Михаил Соловьев - Апокалипсис on line

и перетекали из формы в форму. Через некоторое время я понял — это не они текут,

а мы неторопливо движемся.

Желая посмотреть возможности аппарата, я рискнул сказать в окружающее

пространство: — Рубан.

Плывущая картинка цветовых пятен дернулась, меняя панораму.

Цвета слились в один, и на экране появилось изображение Рубановской подружки.

В видоискателе плавали только ее плечи и лицо крупным планом.

Что там происходило, я увидел через мгновение. Невидимый оператор отошел немного

назад, и я увидел Саню собственной персоной. Выражение лица говорило само за

себя — полуприкрытые глаза, ритмичные движения и хищная гримаса...

«Похотливый самец…», — еще успел подумать я, когда и Саня понял — снимается

порно с его участием.

— Положи трубу! — закричал он, — Положи, я сказал!

Общая картинка качнулась, завалилась влево и телефон, раздраженно брошенный

третьим участником, устроился на чем-то мягком камерой вниз.

Я прошуршал аппарату команду: «Назад… Не быстро».

Окошечко камеры понемногу отдалилось и стало мерцающей точкой на горизонте среди

множества прочих.

Мы сделали разворот, и опять мелькнула картинка какой-то необыкновенной панорамы.

Цветовые пятна ползли, меняя друг друга. Говорить ничего не хотелось, но

любоваться перетеканием палитры красок — надоедало.

Сориентировавшись, я сымитировал рассуждения вслух.

«Малыш» понял и картинка сменилась…

Мы поплыли над огромным полем цветовых пятен. «Рельеф» оказался даже с неким

подобием холмов.

Появилось ощущение атмосферы и разогретого дрожания воздуха — наверное,

магнитные поля. Границы горизонта покачивались вверх и вниз, а картина

напоминала застывающую лаву вулкана.

Сообразил, что пора бы за стол. Уходить не хотелось, но… «труба зовет»…

«Наиграемся еще», — решил я и прошуршал команду: «Домой».

Для возвращения «Малыш» избрал среднюю скорость, панорамы не менял, и я уловил

его скуку.

Перед выходом в обеденный зал мы перекинулись «парой слов» через футляр.

Оказалось, с его точки зрения, вся красота именно в сменяющихся пятнах, а

панорамные виды — тоска смертная. И еще он подкинул на прощанье идейку, мол,

наверняка всю картинку можно транслировать через ЮСБ на ноутбук…

Впечатленный, я вышел в гостиную, где и был встречен удивленным вопросом дочери.

Застолье прошло отлично. Единственное, что мне не давало покоя, так это

последняя информация от «Малыша». Идея заглянуть внутрь сети через

жидкокристаллический экран волновала.

Крепился, как мог, пытался участвовать в разговорах. Невпопад шутил, а у меня

перед глазами по-прежнему вставали пологие холмы и покачивающаяся линия

горизонта необычайного окраса…

Еще я думал о звуке. Почему-то кино, которое я смотрел, оказалось немым за

исключением трансляций Рубановского «театра». Мне сразу представилось небывалое

многоголосье, в котором почти невозможно выделить внятные слова и фразы. Эдакий

«белый шум».

Я гнал от себя мысли, но стоило только ослабить контроль, как я принимался

нетерпеливо оглядывать окружающих… мол, не уходите ли еще господа? Единственное,

чего я добился, так недовольной реакции жены и она пару раз толкнула меня под

столом коленом выразительно поглядев…

Душ… Прощальная супружеская постель… Усталая нега… Короткая перебежка босыми

ногами в кабинет… Ноутбук… Шнур ЮСБ… Наушники… Трофейный чехол «Малыша»… Кнопка

«Radio Locked»

— Слушай, — взволнованно говорил я, — А звук ты можешь транслировать вместе с

изображением?

«Да, — проскочили на экранчике буквы, — А выдержишь?»

Сказал, что сам добавлю громкости, но случай оказался не на моей стороне.

Для начала я просто любовался перетекающим и привычно-немым пейзажем с экрана.

Пространство низали тонкие нити, напоминающие молнии, уходящие за горизонт.

Устав рассматривать плывущую картинку скомандовал: — На камеры наблюдения клуба

«Стратосфера»… Не спеша, — и сам потянул мышкой на экране громкость.

Медленно не получилось.

Из наушников в голову ворвался спрессованный бубнеж, неистовое визжание и гулкий

грохот, рвущий перепонки.

Откинул наушники и зажал уши. Прошла минута. Другая. Какофония еще звучала.

«Пытать хорошо, — подумал я про себя, — Сразу секретами поделюсь…»

Рискнул еще раз, прибрав уровень мышью.

Организм содрогнулся. Никогда больше я не слышал такого сочетания звуков,

парализующего волю.

«Давай, давай, — шуршал я по корпусу «Малыша», — Быстрее».

Картинка сложилась, свернувшись по краям горизонта в тоннель, и через секунду мы

оказались перед рядом сверкающих точек, ярко выделяющихся среди световых пятен.

«Слева направо» — шуршал я.

Самая крайняя точка наползала на экран…

Жутковатый шум пропал. Мы оказались «внутри» камеры, разглядывающей привычную

картинку бара-клуба «Стратосфера».

Подумал о скрытых камерах или микрофонах и запросил открытым текстом.

«Малыш» взял секундную паузу. Картинка дернулась, и мы снова оказались среди

качающегося пространства…

Сумасшедшего визга не было: меж собой общалось несколько человек…

Два голоса я узнал сразу, это оказались директор клуба Олег Пантелеевич и Дима-Нока,

поймавший нас в свои сети не так давно.

Глава 17.

Саня хрюкал на пассажирском сиденье за моей спиной…

Когда я утром заехал за «величеством» в гостиницу, то оказалось, что он помимо

спиртного еще что-то курил.

«Хорошо хоть командировочные этому мачо не оставил…» — удовлетворенно думал я,

вытаскивая его из-под завалов женских тел.

На душе скребло, а Саня лишь глупо хихикал в ответ на мою ругань. Сладкая

парочка блажила в унисон

«Придется рулить самому», — понял я и обшарил номер.

Пепельница с остатками папирос, источающих характерный запах, надежд не оставила.

Прямо из номера отзвонился Тае и рассказал о недельной командировке.

Просыпаться партнер даже не думал. Он откинул спинку, разлегся и теперь лишь

радостно гукал-хихикал на поворотах, рассматривая разукрашенные каннабисом сны.

В салоне звучала гитара. Наш иркутский международный лауреат Александр Сага

провожал стихийную экспедицию к границе области виртуозными пассажами. Под него

я и переварил подслушанный в «Стратосфере» разговор.

После того как проявилась основная суть, мелькнуло желание предупредить Олега о

последствиях сделок с адептом-вербовщиком, но рисковать не стал. Выйдя из сети,

я лишь попросил «Маму» показать, чем занимается сейчас Дима-Нока.

Ответ оказался неожиданным: «Любой просмотр вышестоящих адептов — ЗАПРЕЩЕН!»