Сурен Цормудян - Ад уже здесь

Шумела рация. Яхонтов так и не выключил ее после взлета. Но тогда в динамиках была тишина после последних слов гвардейцев, провожавших самолет и обеспечивающих его взлет. Однако сейчас динамики шумели и хрипели. Словно чей-то голос пытался пробиться в кабину экипажа. Но голос так и не пробивался, и они продолжали шуметь, шипеть, скрипеть, хрипеть и всем этим угнетать сознание.

— Что это такое? — пробормотал Васнецов.

Яхонтов пожал плечами.

— Понятия не имею. — Он хмуро вслушивался в какофонию звуков но, как и Николай, ничего не мог разобрать. — Похоже, чей-то сигнал поймали.

С каждой минутой помех в эфире становилось все больше и беспорядочный набор режущих звуков все громче. Варяг чертыхнулся и выключил радиосвязь.

— Зачем? — вздохнул Николай.

— Да на кой черт… Все равно не разобрать ничего. Да и вообще… Оно нам надо? Подержи лучше штурвал. Я с курсом сверюсь.

Яхонтов снова стал колдовать над картой, часами и призывать на помощь солнце, которое своим расположением в данное время должно было подсказать курс.

— Ага, сбились, — проворчал он и, снова приняв управление, слегка накренил самолет и повернул направо.

После того как курс был выровнен, в кабину вошел Сквернослов.

— Вы чего тут делаете. Я со скамейки упал.

— А ты сядь и пристегнись, — проворчал Варяг.

Славик уселся в кресло позади Николая.

— Слушай, братишка, как это ты Варягу не дал нас угробить? — спросил он. — Ну, вроде он же летчик. А ты как догадался, что он сильно штурвал задрал на себя?

— Ну не знаю, — развел руками Васнецов. — Он же мне в тот раз объяснял, что к чему в управлении самолетом.

— Так это он же объяснял, — усмехнулся Славик. — И он же в итоге и опарафинился.

— Сейчас кто-то схлопочет по зубам. — Проворчал Яхонтов. — Подумаешь, эка невидаль… Летчик допустил ошибку, а дилетант его поправил. Всяко бывает.

Николай снова спал и на этот раз ему вообще ничего не снилось. Ни чистилища, ни рейдеров с их вопросами. Ни каменных псов и жутких теней. Ничего. И разбудил его, на сей раз не шум динамиков, а Варяг.

— Хватит дрыхнуть Коля. Штурвал держи. Мне с курсом свериться надо.

Как выяснилось, самолет снова отклонился от маршрута. Но не значительно. Варяг после изучения карт и часов с положением солнца взял штурвал и поправил направление полета.

— Мы над Чукоткой уже, — произнес Варяг с волнением. — Ребятки, вы только себе представьте. Позади вся Евразия! Мы таки пересекли всю Россию!

— Вообще-то нет, — проворчал Славик. — Такое как-то в голове, если честно, не укладывается.

— Не укладывается, — Кивнул Варяг. — Но ты еще вдобавок представь. Вот скоро мыс Дежнева будет. Потом Берингов пролив. Меньше ста километров в узком месте и все. Аляска!

— Мне думается не о том, как близко Америка, а о том, как далеко наш дом, — пробормотал Сквернослов.

— Вся планета, что под нами, и есть наш дом, Славик, — вздохнул Николай. — И кроме нас ей не на кого надеяться.

Наступило молчание. Эти простые и такие очевидные, что просто никому в голову не приходили, слова, заставили всех задуматься, произведя неизгладимое впечатление даже на Николая, который их произнес.

Самолет стал снижаться и погружаться в облака.

— Ты чего делаешь? — Спросил Васнецов у Варяга.

— Пойдем под облаками пока. Легче будет ориентироваться. Мыс Дежнева. Потом пролив. В центре пролива два острова. Большой Диомид и Малый Диомид. Самые лучшие ориентиры сейчас.

Ил-76 занырнул под облака.

Впереди было видно поверхность сужающейся холмистой и покрытой снегом земли, которая затем резко расширялась молотообразным выступом мыса Дежнева. А дальше ровная белая арктическая гладь покрытая льдом и снегом.

В кабине завыла сирена. Все уставились на мигающий, на панели красный огонек. Раньше такого еще не было.

— Это еще что? — поинтересовался Сквернослов.

Варяг не отвечал, какое-то время, глядя на приборную панель, пытаясь понять, что происходит.

— Твою мать! — закричал вдруг он.

— В чем дело? — Николай уставился на него.

Яхонтов дернул рычаг и стал резко накренять нос самолета вниз, ложась при этом на правое крыло.

— Да в чем дело, Варяг?!

— Нас радар облучил какой-то! Они ракету запустили!

— Что?! Ракету?! КТО?!

— А я по чем знаю?! — Варяг продолжал пикировать, насколько это позволяли возможности самолета. Скорость заметно возросла и стальная птица уже пересекла мыс. Внизу уже был пролив.

— Какую ракету?!

— Зенитную!

— А уклониться нельзя?! — крикнул Вячеслав.

— Был бы это мой истребитель, еще вопрос, можно или нет! А этот чемодан неповоротливый!..

— Твою мать! А у нас и парашютов нет! — сокрушался Сквернослов.

— А нахрена они нам, Славик! — орал Варяг, борясь с управлением. — В Арктике да еще во время ядерной зимы прыгать?! Оставить все снаряжение, машину, оружие и треклятую бомбу в самолете?! Нахрена нам такое спасение?!

Самолет ревел и весь трясся, словно от ужаса перед приближающейся ракетой. Яхонтов дернул какой-то рычаг.

— Ты зачем рампу открываешь?! — Васнецов уставился на летчика.

— Ракета может маломощная! Тогда есть шанс сесть на брюхо и после поражения! Но гидравлику всю может побить! Тогда даже если сядем, луноход не достанем!

— А он сейчас не вывалиться?!

— Он закреплен надежно!..

Слева возле крыла сверкнул, вспышка и раздался грохот. Затем удар дроби в борт. Самолет содрогнулся и завыл, резко кренясь на левое крыло. Варяг дернул головой и посмотрел на иллюминатор. Внешний двигатель вообще исчез, словно его и не было. Внутренний дымил густым черным дымом. Из пробоины в крыле пылью разлеталось длинным шлейфом топливо.

— Попали суки!

Казалось, самолет вот-вот перевернется.

— Коля! Выруби нахрен правый внутренний двигатель! На внешнем тягу уменьши! Я вырубаю подачу топлива на левые двигатели! Один вообще снесло к чертям!

Это немного помогло. Самолет стал выравниваться, но его при этом стало так трясти, что казалось он сейчас рассыпаться.

— Что за твари, долбить вашу мать! — орал Сквернослов, — На кой хер они это сделали, пидоры! Ну суки! Ну, мать их, сссуки!

— Мы падаем, Варяг?! — заорал Васнецов. — МЫ ПАДАЕМ?!

— Еще как еб…

Ветер уныло гонял снежную пыль по бескрайней арктической пустыне, заставляя мелкие гранулы перекатываться по снежным барханам, взлетать, биться друг об друга, и создавать новые барханы. Все это длилось годами и, ничего другого эта местность не знала. Но сегодня в эту унылую рутинную работу северного ветра вторгся рев поверженного дракона. Из пелены забравшейся повыше вьюги огромным чудовищем вынырнул самолет. Он дымил и орал в агонии. А внутри кричали люди.