Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл

Тогда я женился на Фелации, она была моделью и кинозвездой. Однажды я застукал ее в постели с Фенсером и понял, что меня предали. Хуже того, он отдал ключевые позиции в империи дублерам, которых создал Даэмон. Между нами тремя разразился тяжелый и непримиримый конфликт, и от ярости и горя я утратил контроль над «Витессой». Фелация обвинила меня в том, что я сексуально покушался на ее приемное племя африканских детей-мутантов, и в конечном итоге убила их всех, а после покончила с собой. Фенсер попытался сделать то же самое, когда обнаружил, какую совершил глупость. Его изолировали на вершине пирамиды, превратили в марионетку, подчиненную разумам, недоступным его пониманию. Я спас его и заменил дублером, но и тот бессилен сделать что-либо, ведь «Витесса» теперь организация АППАРАТУСА. У дублера только что случилось кровоизлияние в мозг, от которого он скорее всего не оправится. А настоящий предатель, которого я спас, сейчас в Каньоне, отбывает пожизненное наказание за измену и уничтожение моей семьи.

— Ага, — мрачно улыбнулся Шериф. — Сдается, великого создателя тематических парков не пускают в его собственное творение! Ну, разве это не самая ловкая и настойчивая метафора жизни?! Так какое же место в вашем плане занимает наш друг и ваш якобы сын?

— Я много думал и копался в себе, — вздохнул Юла. — И поверьте, говорю совершенно серьезно. Я вернулся в вихревую воронку. Я обнаружил причину, почему мои креатуры и планы давали сбой. Технологии в их основе объединились с АППАРАТУСОМ, иными словами — на глубинном уровне я сам заражен. Как и Спайро до меня, я встраивал скрытый дефект во все, что создавал. И представьте себе мой ужас, когда я понял, что был самым могущественным катализатором эволюции АППАРАТУСА. Вообразите себе: так долго и упорно сражаться и обнаружить, что придал сил своему врагу, извращенно помогая его росту.

— Господи Иисусе! — рявкнул Шериф. — Вы сами-то слышите, что несете?!

— Мне нужна была технология иного рода. Нечто, чего не смог бы захватить АППАРАТУС. У меня уже не хватало сил поддерживать приходящую в упадок сеть креатур. АППАРАТУС использовал почти всю имеющуюся физическую энергию. Вы, наверно, заметили, что у меня бывают спады, что непрерывность пространства нарушается. Энергетические затраты феноменальны!

— И какую новую технологию вы вытащили у себя из задницы? — язвительно уколола Мэгги.

— Палингенез, разновидность реинкарнации. За счет простого метемпсихоза, то есть переноса одной души в иное тело, или более сложного — за счет засевания одного тела многими душами.

На это заявление Шериф фыркнул, но смешался и посмотрел на Чистотца.

— Выходит, я действительно Осанна Освобожденный, — сказал более молодой из двух безволосых.

— Да, ты был Осанной Освобожденным, сиротой, психбольным, начинающей порнозвездой, главой культа и мучеником, — отозвался Юла. — Твое тело регенерировали из ампутированного пениса Осанны, но твои разум и душа состоят из всего, что я смог найти и спасти, всего, что не заразил АППАРАТУС. Я собирал тебя по всей истории последних двух столетий, и в этом ты уникален. Также я передал тебе кое-что из моих собственных способностей. Последнее Преосуществление еще предстоит совершить, и тогда ты, нет, мы станем Отцом, Сыном и Святым Духом. И да помогут нам всем небеса.

— А что будет с тобой?

— Я сгружу себя в тебя, сын мой. Будем надеяться, я достаточно очистился.

— Тпру! Вы говорите, он — член? А я думала, он его откусил.

— Зубки резались. Дисфункция Воскресения. Концентрация силы в одном объекте привела к мелким сбоям и срывам на разных уровнях. Но мы это исправим.

— Кое-что подремонтировать, подкрутить, и порядок, — буркнул Шериф.

— Опять этот самоуверенный фарисейский тон, дружище…

— Но почему я? — спросил Чистотец. — Почему ты избрал меня?

— Закон естественного отбора: выживает сильнейший, — ответил Юла. — Ты Человек Горестей и Человек Штормов.

Твоя стойкость перед лицом страдания, твоя храбрость среди одиночества, твоя способность привлекать к себе людей, заставлять их рисковать собой, лишь бы тебе помочь, — это и есть великая сила духа. Как в Слепом Лемоне, в тебе есть нечто, что нельзя умалить, испортить или осквернить. В своей предыдущей инкарнации ты рос среди порока и боли, но не поддался безумию и жажде крови. Ты всегда искал любви. Ты искал душевной полноты, хотя на нее и не было надежды. Христос позволил себя распять, веря, что Отец спасет его. Будда стремился очиститься от мира, лишь бы подняться над коловращением и борьбой, которые есть Жизнь. А ты продолжал сражаться и бороться вне зависимости от того, помогали тебе или нет. Ты не отступишься там, где другие потерпели поражение, и никогда не отвернешься от Жизни. Ты вернешься помогать другим. В точности как вернулся помочь мне. Потому что, видишь ли, ты меня выбрал. Что-то притянуло тебя в Дастдевил, к страданиям Ллойда Мидхорна Ситтурда. Я был занят другим, когда тебя убили, но твоя смерть заронила зерно будущего в мою жизнь.

— Ух ты… а как же его хрен?

— Опять эта приземленная практичность, миссис Кейн. Из вас вышел бы великолепный собеседник, который подавал бы реплики старому эсхатологу вроде меня.

— У меня был папик, который такой фигней занимался. Я с него вдвое брала.

— И поделом, — отозвался Юла. — Что до означенного органа, то благодаря многим странным обстоятельствам, он был удален и сохранен, и тут не последнюю роль сыграла афера тогда еще молодого доктора Хью Сколько-Даша из Техаса. В конечном итоге он оказался в руках федералов, потом его потеряли в зарождающейся «Витессе», и нашелся он лишь случайно, когда доктор Тад напился с Олли Подридой.

— Помнишь, как Миз-младший упоминал про тяжкую религиозную фазу? — спросил Юла у Чистотца. — Это побочное действие моего влияния. Короче говоря, много лет спустя он обнаружил, что орган попал к Олли, поэтому мы с Лемоном попытались его купить, а когда Подрида отказался от сделки, мне пришлось его выкрасть.

— Но откуда у вас вообще такая мысль взялась? — спросил Шериф.

— Ее подал мне доктор Тад. Вот что происходит, когда создаешь людей с нуля или инъекцией «Вдохновения»: они, в свою очередь, изменяют тебя самого. Он придавал большое значение объединению сексуального начала человека с ангелическим началом духовного существа, а я понял, что как раз к этому и ведут мои труды над Слепым Лемоном. Свою силу эта инкарнация Лемона черпает из душ Роберта Джонсона и Бесси Смит [102] Роберт Лерой Джонсон (1911–1938) — один из самых известных и влиятельных блюзменов; считается «дедушкой рок-н-ролла», чей стиль игры на гитаре оказал влияние на многих музыкантов, включая «Лед Зеппелин», Боба Дилана, «Ролинг стоунс» и Эрика Клэптона. Бесси Смит (1898–1937) — певица, одна из лучших исполнительниц блюза за всю его историю. . А еще в нем много от колдовства. Боюсь, письмена у тебя на спине вызваны как раз темной, магической составляющей уравнения.