедил сквозь зубы доктор, – Вы – это вы виноваты! Если бы не вы…

– Я? Я?! – вознегодовала она, уперев руки в бока. – Да как вы можете так говорить, доктор Дулитл! У вас практически над головой взорвались конденсаторы, а я виновата? – Казалось, что она сейчас сама взорвётся. – Это вашего помощника надо гнать в три шеи за безалаберность и разгильдяйство! Вам ещё крупно повезло, что сейчас живы и здоровы… да ну, вас! Самовлюблённый индюк!! – Девушка, красная от возмущения, выскочила вон, опустив голову и сдирая с себя на ходу измазанный в саже и реактивах халат.

Полученный отпор сразу охладил учёную голову, заставив мыслить логически. Взглянув на место, где недавно стоял, Джордж невольно вздрогнул. Панель приборов, с которой списывал показания, была расколота вдребезги. А находилась она как раз напротив его лица во время работы. И из неё теперь торчала какая-то острая железяка, вонзившаяся глубоко в панель, не хуже клинка. Он чудом избежал смерти. Задержись всего на минуту… Стало жутко стыдно за свои обвинения. Но бежать следом за спасительницей с извинениями, он заставить себя не мог.

Даже часом позже, на лекции, доктор Дулитл был настолько зол на самого себя, отчего даже аудитория, казалось, заледенела, под его непривычно сердитым взглядом. Слова вылетали как пули. Фразы были рублено короткими. И никто из студентов не понимал в чём причина. Все, конечно, слышали уже о взрыве в лаборатории, но разного рода неполадки случались и ранее, только на поведении преподавателя – это никак не сказывалось. Он всегда был приветлив и доброжелателен.

– Итак, мы выяснили, что в мышечных тканях импульсы передаются, наподобие, электрических разрядов, – сухо вещал он с кафедры. – Что это за энергия я озвучу чуть позже. – Преподаватель развернулся к доске и стал мелом выписывать замысловатую конструкцию из букв и цифр. – А сейчас будьте добры записать формулу, по которой можно высчитать количество электоэнергии, которая понадобится для возмущения этого импульса…

Каждый раз, оборачиваясь к слушателям и оглядывая студентов, Джордж ожидал встречи, как всегда, с восхищённым синим взглядом. Но Мари, ни разу так и не посмотрела на него. Он либо созерцал её макушку с выбившимися из косы завитками каштановых кудряшек, когда она склонялась над конспектами, либо профиль, когда она смотрела в окно. И надо бы радоваться, что от него отстали, а он мучился от укоров совести.

Оставшись снова в одиночестве в лаборатории, оценил причинённый ущерб. К счастью, повреждены были те приборы, которые он мог заменить. Но без своего помощника восстановить систему подачи электроэнергии он не мог.

Доктор отправился в механическую мастерскую, с целью перехватить там преподавателя по электродинамике. Огромный ангар со стеклянной крышей, в каждый раз, удивилял англичанина. Студенты готовились к гонкам на махолётах, отлаживая технику. Состязания были назначены на третий день после Рождества. Грохот и гомон в ангаре, заставленном разнообразными механическими чудищами, стоял страшный. Гудели тепловые пушки, стучали молотки, выли электродрели. Джордж, осторожно двигаясь среди брызг электросварки, дымных и пылевых облачков и людей в промасленных комбинезонах, отправился на поиски приятеля.