Тед Уильямс - Море серебрянного света

Насколько она могла судить, некоторые объекты, вроде деревни, подразумевали карты, или по меньшей мере некоторую трехмерную организацию и стабильность, которые позволяли жителям находить дорогу домой, но как только они выходили из знакомых мест, постоянных дорог в другие места просто не было, дороги исчезали, даже если жители раньше ходили по ним.

На самом деле Каменная Девочка храбро пыталась ответить на вопросы Рени, хотя для нее они казались странными и фундаментально неправильными. – Ты просто... ищешь Лес, – опять объяснила она. – Он всегда перед тобой, просто нужно пройди какое-то время, а потом поискать вещи.

– Вещи... какие вещи? Деревья, которые ты видела раньше? Холмы? Что?

Каменная Девочка пожала плечами. – Просто вещи, глядя на которые ты понимаешь, что Лес близко. Вроде этой. – Она указала на вертикальный камень, торчащий из склона холма, освещенного гигантской луной.

– Камень? – Палец из бледного камня был не меньше грузовика, безусловно великолепный ориентир. – Ты видела его раньше?

Девочка растерянно покачала головой. – Нет. Есть много таких камней. Но сегодня ночью это близость-к-Лесу камень.

Теперь пришла очередь Рени качать головой. Ее спутница знала что-то такое, чего сама Рени не знала – возможно воспринимала сигналы, которые не получала Рени, или даже интуитивно распознавала докодовую информацию. Что бы это ни было, Рени ее не понимала. А если действительно докодовая, то никогда и не поймет.

Они прошли через густой кустарник и вышли на вершину холма. По дороге Рени обмоталась потуже одеялом, чтобы защититься от колючек, и попыталась представить себе, как бы она себя чувствовала, если бы жила в этом мире. Но разве я могу даже надеяться понять его? Я не могу даже представить себе, что значит вырасти в деревне, как !Ксаббу, который смотрит на обычную городскую жизнь как на нечто невероятно странное, а ведь он нормальный человек, вроде меня, а не искусственный конструкт.

Острая боль разлуки опять резанула ее по сердцу, на это раз к ней добавилась безнадежность, которой раньше не было. Быть может это все бессмысленно? спросила она себя. Я так хочу оказаться рядом с ним, я так напугана нашей разлукой – но разве у нас есть будущее? Даже если мы выживем, разве мы сможем жить вместе? Мы такие разные. Я не знаю ничего о жизни его народа, за исключением того, что он рассказал мне. Что подумает обо мне его семья?

Настроение упало, она пошла медленнее. Тогда она заставила себя подумать о другом.

Я все еще не знаю, действительно ли люди, живущие в этом мире – Каменная Девочка, Вивинки – пропавшие дети. Но это, безусловно, возможно. Может быть Другой перенес их сюда, их сознания, их разум. Она задрожала, и не от холода ночи. Их души.

И если Стивен здесь, в этом мире, как я могу найти его? Как я узнаю его? И как он узнает меня?

– Лес начинается. – Ее спутница вернулась немного назад, сойдя со склона. – Здесь плохое место – Жинни и, может быть, Тики, они любят края и обрывы.

– Ты знаешь... – Рени с ужасом подумал о том, что она собирается спросить. – Ты помнишь жизнь перед этим?

– Перед чем?

– Перед тем, как ты стала жить в башмаке, с мачехой. Ты помнишь что-нибудь другое? Как ты пересекала белый океан? Как жила с мамой и папой?

Каменная Девочка казалось сбитой с толку и слегка растерянной. – Я помню множество вещей из жизни до башмака. И, конечно, я пересекла океан. А кто нет? – Она нахмурилась. – Но мама? Нет. Много кто говорит о маме, но ни у кого ее нет. – Внезапно она стала очень серьезной, ее темные дыры-глаза расширились. – А там, откуда ты пришла... у людей есть мамы?

– У некоторых, да. – Рени подумала о свой, погибшей много лет назад. – У некоторых счастливчиков.

– А как они выглядят? Они больше, чем мачехи или меньше? – Наконец-то Рени нашла тему, интересную для ее спутницы. – Один мальчик, который раньше жил в Башмаках, но сейчас ушел, говорит, что помнит маму, настоящую, которая была только его. – Каменная Девочка недоверчиво фыркнула. – Хвастун, так мы зовем его.

Рени на мгновение закрыла глаза, пытаясь придать смысл тому немногому, что она знала об этом мире. – Вы все появляетесь здесь как птицы? Вы начинаете с птиц?

Каменная Девочка громко засмеялась, удивительный звук в вечерней темноте. – Птицы? Ты имеешь в виду всех людей в Башмаках, Сюртуках, Очень-Громком-Ударе и Очень-Старом-Мосте? Как может быть так много птиц? – Она наклонилась вперед и схватила Рени за руку. – Пошли. Здесь обычно бывают Жинни.

Только тут Рени вспомнила об этих ужасных созданиях; даже если она поймет, как устроен этот мир, это ей мало поможет, если одно из них застанет ее снаружи. – Да, пошли.

Как и все остальное, что она видела с того времени, как очутилась на вершине черной горы, Лес оказался одновременно и большим, чем реальность, и меньшим. В нескольких шагах от опушки началась настоящая чаща и деревья настолько тесно переплелись ветвями, что весь верхний этаж леса превратился в единое покрывало, протянувшееся в ширину на много миль. Некоторые из деревьев были не слишком высокими, но их ветви раскинусь намного шире, чем у любого настоящего дерева, и, как огромные зеленые грибы, они покрывали сотни квадратных метров. Многие из отдельно стоящих кустов имели явно искусственную форму – игральные карты с скругленными углами, лопаты, дубинки и бриллианты – как будто лесная страна хранила творения безумных фанатиков-садовников.

Высокий полог над лесом не пропускал лучи бело-голубого диска, но слабый теплый свет лился из переплетшихся ветвей, как будто заменяя невидимый свет луны. Неяркие огоньки вспыхивали один за другим, наконец весь лес вспыхнул ярким светом и стал похож на бесконечную мерцающую беседку, гигантское рождественское представление.

– Кто это так светится?

– Жуки, – ответила Каменная Девочка. – Мы зовем их лесные свечки. Они как свеча Вивинки, но меньше.

Блуждающие огоньки, подумала Рени, именно их они должны так называть. Но кто-то бы они не были, они заманивают путешественников в лес. И они прекрасны. Ты можешь вечно идти вслед за ними.

– Сейчас мы близко к Ведьминому Дереву, – тихо сказала Каменная Девочка, как если бы дерево могло испугаться и улететь.

Может быть и может , подумала Рени. Кто его знает? Она попыталась представить себе, что это такое. – Это Ведьмино Дерево, – сказала она наконец. – Что мы будем делать, когда найдем его?

– Ведьму, конечно.

– А. – Она уже заметила, что Иной сокращает имена – крошка Вилли Винки, например, загадочным образом превратился в Вивинки. Похоже у него идиосинкразия на разговорный английский, почти детское непонимание. Мысли обратились к Ведьминому Дереву. – Ага, ты просто говоришь ему, что хочешь, верно?