Чарли Хьюстон - Неспящие

Парк не двинулся с места.

Бартоломе открыл один глаз.

— Что?

Парк почесал шею сбоку.

— Есть кое-что.

— Ну?

Парк дотронулся до значка.

— Я не умею врать.

Бартоломе закатил глаза.

— Научишься, Хаас.

Паркер кивнул, повернулся к двери.

— Хаас.

Он остановился.

— Сэр?

— Я слышал, вы с женой ждете ребенка.

— Да, сэр.

— С ребенком все будет гораздо труднее.

Парк промолчал.

Бартоломе открыл другой глаз.

— Но тебе же это нравится, правда?

Парк промолчал.

Сенчери-Сити — это место, где держат юристов.

Будучи юристами, они замуровались среди первых, когда стало очевидно, что пандемия не собирается истребить бедняков и успокоиться. Восточный Сенчери-парк и Западный Сенчери-парк были накрепко закрыты у Санта-Моники и Вест-Олимпика бетонными танковыми заграждениями высотой под четыре метра. Бульвар Констеллейшн теперь превратился в пешеходную торговую улицу, которая проходила между Восточным Сенчери-парком и Западным. Войти туда и выйти оттуда можно было только через ворота блокпоста на северном конце авеню Звезд.

Студии звукозаписи, продюсерские компании, телесети, актерские агентства, корпоративные офисы студий, обосновавшиеся в Сенчери-Сити, давно стремились закрыться от незваных гостей. Орудийные башни наконец-то встали на свои места, и ходили слухи, что в одном из многих опустевших павильонов звукозаписи, участке студии «Двадцатый век Фокс» припаркована целая колонна бронированных боевых машин, которые в любой момент готовы быстро увезти местных жителей в безопасное место, если они окажутся в осаде.

У меня был пропуск.

Что почти так же важно, еще у меня была соответствующая непристойно дорогая машина и подходящий гардероб. И то и другое я старательно подобрал специально для такого случая.

В этих кругах мотовство напоказ было образом жизни. Гибридный «приус» еще мог прибавить несколько очков социальному статусу в Западном Голливуде, но властные верхушки привычно демонстрировали свою веру в будущее и незыблемость безудержного потребления тем, что вновь посвятили себя лучшему, что предлагала жизнь.

Борцы за помощь голодающим в Африке, движение в защиту окружающей среды, реформа выборов, альтернативное топливо, строительство жилья для бедных, все эти зеленые любых оттенков, казалось, припахивали показухой, самовосхваляющим аскетизмом, который выдавал в них явное отсутствие оптимизма.

Если даже богатые, как видно, не верили в то, что потом будет лучше, какая же надежда оставалась народу?

Я назвал свое имя у ворот, дал точеному и суровому, как они все, контрактнику в черной форме «Тысячи журавлей» просканировать мое национальное личное удостоверение с радиочастотной меткой, прижал большой палец к биометрическому датчику, подождал, пока ему позвонят и подтвердят, что мне назначено, и взял парковочный билетик, который контрактник вручил мне, обратив внимание на знак с предупреждением, что с меня возьмут по двадцать пять долларов за каждые пятнадцать минут дополнительного времени.

Я повторил аналогичный процесс у стойки безопасности и в лифтовом холле северной башни Сенчери-Плаза.

В прежнее время сороковой этаж не считался бы уровнем пентхауса, но верхние четыре этажа обоих зданий освободили от обычных обитателей, и на их место пришли общевойсковое командование и наблюдательные посты. Там располагалась штаб-квартира Южнокалифорнийского командования войск на ТВД, где находились координаторы из ЦРУ, ФБР, Бюро по контролю над алкоголем, табаком, огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами, Управление национальной безопасности, Управление по борьбе с наркотиками, Комитет гражданской обороны, Федеральное агентство по управлению чрезвычайными ситуациями, Бюро таможенного и пограничного контроля, полицейский департамент Лос-Анджелеса, управление шерифа Лос-анджелесского округа и, как я слышал, представители Гильдии режиссеров, Гильдии киноактеров и Гильдии сценаристов Америки.

Хотя, может быть, так просто шутят в Лос-Анджелесе.

Верхние этажи обеих башен, сорок четвертые, были полностью освобождены. Эти этажи пришлось очистить, чтобы установить дополнительные несущие балки для удержания веса батарей «авенджеров» и усовершенствованных «хоков», которые доставили и разместили на крышах вертолеты «Чинук». Эта комбинация боевых средств ПВО предназначалась для защиты башен от всего: от вертушки дорожной полиции до «Гэлэкси-С-5». [7] «Гэлэкси-С-5» — стратегический военно-транспортный самолет повышенной грузоподъемности.

Как обычно, артиллерийский прицел указывал дорогу в безопасное будущее.

Стоя у углового окна северной башни, глядя вверх на нос «хока», высовывавшийся из-за края южной башни, я не мог не задуматься о том, какой возникнет хаос, когда после запуска одна из этих штук обрушит град обломков и битого стекла на крытые теннисные корты здания «2000-я авеню Звезд». Банкиры и юристы, изувеченные во время обеденного гейма, подадут в суд на Пентагон, выиграют дело и наложат арест на валовой национальный продукт.

— Вас что-то забавляет?

Я отвернулся от окна, стирая легкую улыбку, на миг растянувшую мои губы.

— Искалеченные адвокаты.

Она подняла глаза от стоявшего перед ней механизма, подумала и выдавила несколько капель средства для чистки оружия «Берчвуд Кейси» на кончик ватной палочки.

— Да, это я понимаю.

Я пересек начищенный бамбуковый пол, скользя ногами в шелковых носках, держа руки в карманах, где они должны были находиться всегда в ее присутствии. Ее многочисленный персонал и подчиненные считали недостаточным просто забрать у меня оружие. Правда, это не я лично вызывал у них такие подозрения. Насколько я понимал, все, кто допускался к ней в офис, должны были тоже держать руки в карманах.

Чересчур болтливый ее сотрудник, встречающий посетителей в вестибюле, с которым я случайно столкнулся, когда зашел выпить в «Камео» на Санта-Монике, поделился со мной, изрядно нагрузившись коктейлями на саке, что посетителям без карманов здесь предоставляли регулируемый пластиковый пояс с двумя тряпичными мешочками, которые изнутри были выложены одноразовыми салфетками. Ему казалось, что в элегантном черном блейзере с карманами гостям будет удобнее, и он собирался следующим же утром сделать это предложение личному секретарю своей работодательницы.

После той встречи я больше не видел молодого человека в офисе. Едва ли он лишился работы из-за того, что его предложение сочли наглостью, но скорее из-за недостатка проницательности и непонимания, о чем свидетельствовало его предложение. Если он не понимал, что смысл пояса заключался в унижении посетителя, который не догадался прийти в одежде с карманами, то этим он продемонстрировал, что не относится к людям ее типа.