Алексей Кирсанов - Первый судья Лабиринта

Самый сложный тип — косички. Это как раз то, чем забиты паутины постоянных клиентов корректора, которые появляются как штык — не реже двух раз в месяц. И это еще хорошо!

Косички — достояние людей мнительных, склонных к самокопанию или, наоборот, обвиняющих весь мир в своих бедах. Ипохондрики, параноики, склонные к различной зависимости типажи. А еще те, кого называют «слишком правильные». Вот это слово «слишком» и есть тот поршень, который давит на процесс образования аксельбанта, выталкивая его наружу. Теоретически распутать косичку можно. Но на это может уйти вся жизнь. Аксели из тонких свалявшихся нитей нередко оплетают лучи из разных секторов. А когда в образовании недуга задействована память — прошлые обиды, упущенные возможности, да еще, как нередко бывает, каждодневно пополняющаяся информацией личная неприязнь, — развязать такое изделие, не повредив основы, может далеко не каждый рядовой «первозвеньщик». Это, пожалуйста, к высоким магистрам. Но на практике получается как раз наоборот.

Третья разновидность — петля. Или «петля руководителя». Это несложное образование убирается с полпинка. Но так же быстро возникает снова. Невозможно полностью и надолго избавиться от петель, они растут как грибы после дождя. Название говорит само за себя, это связь с заботой и постоянной ответственностью. Петля — участь начальника, родителя, учителя, полководца и, конечно же, эссенса. Но, к счастью, эссенсы почти не имеют петель, поскольку обычно распутывают свои узлы до того, как тех накопится достаточно много для конгломерата.

Все это Андрей аккуратно и скрупулезно заносил в память компьютера. Наконец звонок — сигнал об окончании трудового дня — прервал его творческий полет.

Пора было ехать домой.

Вечером Стас так и не позвонил. Андрей немного расстроился, но голова была забита мыслями о начатой работе, и особо грустить не пришлось.

Он отварил себе немного замороженных овощей и потушил мясо. Потом добавил приправ — имбиря, базилика и, подумав, молотого перца. Есть одному было не так интересно, однако желудок возмущенно урчал.

На тарелке не осталось ни крошки. Стас по-прежнему не звонил, заняться было нечем, и Андрей вдруг почувствовал наплыв дикого одиночества. Ни родителей, ни жены, ни детей, ни подруги… Никого.

— «Почему я все время один?» — подобно крокодилу Гене подумал вдруг Андрей.

Возле телефона нет записной книжки с номерами друзей или коллег.

В мобильнике лишь одна запись, да и та — в принятых номерах. Телефон Стаса.

Андрей сел на диван, тупо разглядывая доверху забитый книжный шкаф.

«А ведь я знаю все, что написано в этих книгах, — понял вдруг он, — когда же я их прочитал? И зачем я вернулся?»

Он попытался вспомнить кого-нибудь из старых знакомых. Отчетливо представил школу, учительницу Марью Евлампиевну по кличке Лампочка, девочку Олю, по которой вздыхал.

«Как она могла мне нравиться, такая глупая», — с удивлением подумал Андрей. Еще он вспомнил хулиганов и драку, свой подбитый глаз… Нет, подбитый глаз Стаса. Ну да, конечно, это Витька из параллельного его разукрасил. А Стас стукнул Витьку по уху. А где же был он, Андрей?

Этого он вспомнить не мог.

Тогда он снова задумался о непонятном оформлении разрешения на разработку программы.

«Государственный Трибунал дает согласие»…

Стоп. Вот оно.

Давать согласие на использование сущности должна Лига, а не Трибунал. Такие вопросы решаются Верховным магистром, решение отображается на бланке с паутиной. И только потом Трибунал дописывает свое веское «Не возражаю».

Что же показал ему Денис? Липу?

Андрей мерил шагами комнату, не решаясь поверить. Значит, разработка программы будет проходить без согласия Лиги. Без санкции Трибунала. Или Трибунал все-таки в курсе? В обход Лиги? Но это странно. И тем более непонятно, почему стоит подпись одного Артура. Он в одиночку решает такие вопросы?

— На что же я подписался? — сказал Андрей сам себе.

На какую-то аферу.

Андрей провел рукой по глазам, пытаясь снять навалившееся оцепенение. Что-то творится. Неправильное что-то.

Но не стоит ломать голову. Чистоту их помыслов легко проверить. Достаточно связаться с Трибуналом через любую эссенциалию, и он сразу узнает: что известно органу контроля о проекте.

Где у нас ближайшая эссенциалия?

Что-то не вспоминается с ходу. Андрей снова напряг память: булочная, универсам, обувная мастерская, фотоателье, школа, детский сад, все есть в ближайшем микрорайоне. Но как же без эссенциалии?

Взяв городской справочник, Андрей открыл алфавитный указатель. Эссенциалий не значилось. Он отложил книгу и полез в Интернет. Городской сайт гостеприимно приглашал ознакомиться с достопримечательностями города. Андрей искал в разделах «Здравоохранение», «Социальные услуги», «Психологическая помощь», в конце концов просто принялся кликать на все заголовки подряд. Эссенциалистами даже не пахло.

«И кто только этот сайт оформлял! Забыть самое главное!» — мысленно проворчал Андрей, набирая в строке поисковика «Эссенциалия, эссенция, эссенциалист». Вылезло огромное количество ссылок на различные медицинские, философские, химические и еще кучу всяких текстов, но все было не то! Ни «Лигу Эссенс» ни «академию Эссенс», ни «паутину сущности» компьютер не знал.

Недоуменно взирая на экран, Андрей решил, что, видимо, между паутиной Сущности и паутиной Всемирной возникли какие-то разногласия, раз они так упорно друг друга не приемлют. Он выключил компьютер и отправился на улицу. Оставалось просто поискать по городу.

Остановил первого же парнишку с велосипедом, спросив о ближайшей эссенциалии. Мальчик пожал плечами и уехал. «Наверное, ребенок не в курсе. Да и зачем ему», — решил Андрей и пошел дальше. Подошел к старушкам на лавочке.

— Как? Ассен… Ассенизатор? Да как же, как же, вызывали — вон у того подъезда труба потекла…

Андрей подловил молодую мамашу со скрипучей коляской и повторил вопрос. Та долго морщила лоб и всматривалась вдаль, но проснулся младенец, и ответ про эсенциалию потонул в его крике.

Оставалась надежда на единственного во дворе автомобилиста. Тот лежал на коврике под грязно-белой колымагой и вкусно матерился.

Но надежд Андрея не оправдал и он. Вопрос про эссенциалию получил ответ:

— Не знаю, мне не надо. У меня же иномарка, чтоб ее…

Начиная нервничать, Андрей вышел через арку к автобусной остановке. Прямо напротив стояло хмурое серое здание с огромными трещинами по фасаду и белыми окнами.

От него вдруг повеяло чем-то таким долгожданным, что Андрей сразу догадался о его назначении.

Забавно, эссенциалия у меня под носом, а я и не замечал.