Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл

Тем временем в Нью-Йорке у Ищейки кружилась голова от успеха. Как только карлик засек объединенный сигнал «Отряда Первопроходцев» и боевого зонда, «Азазель», спутник для мониторинга имплантатов у заключенных и уничтожения последних, активировал излучатель. Его точность была смертельной, но проектировщики, разумеется, не могли предвидеть и учесть столь сложный феномен, как сочувственные токи Кокомо, которая слилась с мишенью, вобрала в себя энергию импульса и защитила Чистотца от всего, кроме его собственных горя и ярости. Впрочем, Ищейка увидел лишь прямое попадание. «Оружие-мессия», если таковым являлся Чистотец, уничтожено, а сам Ищейка теперь — в команде победителей. Пришла пора пожинать лавры.

Но как раз эта вспышка самоуверенности и надменное ликование теперь его подвели. В обычных обстоятельствах его одолели бы подозрения, если бы в информационный центр явилась вдруг полуголая и чересчур дружелюбная Натассиа. Но ему нужно было как-то отпраздновать победу, к тому же его обуревала жажда крови. А потому он дал себя соблазнить, думая, что Тасси наконец прозрела. Он так был занят собственными фантазиями, что забыл, сколько всяких трюков есть в арсенале этой распутной брюнетки. Натассиа же не знала, что сталось с трансвеститом, и боялась, как бы страшная байка, которую рассказал им Ищейка, не обернулась правдой, но маленький наполеон слишком быстро и слишком самодовольно сделал свой ход. Его следовало слегка осадить, прежде чем он вырастет из коротких штанишек, извлечь из них, если придется.

Никто в Форте Торо так и не узнал, что ей пришлось для этого сделать. Его обитатели поняли лишь, что среди ночи их разбудил рев усиленных динамиками голосов. Сперва они решили, что это нападение «Витессы». Постепенно голоса стали узнаваемы, и люди выбирались из палаток и, усмехаясь, прислушивались. Вскоре все здоровое население Форта Торо собралось вокруг динамиков, сгибаясь пополам от хохота, представляя себе, какие рожи корчит Ищейка, слушая, как его «мамочка» с похабными интонациями читает вслух «Маленький Паровозик, который смог».

Кое-кто не мог подавить истерического смеха. Глотателю Пламени и Саре Десять Голубей пришлось искать убежища в санитарном поезде. Доктор Квайл уронил диск, а обычно сдержанный Хеймдаль пустил ветры, когда Ищейка начал распевать: «Думаю, я могу! Думаю, я могу», а Тасси его подбодряла: «Давай же, Маленький Паровозик!»

И «Маленький Паровозик, который мог» потерпел неудачу. Точнее сказать, смочь-то он смог, но не сумел убедить Натассию, которая наконец получила возможность озвучить фразу, которую всегда хотела произнести:

— Да господи боже, вставляй же!

— Он уже там, сука!

— Не может быть… Я тебя не чувствую! Мне нужно еще! Руку. Голову!

— Мою голову?!

Толпа разразилась гомерическим хохотом. В следующую минуту из палатки Натассии вылетел багрово-красный Ищейка, одетый лишь в детскую голубенькую пижамку. Он протопал мимо катающихся от смеха обитателей Форта Торо, бормоча, что немедленно свяжется с «Витессой», даст им знать, кто избавил их от Чистотца, и вызовет штурмовые отряды, которые окружат Центральный парк. Он будет смотреть, как его «товарищей» утащат отсюда в цепях. Но когда он вернулся в информационный центр, то обнаружил, что к ДатаКубу прилеплена записка, которая еще больше его разъярила — а заодно и напугала. В ней говорилось: «Меньше сорока двух дюймов не катаем».

Срывая бумажку, он был настолько вне себя, что натянул сетку датчиков и шлем, даже не сняв пижамку, и соскользнул в обычно успокаивающее голубое киберпространство, собираясь пронестись на буруне до самого брандмауэра вокруг зала заседаний Пантеона, когда вдруг поле его зрения заполнило знакомое лицо.

— Здравствуй, друг мой. Собрался порыбачить?

— Убирайся! Пока я тебя не обнулил!

— Не сможешь. И без пароля тебе не пройти.

— Какого пароля? Убирайся из моего Куба!

На огромном лбу карлика запульсировала вена, он затрясся, ходуном заходила сетка кибердатчиков.

— Не можешь угадать пароль? А ведь такой хитрый человечек!

— Давай пароль! — завопил карлик. — Сейчас же!!

ЭНТОМОЛОГ хмыкнул, блеснули очки в стальной оправе.

— Румпельстильтскин. Смешно, правда?

— Я своими руками тебя удалю! — поклялся Ищейка. — Файл за файлом.

Но не стал тратить времени на воплощение угрозы — ему так хотелось поскорей ввести пароль и предстать перед Пантеоном! Пусть они увидят, что у них есть верный союзник!

Набрав последние буквы, он нажал «ввод». Послышался шорох, точно лист слетел со скалы, за ним последовал жуткий «звяк», который едва не сорвал с карлика сетку кибердатчиков. И ЭНТОМОЛОГ, и киберголубая река, уводившая в глубь системы, исчезли. Вместо них он увидел звездное небо. Мерцающие точки на фоне бесконечной черноты.

— Так трудно войти в поток данных дважды, — прошипел ЭНТОМОЛОГ. — Но сейчас он больше похож на яму.

— Черт! Да это же глаза!

— Да. И они движутся. К тебе.

— Что… что ты делаешь? Что происходит?

— Кажется, пароль потревожил ловушку.

— Ты не можешь меня поймать! — с угрозой воскликнул карлик. — Ты ничто, я тебя отключу.

— Ты так уверен? — спросил голос, и это был уже не вкрадчивый голос ЭНТОМОЛОГА, а женщины — спокойный и властный.

При его звуках Ищейка замер, по лбу у него катился пот. Глаза приближались, тьма приобретала очертания ямы, и он — на самом дне.

— Теперь видишь, чьи это глаза?

— Да, — с трудом выдавил карлик, видя тела — едва различимые на фоне черных стен.

— Ты слышал про черную вдову и коричневого паука-отшельника? Укус этих пауков смертелен, но сами они от природы пугливы и склонны к одиночеству. В джунглях Борнео обитает паук другого вида. Местные называет его «ползучая звезда». Видишь, представители этого вида не такие большие или страшные, как тарантулы, и тем не менее что-то в них наводит ужас, верно?

— Да, да! — заскулил карлик.

— Наверное, потому что их так много.

— П-пожалуйста, — замямлил Ищейка.

— В жившем на Борнео племени клингтанг было много знатоков ядов, и поклонялось это племя своему пауку. Его яд содержит в себе мощный нейротоксин, который стимулирует выброс адреналина и одновременно сокращает все мышцы. Жертва не может даже шелохнуться, но ее переполняет тошнотворный электризующий страх. Сколько ты проживешь, зависит от того, сколько твое сердце сможет выносить этот ужас.

— Пожалуйста! — завопил Ищейка. — Я сделаю что угодно!

— Теперь понимаю. Теперь я отлично тебя понимаю.

Пауки исчезли, и Куб снова заполнило лицо ЭНТОМОЛОГА.

— Ты предал нас, Ищейка. И себя самого. А я тебе доверял.

— У меня не было выбора! — заплакал маленький интриган, на ремешках часов скапливался пот. — Мы не можем победить!