Люси Сорью - 17 - Prelude

— Которые его сразу же анубисам сдадут. В общем, мы постараемся вам помочь. В частности, подбросим вас до Тегерана. Какой-то день, не факт что в трюме — и вы уже в древней иранской столице.

— Но… — Виндикатор сразу не нашелся, что ответить. Всех остальных присутствующих, похоже, тоже поразила немота от такого предложения.

— Но мы ведь сотрудничаем, господин Виндикатор. А в данном случае выгода обоюдна — и для нас, и для вас.

— В таком случае, вас не затруднит подождать?

— Конечно нет. Обдумайте наше предложение. Спешить нам все равно особенно некуда. — благодушно позволил Кимэра, разводя руками. Инграм кивнул и отошел назад.

"Кросс Трайфорс" все так и стоял с ружьем наготове. Его оператор за все переговоры так и не проронил вслух ни слова.

Инграм развернулся к Грейс и Дональду:

— Ваше мнение?

— Решайте сами, гражданин начальник. — лаконично ответил Мбабе. Грейс промолчала, а "Нордлюфтцуг" ограничился коротким кивком. Виндикатор пожал плечами и развернулся к ожидавшему Кимэре.

Тот удивленно приподнял бровь.

— Вы уже пришли к консенсусу?

— Да какой тут консенсус. Здравый смысл, и не более того, я надеюсь.

— Тогда придется подождать и вам. А как вы думали? — улыбнулся японец. — Эта идея у меня возникла, можно сказать, на ходу…

***

Свободный город Тегеран, оккупационная зона ООН

Спустя двадцать четыре часа после прибытия "Шакал-Фараонов" в город об их присутствии, наверное, знал уже весь земной шар, чего уж говорить об одном-единственном человеке, по чью душу черно-золотые мундиры и пришли. В качестве превентивной меры против побега, впрочем, весь и без того вялый трафик в центр города был перекрыт, вокруг окупационной зоны были подняты барьеры, метро и без того уже давно было перекрыто, так что оставалось только опустить решетки в канализации. Кроме этого, на всех наземных путях было выставлено заграждение: из города никого не выпускали и никого не впускали. Примерно то же самое творилось и в трех зонах окупации: иранцы, персы и курды также выставили заграждения и подняли в воздух вертолеты. Над городским пейзажем, где дома были пониже, доминировали эш-ка самых разных классов и с самым разным вооружением. В качестве меры предосторожности — вдруг одна из сторон воспользуется суматохой и нападет на другую, чем черт не шутит.

Вайомингские Ужасы, получившие приказ отыскать Ваня Чхонли, вышли на охоту вместе с заходом солнца. Наводящие ужас пехотинцы выстроились перед опустевшим зданием тегеранского базара в полной боевой экипировке. Пылали красные глаза на шлемах, поблескивали искусственные мышцы силовой брони, негромко гудело пламя включенных огнеметов и тихо жужжали аккумуляторы готовых к стрельбе рельсотронов.

— Ужасы, смир-но! — перед строем размашисто вышагал капитан Этцель; каждый его шаг гулко разносился по всей площади.

С грохотом нескольких сотен тяжелых сапог каждый из Ужасов вытянулся по стойке смирно, устремив взгляд шести глаз-камер шлема на командира.

— Итак, Ужасы! — выкрикнул капитан; его усиленный динамиками респиратора голос пошел эхом над рядами солдат. — Нам был отдан приказ, короткий и ясный: найти и пленить Ваня Чхонли, бывшего генерального директора "Кидо Эрейвейта Груп"! Он скрывается здесь, в окупационной зоне ООН! Дрожит от страха и ходит под себя от осознания одного неоспоримого факта — ему не уйти далеко! И, я могу поклясться, что вы знаете, почему!

— ТАК ТОЧНО!!! — в один голос рявкнули Ужасы.

— И почему же?!

— МЫ ИДЕМ ПО ЕГО СЛЕДУ!!! ЕМУ НЕ УЙТИ ДАЛЕКО!!!

— Точно! ТОЧНО!!! — завопил Этцель, не в силах удержаться от накатывающих на него, как и на каждого из солдат батальона, чувств экстаза и возбуждения в предчувствии охоты. — Ему вообще никуда не скрыться! Район оцеплен, но даже и без этого мы готовы гнать его до самого края света, пока он не падет к нашим ногам и не станет молить о пощаде!

— НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!!

— ДА!!! Ни от нас, ни от кого более! Мы — Вайомингские Ужасы; наша поступь — поступь смерти; после нас остаются лишь кровь и пламя; одно лишь наше имя наводит ужас на любого; мы — идеальные хищники, созданные не природой, а изобретательностью человека! — Этцель выдержал паузу, а затем вкрадчиво заговорил вновь: — Итак, Ужасы, вы готовы броситься в погоню? Отмести прочь жалость, сожаления и страх, заменив их волнением и трепетом охоты и предвкушением добычи? Настигнуть ее во что бы то не стало и уничтожить, разрушить и сжечь все, что встанет у вас на пути?

— ТАК ТОЧНО!!! МЫ ГОТОВЫ!!!

— ТОГДА ВПЕРЕД!!! — вновь завопил Этцель во всю глотку, заставляя динамики шипеть от громкости. — Вперед, вперед, ВПЕРЕД!!! Вы знаете, в чем ваша роль и какова ваша цель; так идите же и настигните ее! Взвод Ноктис, ко мне! Охота на Ваня Чхонли только начинается!

Строй рассыпался. Ужасы, разбиваясь на отдельные взводы, понеслись в разные стороны: они бежали по улицам, исчезали в переулках, запрыгивали на здания и перескакивали с крыши на крышу, устремляясь вперед в поисках добычи. Стронулись с места сверхлегкие вертолеты и бронеавтомобили, и площадь опустела. Сам капитан Гвидо Гордон Этцель одним прыжком запрыгнул на командный бронетранспортер, оставив в крыше небольшие вмятины, и устроился в люке, одной рукой включив громкоговоритель, а другой взявшись за ручку пулемета. Его командный взвод, взвод Ноктис, устроился позади, на крыше, на манер танкового десанта.

Люция одним касанием затенила окно, вновь погрузив комнату в щадящий ее глаза полумрак, прошла вглубь комнаты и села в кресло для посетителей. Комната эта была ее кабинетом во временном штабе "Шакал-Фараона" здесь, в центре Тегерана. Все было великолепно, кроме одного — окнами кабинет, это маленькое царство полутьмы, выходил как раз на площадь около базара.

— Ужас. — сокрушенно произнесла она. — Просто ужас. И как обьединенное командование еще терпит таких людей?

Ее можно было понять: полковник Лэндлайт ловила и смаковала каждый момент, когда ее никто не трогал, не звонил, не слал сообщения, не дергал с места по пустяковым вопросам и когда ее присутствие для эффективной работы подразделения не требовалось. А тут, ни с того, ни с сего, под окнами начинает вопить целый батальон неуравновешенных солдат, на мозги которых уже оказали серьезное влияние боевые стимуляторы. Принимать их перед боем, насколько полковнику было известно, было одной из наиболее невинных традиций Ужасов: другие традиции включали в себя сжигание людей целыми деревнями, а порою и городками, с последующим сооружением милых пирамид из черепов, которые наверняка оценили бы по достоинству "красные кхмеры" из прошлого. Ужасы практиковали немало других способов расправы как над пленными, так и над мирным населением, случайно оказавшимся в зоне проведения "акции устрашения", в которых тоже не было ничего необычного — милые коллажи с живой жертвой в обрамлении ее же внутренностей устраивали порой и банды в американских трущобах понеблагонадежнее. Чего только, хм, не подцепишь при переодическом просмотре телевизора.