Эрик Браун - Нью-Йоркские ночи

Холлидей начал замерзать. От ветра он был защищен, однако день стал клониться к вечеру и температура падала. Он поднял глаза к узкой полоске неба, видневшейся между крышами окружающих зданий. Небо было серым и словно набухшим от снега. Сыщик поднял воротник, немного попрыгал, чтобы согреться, и решил, что в следующий раз, когда Барни позвонит, он предложит произвести ротацию. Одна мысль о домашнем тепле согревала. К тому же, оставшись один в квартире, он не будет поддаваться параноидальной идее, что любой человек в Нью-Йорке, даже молодая стройная девушка, – это переодетый Дэн Ривз.

Он взглянул на часы. Было почти три тридцать. Еще через тридцать минут начнет смеркаться, и захватить Дэна Ривза станет уже чуть-чуть сложнее. Потом стал думать, успеет ли вовремя вернуться, чтобы поужинать с Ким. Вспомнив о ней, он снова испытал чувство вины. Он ее обманывает, обещал же, что бросит это дело и будет держаться подальше от злых духов. Если бы у него хватило характера усадить ее тогда на колени и объяснить, что на свете нет никаких злых духов и что ему надо добывать себе пропитание, а потому работать. Вместо этого он выбрал линию наименьшего сопротивления и соврал. Спасовал перед эмоциональными и личными последствиями, если придется раскрыться и объяснить Ким, о чем он думает и во что верит. Он, как всегда, промолчал.

Холлидей стал вспоминать, о чем ему частенько говорила сестра: неудивительно, что, получив такое воспитание, он считает невозможным демонстрировать эмоции или делиться ими. В то же время Холлидей не мог понять, была ли Сью очень восприимчивой или просто жестокой. Она обладала острым психологическим чутьем и всегда с радостью использовала его против брата. Потом он стал думать об отце, который столько лет не мог заставить себя заговорить о пожаре. Несмотря на все многолетние усилия избежать сравнения, нельзя не признать, что он, Холлидей, сын своего отца, пусть даже эта мысль его вовсе не радует.

Молчаливая вибрация интеркома прервала цепочку воспоминаний. Он взял машинку в озябшие пальцы и ответил.

– Господи, Хол. Я думал, на этот раз ты и правда заснул.

– Не заснул. Промерз до костей. Может, мы поменяемся ролями, Барни?

– Согласен. Давай через пятнадцать минут, о'кей? Я позвоню в четыре, и если у тебя все будет спокойно, мы поменяемся.

– Ну, до связи.

Он стал мечтать о тепле квартиры, а потом об ужине с Ким, когда это дело будет закончено и выброшено из головы.

На проспекте начинали загораться рекламные огни, многоцветно сияющие в близких сумерках. На противоположной стороне дамский салон готового платья включил свой голографический фасад в форме красного вечернего платья, яркого и сверкающего. Когда все это кончится, он приведет сюда Ким и подарит ей новое платье.

Интерком снова задрожал.

– Хол, если у тебя все тихо, давай поменяемся сейчас.

– Прекрасно. – Холлидей еще раз осмотрел переулок. – О'кей, Барни… – Он внезапно замолчал. – Подожди секунду. Тут кое-что происходит. Может, ерунда. Я перезвоню. – И прервал связь.

Узкая красная спортивная машина, взвизгнув тормозами, эффектно перекрыла дорогу в переулок. Холлидей видел, как следом за ней подъехало желтое такси, оттуда выскочила женщина, вручила водителю пачку банкнот и подбежала к первой машине. Она заколотила сжатыми кулаками по крыше, выкрикивая что-то гневное. Холлидей на мгновение насторожился, но потом снова расслабился: всего-навсего ссора между любовниками или супругами. Он больше не совершит той же ошибки, предполагая самое худшее.

Сыщик уже решил связаться с партнером, когда дверца спортивной машины распахнулась и оттуда вылез мужчина. Невысокий, коренастый, широкоплечий…

Женщина, миниатюрная красавица с рыжими как огонь волосами, бросилась к нему, в бессильной злобе колотя маленькими кулачками по его груди. Мужчина отталкивал ее, но неагрессивно, скорее в смущении. Она что-то кричала, но слов было не разобрать. Холлидей отвернулся, чувствуя, что неприлично наблюдать за эмоциональными эксцессами других людей, но тут он услышал шаги. Мужчина шел по переулку, отталкивая женщину, которая цеплялась за него, громко рыдая и что-то бессвязно выкрикивая. Мужчина остановился у арки, прямо напротив Холлидея, и повернулся к рыжеволосой женщине.

– Что с тобой происходит? – кричала она. – Ты изменился. Стал другим человеком!

Мужчина схватил ее за плечи, притянул к себе и медленно заговорил, словно обдумывая каждое слово. Холлидей не разобрал смысл. Он только хотел, чтобы парочка поскорее убралась и не закрывала ему обзор.

Женщина снова заговорила, и Холлидей, поняв, о чем идет речь, не поверил своим ушам.

– А эта гнусная личина и переодевания?! – кричала она. – Что в тебя вселилось, Дэн? Что происходит?!

Холлидей окаменел. Потом, обдумывая все в ретроспективе, он понял: надо было действовать именно в этот момент. Он должен был броситься и использовать фриз, пока внимание Ривза отвлечено. А на самом деле он просто стоял и не мог поверить своим глазам.

Дальнейшее происходило словно в замедленном кино. Парень сунул руку под куртку и из подмышечной кобуры извлек револьвер. С бесконечным терпением он держал оружие на вытянутой руке и наводил его на цель. Выражение лица женщины, и так уже испуганное и гневное, сменилось ледяным ужасом. Она упала на колени и, открыв рот, тянулась к своему палачу с душераздирающей мольбой, но он хладнокровно, почти в упор выстрелил ей прямо в лоб.

Холлидей видел, как все произошло. Видел, как коленопреклоненная фигура страшно содрогнулась и, раскинув руки, упала на спину. Видел, как тело стукнулось о землю и снова подскочило в посмертной пародии на гимнастическую живость. Он все это видел, но, парализованный шоком, ничего не смог сделать, чтобы спасти ее жизнь.

Дэн Ривз спокойно убрал револьвер в кобуру, огляделся и увидел, что за ним наблюдает Холлидей. Сыщик попробовал двинуться, выхватить собственный пистолет. Очевидно, шок от того, что он обнаружен, оказался сильнее потрясения при виде убийства.

У Холлидея еще хватило времени объяснить себе, что Ривз ни коим образом не мог его узнать. В конце концов, на нем была маска. Но он видел, как Ривз совершил убийство, вернее, видел, как ЛИНкс убил женщину. Одного этого будет достаточно для смертного приговора.

Внезапно время переключилось, бесконечные секунды застывшего бездействия сменились лихорадочным ускорением. Холлидей и пальцем не успел шевельнуть, а Ривз выхватил револьвер во второй раз и нажал на курок. Эхо выстрела оглушительно прокатилось по узкому переулку. Пуля прошила стеганую подкладку куртки, не задев туловища. Детектив нырнул, покатился по земле и встал на колени, уже сжимая пистолет. В этот момент он не помнил, что Дэн Ривз – невинный человек, не помнил о своем прежнем намерении взять его живым. Он прицелился и выстрелил. Пуля ударила Ривза в живот, вырывая куски мышц и выпуская фонтан крови в точке выхода – на пояснице.