Михаил Соловьев - Апокалипсис on line

В эту секунду за углом брякнуло, и из-за поворота появился уборщик.

Николай быстро произнес на китайском несколько фраз, и тот покорно закивал ему

головой. Мы прошли мимо, и я уловил немалый испуг этого человечка, затерянного в

хитросплетении коридоров.

Поинтересовался:

— Не сдаст?

— Не успеет, даже если захочет, — ответил Николай, останавливаясь около

очередной двери с иероглифами, — Пришли.

Оказалось, колдовать с пластиковым ключом здесь не придется. Спутник просто

крутнул ручку двери, и мы вышли в толпу пассажиров.

Глава 36.

Гостиница, в которой мы остановились называлась «Shenzhen». Пока мы с Колькой

пробирались в потоках городского транспорта на заднем сиденье такси и ужинали

после заселения, он мне поведал историю о себе и триаде.

Попал он в китайскую тюрьму за банальную драку. Языка почти не знал.

Пока сидел в предвариловке, драться приходилось чуть ли не каждый день. Понятие

взаимовыручки среди китайских арестантов отсутствует.

Получил три года каторжных работ.

В лагере жизнь поперек режима являлась привилегией лишь для членов одной из

триад. Не работали лишь они.

— Жара, мухота, вода грязная, — рассказывал Колька, — Потом я попал на двадцать

дней в ихний карцер, когда башку сокамернику разбил. Карцер почти как наш,

только теплее и крыс больше… Там и пришло мне решение о голодовке. Дай-ка, думаю,

вспомню, как мы с Карпом в Челябинске тридцать дней администрацию мурыжили…

Оказалось, китайцам плевать, ест заключенный или нет. Однако слухи, о русском,

который демонстративно не принимает пищу, все-таки по тюрьме расползлись.

Однажды ночью на семнадцатый день у него в камере появилась странная делегация.

Дверь открыл охранник, но внутрь не заходил.

Оказалась Кольку посетила тюремная «верхушка» среди заключенных. Один из них

сносно говорил по-русски.

Поинтересовались, за что попал. Заинтриговались биографией. Особенно их поразило

сочетание арестантского прошлого Кольки и его консерваторское образование по

классу флейты. Потом старший настойчиво попросил его понемногу начинать приём

пищи и сказал, что после карцера многое изменится.

Так начался его путь в триаде.

Срок он все-таки отсидел полностью, однако на работу его больше не водили.

Сначала он отлежал неделю в больнице, а потом его перевели в другое крыло тюрьмы.

Можно сказать, что Кольке повезло. Приходивший к нему в камеру мужчина лет

пятидесяти оказался в прошлом «синг фунг», то есть вербовщик новых членов клана

и переговорщик.

Бывшая «должность» и личные данные политика позволили ему организовать в

заключении сносные условия содержания для себя и товарищей.

Сопровождали его «се коу джай» (солдаты) из различных триад.

Истории о голодающем русском и его возможность самопожертвования привлекли

внимание «сиг фунга». Ему после выхода на волю предстояло реконструировать свою

деятельность с поправкой на китайские традиции.

Оказалось, наибольшим авторитетом пользуются китайцы, никогда не попадавшие в

тюрьму и способные обходить острые углы. Теперь бывшему «синг фунгу», которого

Колька назвал Ли - сяньшен (господин Ли) предстояло создавать триаду нового типа.

Опыт у того был.

Устанавливая взаимосвязи своей старой организации, именующейся «14К», с

Шеньянской «Во Он Лок», он однажды принимал участие в совещании по

транснациональной деятельности.

На второй день этого мероприятия появился гость из России. Им оказался

дальневосточный вор в законе «Джем».

Личное знакомство с русским преступником поразило воображение Ван Ли. От него

исходила какая-то первобытная сила и мощь.

Мир стал переворачиваться, когда оказалось, что Джем неоднократно попадал в

места лишения свободы. Российские преступные традиции оказались прямо

противоположны Китайским.

Теперь, узнав о голодающем русском и посмотрев на него лично, бывший «синг фунг»

еще раз убедился: истории о стойкости русских арестантов не вымысел. План,

который он понемногу разрабатывал, стал обрастать деталями.

За год до освобождения Кольки Ван Ли вышел на свободу. В Гонконг он сразу не

поехал, а встретился с главой триады из Гуанчжоу Чжао Чангом.

Господин Чжао вместе со своим транснациональным кланом «Во Хоп Ту» стоял

особняком от прочих триад. Его всегда выделяла крайняя информированность и

умение играть на опережение.

Чжао Чанг был «сан шу», то есть глава клана. Помимо стандартных для триад

источников доходов он владел рядом подпольных предприятий по производству

контрафактных деталей для компьютеров и сотовых телефонов.

Дальнейшая история напомнила наши с Рубаном «телефонные» приключения.

Когда Колька освободился, конфликт между бывшим «синг фунгом» и господином Чжао

уже состоялся. Последний не признавал никаких инициатив, и желание Вана Ли

улучшить работу по вербовке представителей власти была воспринято им как

предательство.

Однако Ван Ли, будучи дальновидным политиком и стратегом, умудрился за неполный

год перетянуть на свою сторону нескольких координаторов триады, в частности

одного из главных технарей Лю Ман, которого сильно давила авторитарность Чжао.

Передислоцировавшись в Гонконг, Ван Ли использовал технические разработки Лю Ман

и создал собственную сеть.

Чжао после такого предательства объявил вновь созданной триаде бывшего

вербовщика настоящую войну, но организация до сих пор успешно сопротивлялась и

даже умудрилась нанести несколько ощутимых ударов.

Колька после освобождения сразу занял в триаде свое место. Диски, которые я

получал от него в Иркутске, стекались к нему со всего Гонконга. На таможне он

организовал настоящий синдикат по выемке нужного ассортимента до уничтожения.

Совсем скоро доход от предприятия, созданного русским, превысил три миллиона

долларов в год.

Осознав перспективы, Ван Ли договорился с китайскими морскими пиратами и прочими

триадами Гонконга о реализации попадающихся на захваченных кораблях СД и ДВД

дисков через свою организацию.

Теперь Колька был вхож во все группировки как специалист по музыкальной

продукции. Самостоятельность, предоставленная ему новым «сан шу» (лидером клана),

открывала широкое поле для его деятельной натуры.

— Короче, Птах, — говорил мне, наклонившись через стол, Колька, — Мы с тобой на

этой командировке неплохо заработали и убили сразу нескольких зайцев.

Я молчал, наслаждаясь спокойствием, навалившимся на меня после всех треволнений

в поезде.

— Когда Ван Ли узнал что ко мне из России едет старый товарищ, то доверил очень