Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

— Постараемся, — ответил я и выключил радио.

— Что ты наделал?! Сейчас морская пехота нас перестреляет! — Разумеется, паниковал Педерсен-через-Дэ.

— Пусть лучше так, чем потонуть вместе с этим кораблем от огня вертолетов.

— Они нас точно прикончат. Почему мы нашли только трупы? Да потому, что они выкинули за борт всех, кто еще не умер!

Нахмурившись, я подумал, что датчанин может оказаться прав.

— Но ведь они не стали стрелять, когда мы притворились, что можем раструбить об их действиях на весь мир.

Педерсен-через-Дэ всплеснул руками.

— Они высадятся, первым делом расстреляют радиоприемник, а потом — всех нас!

— Он прав, — вмешался Хакон. — Давайте опять свяжемся с «Фрамом» по радио!

Я немного подумал и сказал:

— Давайте. Может быть, получится, хотя не исключено, что наш радиосигнал уже будут глушить. Пилот спрашивал меня, где мы прятались. Это его очень волновало. Наверняка он подозревает, что мы попали на «Южный Крест» из какого-то другого места. Возможно, с другого корабля. Если он узнает об этом корабле и определит его координаты, ему останется только потопить «Фрам» со всей командой, и нас с «Южным Крестом». Но ведь он и не предполагает, где находится наш корабль. Может, он в сотне миль отсюда. Скорее всего, он не заметил «Фрам», а возвращаться наверняка не будет, если не хочет остаться без горючего над Антарктидой. Нам обязательно надо сообщить на «Фрам», чтобы они уносили ноги подобру-поздорову, пока не поздно. Наверное, это наш единственный шанс остаться в живых.

Кажется, я говорил убедительно. Мои товарищи забегали и стали что-то кричать друг другу по-норвежски.

Этот вертолет явно не входил в состав американских военно-воздушных сил, а то бы его не покрасили в такой унылый зеленый цвет, а сделали бы веселеньким синеньким со здоровенными белыми звездами и разноцветными полосами, как и остальные военные самолеты. Однако если даже у него на бортах висели и не ракеты, а топливные баки, то торчавшие из всех щелей пулеметы было трудно с чем-нибудь спутать.

Этой зимой последним криком моды в Вооруженных Силах США явно были резиновые скафандры. Я насчитал пять солдат, выпрыгнувших из вертолета в этом чудовищном снаряжении. У каждого была автоматическая винтовка «М-16». Мы переминались с ноги на ногу. У нас не было не только винтовок, но и простой ракетницы.

Все вчетвером мы стояли на палубе. Приблизившись к нам на расстояние звука человеческого голоса, солдаты остановились. Ближе подошел только их командир. Он внимательно разглядывал нас сквозь стекло своего скафандра, а мы рассмотрели его лицо. Это была женщина.

— Здорово, орлы! — сказала она. — Вижу, вы кутаетесь. И как-то это не похоже на форменную одежду.

— Вы так давно служите в армии, — улыбнувшись, сказал Йорген, — что позабыли, как одеваются штатские лица на пассажирских кораблях.

Может, женщина и улыбнулась ему в ответ. Сквозь стекло было трудно разглядеть, да я и не поверил бы ее улыбке.

— Мы не из армии, — сказала она. — Я врач Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов. Полагаю, вы в курсе того, что могли подхватить очень опасную инфекцию. В настоящее время она неизлечима, так что не валяйте дурака. Вы не с этого корабля. Вполне возможно, экипаж вашего настоящего корабля тоже заражен. Говорите его координаты, или его экипаж погибнет.

Йорген кивнул мне с понимающим видом, соглашаясь с тем, что я все правильно предвидел.

— Ничего подобного, — сказал он. — Мы пассажиры этого лайнера и раньше прятались от вас потому, что испугались вооруженных солдат. Извините, если мы что-то сделали не так.

Женщина прицелилась в Йоргена и выстрелила.

Наверное, он умер на месте, ведь она целилась довольно тщательно. Потом, стоя над его трупом, она обратилась к нам с таким видом, словно читала лекцию в морге. При этом эхо выстрелов все еще отражалось от ледяных стен и летало среди нас, как призрак погибшего товарища.

— Если вы будете врать и дальше, мы вас перестреляем. Где ваш корабль?

— «Южный Крест» взял нас на борт у озера Фрикселл, — сказал я. — Некоторые из нас к тому времени уже заболели. Но мы сами не были больны и до сих пор здоровы. Мы браконьеры. Наш корабль высадил нас, чтобы мы собирали яйца пингвинов. Мы уже связались по радио этого лайнера с нашим кораблем, сообщили, где мы находимся, и попросили медицинской помощи. Так что, если вы начнете стрелять, это вам даром не пройдет.

Сначала мне показалось, что женщина меня сейчас застрелит, но потом понял, что она мне поверила и считает, что нам стоит сохранить жизнь. Еще бы! Ведь мы были единственными здоровыми людьми на зараженном корабле!

— Садитесь в вертолет, — сказала она, ткнув в него стволом винтовки. — Там в самом конце есть герметичная камера. Лезьте в нее. И не вздумайте что-нибудь трогать. Поздравляю, — снова улыбнулась она. — Вам выпала высокая честь. Вы будете подопытными крысами. Вы, кажется, довольно упитаны, и это хорошо! Мы сможем срезать с вас много мяса! Ну!

Мы поплелись к вертолету.

Мой личный лечащий врач вновь меня посетил, чтобы посмотреть, достаточно ли быстро я умираю. Сам я был занят, изучая образцы ткани двух других зараженных лиц, официально именовавшихся «больной X» и «больной Y». В моей камере, отрезанной от окружающего мира толстенным стеклом, оборудовали маленькую лабораторию. Конечно, в ней не было тяжелых, острых, колющих и режущих предметов, которыми я смог бы невзначай поцарапать или даже поранить наивных и беззащитных морских пехотинцев. Сам я не сомневался в том, что «больными X и Y» были Педерсен-через-Дэ и Хакон Банг. При этом они явно умирали быстрее меня.

— Полагаю, помещение, в котором я нахожусь, имеет систему автономной рециркуляции воздуха, как космический скафандр? — спросил я.

Врач не поднял головы от занимавшего все его внимание куска кожи, который он только что срезал с моей руки.

— Нет, воздух вашего помещения сообщается с нашим, но проходит сквозь радиоактивные и термические стерилизаторы, а также сквозь холодильник и сушило.

— Ну и зачем это вам? Лучше бы распотрошили фильтр и изучили его содержимое.

Врач уставился на меня с непонимающим видом.

— Возбудитель этого заболевания распространяется по воздуху, ведь так? — начал объяснять ему я. — Воздушные фильтры высасывают зараженный воздух из наших камер, так? Значит, возбудитель попадает в эти фильтры. В любом из них наверняка больше этих микроорганизмов, чем на каждом из нас! Вам надо не стерилизовать этот воздух, а изучать его!

Судя по выражению лица врача, мои слова его заинтересовали.

— А что мы найдем в этом воздухе?

В этот момент дверь распахнулась, и в помещение вошла врачиха из морской пехоты в бумажной маске на лице. Она пристально посмотрела на меня через стекло, наверное, в поисках недвусмысленных симптомов болезни, нахмурилась, ничего не заметив, и удалилась, что-то начертав в своем вездесущем блокноте.