Михаил Соловьев - Апокалипсис on line

две цели: снова обрести «Малыша», изъятого при задержании, и проверить степень

доверия.

Но собутыльник еще раз увел разговор в сторону и сказал, мол, эта деталь не

утверждена общим советом, который состоится завтра вечером. Так что в первую

очередь беседа с Сергеем и лекция об истории сети.

— Надо чтобы вы переварили то, что услышите, — наклонился он ко мне через

каталку с остатками закуски, — Хотя времени на это почти не осталось. Сильно

переживаю, как бы высокопоставленные адепты «системной сети» не приняли решения

о проведении силовой зачистки. Вторая Чечня получится. Разнесут половину Бердска.

Им-то лишь бы своего добиться, а потом трава не расти. Сделают из нас гнездо

террористов, крутнут по СМИ, а дальше война все спишет…

— А как, интересно, триада умудряется не контактировать с сетью? — интересовался

я.

— Ответ скорей всего прост: наверняка они тоже устали от бездумного

вмешательства «системы» в их дела и разработали что-то позволяющее жить

параллельно. Им не привыкать быть вне закона. В каком городе твой друг живет? —

спросил Юрий Леонидович.

— В Гонконге, — откинулся на стуле я.

— То, что надо, — удовлетворенно гудел собеседник, — Противники «системы», вроде,

базируются именно там.

— А где центр «Хозяйки»?

— Гуанджоу, — грустно ответил Каринин папа, — И пробраться к ним серьезная

задача… Я сейчас как раз прибрасываю, как мне самому восстать из пепла, да так

чтобы старый друг Чжао поверил.

Замолчали.

Карина сидела на моей кровати, поджав ноги по-турецки. Папаша грустно опустил

седую гриву.

Семеныч, забрал пустую бутылку и отчалил восвояси, а передо мной разворачивалась

картина, в которой я неожиданно увидел себя в интересной роли.

Глава 29.

Когда я в своей пижаме зашел в Серегину палату тот спал.

На лице отражались переживания последних дней.

Откуда-то появились жесткие складки возле губ, и я удивлением рассмотрел проседь

в черной шевелюре.

«Может, просто не заметил?» — уселся я на край кровати.

Сергей спал беспокойно. В его сне что-то происходило. Глазные яблоки

подергивались под закрытыми веками, а руки нервно вздрагивали.

Решил прекратить кошмары товарища.

— Серега, — тряс я хакера за плечо, — Подъем…

Тело неожиданно дрогнуло от прикосновения, и он резко открыл глаза.

— Привет, — улыбался я, — Давай просыпайся, времени мало…

— Миха? — напряженно выдавил он из себя.

Мне неожиданно показалось, будто я часть его сна.

— Не привиделся, не привиделся — доброжелательно и спокойно заговорил я, —

Настоящий…

Не знаю, что уж там происходило у него в голове, но он потянул руку и ощупал мое

плечо, потом шею, очки...

— Мне все время снится, — хриплым голосом заговорил он, — Будто я тебя в

гостинице ищу. По этажам бегаю, а кругом трупы, трупы. Никак не могу отделаться.

— Старая жизнь закончилась, Серега, — улыбался я, — Но для нас с тобой кое-что

опять началось.

— Так нас что, — видимо, осознал мою степень свободы он, — снова в схему тянут?

— Да, но есть шанс, — шептал я на ухо ему потаенное, — У нас появляется

возможность разобраться с помощью твоей флэшки если, конечно, повезет… Получится

решить со всей ситуацией разом? — пытался я еще раз прояснить ситуацию.

— Должно, — шевельнул он губами он после паузы, — Там правда есть побочный

эффект, но мне сейчас нет разницы между господством «Матери» или какой-нибудь

другой группы людей. Мне настоящая свобода нужна…

И он заговорил.

Оказалось, картина происходящих в мире событий уже давно уложилась в его голове

четкой концепцией.

Про враждующие сети мы не общались, и разговор пошел в неожиданном русле.

— Я когда первый раз в себя пришел, — шептал Сергей, — То неожиданно понял — с

этой возней пора заканчивать. Что под нашей бывшей «Хозяйкой», что под «альтернативой»

с человеческим руководством. Жить невозможно даже под любой государственной

надстройкой с ее системой запретов и правил. Мир давно стал всеобщей тюрьмой,

где степень персональной свободы определяется наличием-отсутствием паспорта,

страховкой и медицинским полисом. Перемещения — регламентированы. Обыски в

аэропортах, на таможнях и прочий контроль, это только для смертных. Террористы,

нарко-трафик, торговля живым товаром и прочая двигается свободней, чем Колумб в

Америку.

Я молча соглашался. Действительно пора прекращать этот кошмар, который накрыл

человечество угрюмым колпаком. Видимость заботы о гражданах лишь ширма

собственного обогащения и локализация свободы для смертных.

«Тюрьма, — слушал я Серегин щекочущий шепот, — Настоящая тюрьма: с движением

только по разрешенным коридорам и при соблюдении правил».

После мы обшептали детали.

Серега переживал, что у него все изъяли, но узнав, что моя флэшка спрятана в

подвале дома, успокоился.

— Нам сто процентов придется забирать кейс, — сказал ему я, — Слушай Серега, а

все-таки что там за принцип используется в программе и что произойдет? — пытался

я еще раз повернуть разговор в нужное русло, — Что за эффекты побочные? Никак в

голове не укладывается, что можно разом все обрушить.

Задал вопрос и пожалел. Собеседнику явно не хотелось об этом говорить. Более

того, я уловил его внутреннее напряжение.

— Ну не хочешь, не говори, чего ты боишься?

— Это Миха, наш единственный шанс, и рисковать им ради простого любопытства я не

могу. Так ты со мной?

— Да, — сдался я. Что я мог ему сказать?

«Спасители человечества, — тюкало у меня в голове, — Гребанные спасители…»

После этого ушел к себе.

Моя палата располагалась через две от Серегиной. Как и было сказано в устной

инструкции, просто прикрыл за собой дверь, замаскированную под стеновую панель и

пошел по коридору.

Остановившись около входа, достал пластиковый ключ, выданный мне Юрием

Леонидовичем, и вставил в замок. Меня так и подмывало еще погулять-посмотреть,

что и где, но здравый смысл оказался сильней.

Не успел прилечь на кровать и разобраться с появившимся в палате телевизором и

затертым пультом, как появился будущий руководитель группы.

— Что-то долго вы шептались? — шутливо спросил он.

За маской непринужденности слышалась настороженность.

— Ну, — деланно мялся я, соображая, — Вы же меня без кейса задержали, а в нем

осталась касса нашей группы…

— Касса? — удивился седой, — И сколько там?

— В принципе неважно, касса-то наша. Мы ее с Саней с таким трудом добывали.

— Ты же понимаешь, я тебя одного за ней не пущу?

— Тогда едем вместе. — Развил я успех и перешел в наступление, — Где двадцать