Люси Сорью - 17 - Prelude

Пожарище войны загорелось вновь, и пламя то разгоралось сильнее, то затухало. Этнические, межконфессиональные, территориальные, идеологические конфликты — всем этим был современный Ближний Восток, и не было этому круговороту смерти и разрушения конца и края. Остальной мир это вполне устраивало; воюющие группировки были основными клиентами на мировом рынке вооружений. Сколько торговлю оружием не ограничивай, пути находились всегда. Спрос был, а следовательно было и предложение.

Присутствие здесь ООН было чисто номинальным, так как миротворцы, по сути, были заперты на укрепленных военных базах и в некоторых городах и носу оттуда не казали. "Анубис-Хед" почитал за лучшее тут и не появляться — риск получить в паховую ось десяток реактивных снарядов в любой точке Ближнего Востока стремился к одному, если уже не был ему равен. Все то, что могли бы выполнить эш-ка, выполняли вертолеты и конвертопланы, заменить которые было гораздо легче, чем дорогостоящий штурмовой комплекс.

Люция уже успела несколько раз мысленно проклясть необходимость тащиться сюда, но ничего не поделаешь: сбежавшего более двух недель назад генерального директора КЭГ(теперь уже бывшего генерального директора — на его место был назначен его заместитель, Ксавьер Нгуен Бо, всецело одобривший охоту за предшественником) надо было найти и призвать к ответу. А раз уж первые шаги по этой дорожке сделал персонал "Шакал-Фараона" под ее началом, то "призыв к ответу" ей и придется осуществлять. Утешалась полковник тем, что большая часть оперативно-розыскных мероприятий будет возложена на местный гарнизон и подконтрольные ему правоохранительные органы, а ей останется лишь руководить поисками. Желательно из какого-то затененного и прохладного помещения.

Затененность, к слову, была особенно важна — яркий свет причинял глазам Люции нестерпимую боль, вынуждая ее даже в помещении не снимать темные очки. Очки свет смягчали, да и ДР-интерфейс делал их довольно удобными, но полковник справедливо опасалась, что длительное их ношение подпортит красоту ее изящного носа.

***

Воздушное пространство области Керман, борт воздушной баржи SSF "Манта"

Пробитый насквозь конвертоплан камнем рухнул вниз, обьятый пламенем от сдетонировавшего боекомплекта. Прочно закрепившийся на одной из пусковых катапульт "Юстикатор" опустил рельсотрон и показал наблюдавшему за ним скоплению камер кулак с выставленным вверх большим пальцем.

— Все цели уничтожены! — задорно отрапортовал Лейдзи. — "Юстикатор" ожидает дальнейших приказаний!

— Вас понял. — сухо кивнул де Монгольфье, обходя капитанский помост на мостике с видом хозяина. — Радар, статус!

— Враждебных целей не обнаружено.

— Наземные локаторы?

— Никак нет, все чисто, сэр!

— Понятно. "Юстикатор", прекратить наблюдение за воздушным пространством и вернуться в ангар. Персоналу ангара приготовиться к приему машины. Боевой информационный центр, центр управления огнем — продолжать наблюдение за воздушным пространством. Отставить второй уровень боевой тревоги, судно переходит на первый уровень боевой тревоги.

Голоса подтверждения наполнили мостик, а затем ожил громкоговоритель, извещая экипаж "Манты" о переходе на первый уровень боевой тревоги. Капитан развернулся к нам с Аоки — мы скромно застыли у входа на мостик, изо всех сил стараясь никому не мешать.

— Все что мы вашими стараниями получили, Кимэра — боевую тревогу. И повреждения по правому борту. Повезло, что обшивки. Но в нормальной ситуации это недопустимо, и я не должен, вообще говоря, идти у вас на поводу.

— Я вас об этом и не просил. — ответил Аоки. — Высадили бы нас, и разошлись бы полюбовно, а потом я бы вам сообщил.

— И нам надо было бы оставаться абсолютно беззащитными? А потом еще и идти вас забирать? Благодарю покорно! Нет уж, Кимэра, я все-таки вас доведу куда надо и прослежу за вашей сохранностью. Но вы мой должник, так и знайте.

— Как угодно.

— Хм-м! — Сиэль резко развернулся, прошел к поручню помоста и оперся об него. — Все эти ваши авантюры… И отчего я только потакаю вашим капризам?

— Вы сами сказали, я ваш должник.

— Иди уже, Кимэра, вон с моего мостика! — в глазах капитана блестнули какие-то задорные искорки. — И больше здесь не появляйся!

— Уже идем, спешим и надрываемся! — отшутился тот и подтолкнул меня в спину: мол, давай уже, не стой столбом. Я поспешно выбрался в коридор, а Аоки последовал за мной. Дверь за нами еще чуть-чуть постояла открытой и тихо схлопнулась.

— Хочешь конфетку?

Я покосился на выуженную из бездонных, воистину бездонных карманов Кимэры коричневую карамельку в прозрачной самоаннигилирующейся обертке.

— Понял, не дурак. — конфетка скрылась обратно в карман. — Отчего такое лицо?

— Думал много. — пробурчал я, заходя в турболифт и прислоняясь к стенке. Аоки вошел следом и ткнул пальцем в панель у двери лифта, тут же закрывшейся. Турболифт, дернув нас обоих вниз, сорвался с места.

— О чем думал?

— Ну как о чем? О Жизни, Вселенной и Всем Таком, как говорилось у Адамса.

— И как? Все еще сорок два? — турболифт еще раз дернулся, и двери с фирменным лифтовым "дзынь-дзынь" отворились. — Лелуш, а серьезно?

— А серьезно, я много думал над собой и сделал выводы, наверное. Не обращай внимания, короче.

— Рад за тебя. — задумчиво кивнул Аоки. — Ты готов?

— Всегда готов.

— Не сорвешься?

— Ни в коем случае не сорвусь. — заверил его я, предусмотрительно умолчав о том, что для верности приму перед выходом эмоциоподавитель. Совсем чуточку. Не выходит самостоятельно — привьем искусственно, как бы мне не претило такое решение.

Но через свое отвращение надо переступать. Противно? Неприятно? Брезгуешь? Терпи, подонок, терпи! Хуже тебе точно не будет.

Со Вторым мы чуть ли не столкнулись в коридоре: слева кто-то оглушительно чихнул, и я обернулся на звук, встретившись лицом с братом. Тот чихнул еще раз.

— Бедненький. У тебя в кабине трубу охлаждения прорвало, или что? — с поддельным участием спросил Аоки.

— А, ч-ч-черт тебя дери, Аоки! — Лейдзи снова оглушительно чихнул. — Пошутил, называется… Тут за бортом плюс сорок пять, в кабине тридцать один, а у вас тут сучьи кондиционеры.

Он выпятил вперед грудь, демонстрируя нам насквозь промокшую и вонючую от пота майку, которую он носил под расстегнутой и настолько же мокрой жилеткой.

— Вот, полюбуйтесь! Попробуй тут не… пчхи!.. простыть-то! Короче, не задерживайте, я душ принять хочу…

— Интересный симстим получается… а чем тебе душевая в раздевалке не угодила, бро? — резонно спросил я. Лейдзи закатил глаза:

— Ну блин. Она же общая!

— И что? Там все равно днем в дээр-очках никого не найдешь. А ты все равно боишься не пойми чего. О сохранности своей тощей жопы печешься, не иначе…