Александр Абердин - Без компромиссов

Убедившись, что всё в полном порядке, я выбрался наверх и уставился в небо. Пиндосы изменили орбиты нескольких десятков своих спутников и нацелились их радарами на место падения. Похоже, что они прошляпили тот момент, когда наши летуны перенесли ракетоносец с места падения за Тиманский кряж. Не думаю, что они смогут когда-нибудь найти его. Маскировочная сеть надёжно укрыла место временной стоянки этого огромного космического крейсера, одна только высота которого была шестьдесят семь метров. Посмотрев на небо, я направился к корме, к которой уже была приставлена огромная лестница. Внизу, под кораблём уже начали выравнивать дорогу, ведущую к подземному ангару. Из него большие муты сплошным потоком выносили громадные мешки с грунтом, спускались в тоннель и относили его куда-то, чтобы не демаскировать это место. Скорее всего добытый грунт будет пущен в дело, ведь в нём было много титана, а может быть просто спустят в какую-нибудь реку.

Оглядевшись вокруг, я увидел большой балок и направился туда. Там я смог наконец поесть, после чего завалился спать. Когда же я проснулся, меня ждало множество новостей, но обо всём мои друзья рассказывали мне по дороге на ту базу, где находились пленные лётчики. Самой приятной новостью оказалось то, что нам посчастливилось захватить новейший тяжелый космоплан пиндосов, который впервые заступил на боевое дежурство пять дней назад и был сбит нами на своем восемнадцатом витке. Трюмы космического корабля были забиты под завязку, так как через неделю ему предстояло доставить груз на орбитальную станцию и груз очень для нас ценный, три автоматические линии, которые пиндосы собирались отправить на Марс. Судя по всему, теперь мы сможем изготавливать не только мощные аккумуляторные батареи, но и современное стрелковое оружие, так как по сути это был небольшой завод.

Помимо этого нам досталось двести шестьдесят четыре тяжелые ракеты со сверхмощными неядерными боеголовками. Из этого добра наших инженеров больше всего интересовали реактивные двигатели ракет, работавшие на жидком водороде. Такого добра, как водород, у нас вполне хватало, а наши летуны, едва взглянув на двигатели, сразу же сказали, что смогут с ними справиться, если, конечно, те не будут работать на полную мощность. Что же, овчинка явно стоила выделки, если учесть, что вся эта операция по сути встала нам в жалкие гроши. Однако, всё же самую большую ценность представляли из себя те знания, которыми обладали пиндосы, ведь среди них было семнадцать учёных. Их сразу же увезли в Новую Москву.

Командир ракетоносца «Джордж Вашингтон», сорокасемилетний генерал Джеймс Мастерсон, пришел в ужас, узнав, что находится в плену, а его корабль получил в общем-то незначительные повреждения, которые наши инженеры брались устранить всего за каких-то полгода. Как выяснилось, этот новейший космический корабль был вдобавок ко всему ещё и невидимым для радаров, но только не для моего зрения, как это в итоге выяснилось. Пиндосы, проанализировав наши действия в борьбе против их авиации, пришли к выводу, что у нас имеются на вооружении радары и что мы сможем рано или поздно изготовить свои собственные зенитные ракеты, которые смогут сбивать их космические ракетоносцы и всё потому, что для успешного бомбометания они должны снижаться до высоты в восемьдесят километров и производить с неё пуски ракет, которые и были по сути авиабомбами, оснащёнными навигационными компьютерами.

Что же, узнав об этом, я только и мог, что лишний раз порадоваться нашей удаче. Шансы у нас были крайне малы, но мы добились самого главного и это был вовсе не сбитый ракетоносец. Как уже выяснили наши разведчики, которые сутками напролёт вели перехват вражеских сообщения по радио, вторым ударом нам удалось полностью вывести из строя боевую космическую станцию пиндосов, оснащённую волновыми пушками. Телепаты уже выяснили, что ими они могли сжигать внизу всё живое на площади в несколько десятков квадратных километров. Судя по данным радиоперехвата, мы мало того, что спалили всю электронику, так ещё и разрушали волновые пушки и без малого чуть ли не уничтожили термоядерный реактор, их питающий, а потому станция восстановлению не подлежит и теперь с неё в срочном порядке эвакуировали весь персонал. Большая часть людей также пострадала от нашего ЭМ-импульса, но ни мне, ни кому-либо ещё и в голову не пришло кого-то жалеть. С этого момента космос перестал быть для пиндосов самым безопасным местом в мире.

Чтобы не нервировать командира воздушного крейсера лишний раз, очень уж он боялся Василька, я решил поговорить с ним с глазу на глаз. К моменту нашего разговора на Новой Земле всё уже было готово к взрыву термоядерного устройства. Копатели прорыли от полуострова Панькова в сторону Баренцева моря наклонный тоннель длиной в сто шестьдесят семь километров по направлению к Штокмановскому газовому месторождению, в конце которого, на глубине в тысячу сто пятьдесят метров от уровня моря, было установлено термоядерное устройство, а сам тоннель был забетонирован, чтобы продукты распада не вырвались на поверхность. Учёные говорили, что на в зависимости от мощности взрыва, в этом месте образуется вдобавок к тому, что глубина там и без того двести девяноста метров, провал глубиной от ста пятидесяти до двухсот пятидесяти метров, в результате чего от Новой Земли в сторону Кольского полуострова, захваченного врагами, Норвегии, Гренландии, Исландии и Англии пойдет волна, которая достигнет также берегов Северной Америки.

Пусть и невысокая на мелководье, максимум в пять метров при взрыве в три мегатонны или немного больше, она причинит евроэсэсовцам и пиндосам большие беды. Самый большой урон будет нанесён норвежцами. Викинги вовсю добывали газ на Штокмане, установив там почти две сотни платформ, так что гореть им вскоре в огне. Достанется им также и на Кольском полуострове, причём так, что они очень сильно пожалеют о том, что посягнули на исконно русские земли и природные богатства России. Что же, как по мне, в этом как раз и заключается высшая справедливость. Будут знать воры, что за все свои преступления надобно платить.

Взрыв будет произведён по моей команде, которую я должен буду отдать во время разговора с полковником Гарри Бергманом. Этот сорокапятилетний верзила был лучшим другом, так он во всяком случае считал, генерала Роберта Симпсона, командовавшего Сто семнадцатой тяжелой воздушной дивизией. Именно с ним должен был установить связь командир тяжелого воздушного крейсера, а выглядел он неважно. За время моего отсутствия он осунулся, его лицо с тёмно-коричневой кожей посерело, а глаза были красными. Всю ночь полковника мучили кошмары, наведённые нашими телепатами. Полковнику снилось, что его пожирают плотоядные хищные яблони и груши, которые в данный момент свернули в клубок все свои ветви, приникли к земле и мирно спали после сытной осенней кормёжки.