Люси Сорью - 17 - Prelude

— "Манта", мы внутри. Начиная с этого момента, мы прекращаем радиосвязь. — сообщил Аоки по коммлинку. Получив ответ, он согласно кивнул и показал Виндикатору условный знак, известный каждому представителю силовых структур и обозначавший: "В дальнейшем переходим на текстовую связь".

Куда проще, чем кажется: с распространением воображаемых интерфейсов(а это произошло каких-то тридцать лет назад) текстовые сообщения можно было просто "надумывать" и отправлять собеседнику небольшими пакетами данных, перехватить которые было достаточно трудно само по себе, а после доработки военными специалистами — и вовсе невозможно, кроме как с использованием узкоспециализированного(и тоже военного) софта.

К счастью, на опустевшей и упиравшейся в заграждение улице не было никого — ни людей, ни беспилотников, ни роботов-уборщиков. Осмотр зданий тепловизором, встроенным в зрительные нервы Инграма, показал, что люди были, но сидели по домам и носу не высовывали.

Удалившаяся от демилитаризованной зоны "Манта" успешно пропала из виду, когда из-за домов взметнулся первый длинный язык пламени.

"Вот черт."

"Прошу прощения, уважаемый коллега?"

"Коллега, как же… Гарнизон миротворцев в Тегеране включает в себя батальон Вайомингских Ужасов. Вот об этом я сказать и забыл." — сообщил Инграм и пожал плечами.

"Мда, Ужасы…" — огонь тем временем продолжил полыхать, и, похоже, стали слышны человеческие вопли. — "Ну-ну."

"Посмотреть стоит?"

"А зачем? Если они там кого-то жгут, мы им точно не поможем…" — отметил Аоки, но возражать не стал, махнув рукой.

Здание, уже почерневшее от копоти, продолжало гореть, когда они к нему подошли. Трое Ужасов возле него тут же обернулись в их сторону; "уши" локаторов на шлемах дернулись вверх, как кроличьи. Черные искусственные мышцы доспехов напряглись, а стволы карабинов уставились в проем между домами, в который чуть было не вошли Кимэра и Виндикатор. Из пылающего здания преспокойно вышел Ужас-огнеметчик, завернувшийся в огнеупорный плащ, увидел своих держащих проход на прицеле товарищей и тут же перебежал к ним, выставил вперед огнемет и нажал на рычаг.

Огнемет изрыгнул шар ревущего пламени, заполнившего проем, украсившее стены домов, очевидно железобетонные, копотью и обдавшего Инграма и Аоки раскаленным воздухом, шедшим от него. Огнеметчик продержал пламя примерно две трети минуты, после чего отпустил рычаг, и пламя исчезло.

— Выходите оттуда! С поднятыми руками! — раздался скрежещущий голос одного из Ужасов, специально искаженный динамиками.

Ответа не последовало. Инграм запустил руку за полу дастера и вытащил свой револьвер — длинный, серебристый восьмизарядный револьвер "Кфир" под калибр.446[34].

"Прямое попадание сбивает человека в силовом доспехе с ног. Да и шлем может пробить." — не без хвастовства сообщил он. Аоки усмехнулся. Его М2 на таком расстоянии даже вмятины бы на нагруднике Ужаса не оставил.

— Или же вы хотите, чтобы мы сами пришли к вам?! — вновь заскрежетал Ужас. Шеренга солдат стронулась с места, осторожно подходя ближе к проходу. Впереди всех шел огнеметчик, держащий длинную трубу огнемета прямо перед собой.

"Они идиоты?"

"Просто самоуверенные. К тому же, два человека — не соперники четырем солдатам в силовой броне. А особенно Ужасам."

"Это они так думают." — и Виндикатор рванулся из-за угла. Полы дастера распахнулись, задранные вверх, а по костюму Инграма словно пробежала волна — его сегменты изменили наклон и прочность, став гораздо крепче кевлара.

Затем Инграм рывком поднял тяжелый пистолет, взявшись за рукоять двумя руками, навел его на скрытую огнеупорным капюшоном голову огнеметчика и выстрелил. Все это заняло не более двух секунд. "Кфир" дернулся по сторонам, изрыгнув еще две пули, тоже пришедшиеся как раз в головы двоих Ужасов — ровно между глаз-камер шлема.

— Бросай оружие и выдирай блок питания брони. — обьявил он последнему Ужасу, наставившему на него свой карабин. Тот отрицательно помотал головой:

— Сдаваться?! СДАВАТЬСЯ?!

Голос солдата сорвался на истошный и леденящий душу визг. Мышцы доспеха блестнули красным светом, и Ужас прыгнул. Взвился в воздух, подобно пружине, и приземлился у Инграма за спиной; уши на шлеме дернулись, и он рванулся к Аоки, занося сжатую в кулак руку для удара, снесшего бы японцу половину черепа.

Аоки одним движением выхватил катану из ножен и ударил снизу вверх; отрезанная на середине предплечья рука Ужаса, все еще сжатая в кулак, упала на землю. Солдат словно не заметил отсутствия конечности, вместо этого перехватывая здоровой рукой карабин, замахиваясь им и опуская приклад на Кимэру. Тот блокировал удар мечом — лезвием меча.

Карабин распался на две части, разрезанный мономолекулярным лезвием, захватив с собой часть пальцев Ужаса, а затем Кимэра сделал еще одно движение мечом, разрезавшее поднятый воротник нагрудника вместе с шеей Ужаса пополам.

"Элегантное оружие цивилизованной эпохи" скользнуло обратно в ножны. Все то же самое можно было сделать мономолекулярной нитью, которая была излюбленным оружием спецназовцев, киллеров и городской шпаны поудачливее. Большая и тяжелая катана, пусть она и была куда крепче своих предков, для этого была не нужна.

— Красиво? — позволил себе спросить вслух Аоки. Инграм отрицательно помотал головой:

— Красиво, да вот только нереалистично. Как в кино или в аниме, или в симстиме с низким уровнем реализма.

— Ну… — Кимэра выдвинул клинок из ножен, а затем задвинул его обратно. — Реальность нереалистична. А мономолекулярное лезвие броню эш-ка режет.

— Оставим этот разговор на потом. Трупы хорошо бы обыскать и считать информацию о происходящем. Ужасы — это, конечно, Ужасы, но просто так выходить в патруль, или что это, они бы не стали.

— Тоже ищут Чхонли?

— Возможно. Скорее всего. Но давай сначала убедимся в этом, нет?

***

Свободный город Тегеран, оккупационная зона ООН

"Птолемей І" несся по автостраде к центру города, оставляя в дорожном покрытии вмятины от каждого удара ног, весивших по пятьдесят с лишним тонн каждая. Противовесы были отставлены назад на максимальную длину, а в руках эш-ка сжимал протонное орудие. Опоры автострады ныли и трещали под колоссальным давлением и резонансом, создаваемым каждым касанием ног эш-ка, но пока не думали обваливаться. Сам "Птолемей I" двигался на скорости немногим большей 110 км/ч; ритмически сокращались искусственные мышцы, натужно жужжали сервомоторы, где-то позади кабины завывала электролитическая ячейка, без устали дававшая питающее гигантского бога войны электричество. Люцию, даром что она была пристегнута к креслу, то и дело норовило подбросить вверх. Полковник была предельно сосредоточена, губы были напряженно сжаты, бездонно-синие глаза слегка прищурены. На лобовом щитке нейрошлема пылала крошечная надпись "ONLINE" — оператор сейчас сама вела машину, и сама же поддерживала ее в равновесии, чтобы та не дай боже не опрокинулась набок или не оступилась.