Александр Абердин - Без компромиссов

Чтобы полковник не чувствовал себя слишком уж неловко в просторном пункте наблюдения и связи, специально оборудованном для этого ответственного разговора, я заранее сел в низкое кресло, стоящее позади большого стола. К тому же мою монументальную фигуру скрадывала мягкая полутень. Полковнику Бергману было приказано для встречи со мной надеть чистенький, отутюженный мундир с надраенными пуговицами, который был на борту крепости, и побриться, что он и сделал. Наручников на него не надевали, это было излишне, пиндосы носа боялись высунуть на поверхность и потому даже не помышляли о побеге. Из-за того, что по всей территории было разбросано множество маскировочных сетей, они считали что чуть ли не по всей нашей территории распространились мутации, а это было далеко не так. Что же, хотя бы в этом деле мы преуспели настолько, что ввели врага в заблуждение самым капитальным образом.

Как только полковник вошел в помещение, я негромко сказал на ломанном английском с сильным акцентом:

– Доброе утро, полковник. Надеюсь вы помните меня, я майор Лютик Бор, специальный уполномоченный президента Новой России. Присаживайтесь в кресло и не удивляйтесь, что оно придвинуто к пульту дальней связи. Сегодня у вас будет возможность поговорить со своим руководством. Скажу сразу, мы намерены обменять вас на двадцать восемь тяжелых воздушных крейсеров с контейнерами, в которые будут загружены все те материалы, комплектующие и готовые изделия, перечень которых записан на диск, лежащий перед вами. В противном случае вы навсегда останетесь здесь. Навсегда это означает лет на сто пятьдесят, как минимум, так как в возрасте семидесяти пяти, а то и восьмидесяти лет вы будете принудительно подвергнуты трансмутации и проживёте ещё минимум сто лет. Вы поняли, полковник, что я вам сказал или мне повторить это ещё раз?

Лицо полковника сделалось синевато-серым с коричневатым отливом, так сильно он побледнел. Сглотнув слюну, он простонал:

– Господин майор, наше руководство никогда не пойдёт на это.

– Ещё как пойдёт, полковник Бергман, – усмехнулся я, – для начала я хочу показать вам одну видеозапись. Полагаю, что она покажется вам весьма интересной. А потом мы продолжим наш разговор.

Передо мной на столе лежала специальная клавиатура для больших мутов, изготовленная из рогового пластика. Поэтому я не рисковал расколотить её своими пальцами. Она не разлетелась бы на куски вздумай я использовать её в качестве дубины. Хотя работать на компьютере было для меня в новинку, я, поглядывая на проекционный экран, находившийся за пультом полковника, быстро нашел нужный файл и включил видеозапись пролёта ракетоплана над Россией. Она длилась восемь с половиной минут, но самыми эффектными были те кадры, которые летуны засняли на видео с высоты в десять километров в последние полторы минуты. На них было видно, как ракетоносец «Джордж Вашингтон» нырнул в облака, несколько раз подпрыгнул на них, а затем почти минуту скользил по снегу, оставляя после себя неглубокую борозду. Самые последние кадры были сняты с помощью приборов ночного видения, а перед тем при свете звёзд и не слишком яркого полярного сияния. Полковник с ужасом спросил:

– Что это было, господин майор? Извините, но это фальшивка.

– Уверяю вас, полковник, вы видели, как из космоса свалился сбитый нами ваш новейший тяжелый ракетоносец «Джордж Вашингтон», но вы можете не волноваться, все члены экипажа живы и здоровы. – ответил я чернокожему пиндосу не без злорадства – Мы перенесли ваш космоплан с места падения на нашу военную базу и максимум через полгода у нас появится свой собственный новейший космоплан, который не способны засечь ваши радары. Кстати, попутно нами была уничтожена орбитальная космическая станция, которую вы называли «Смертельная карусель», а также ещё двадцать два спутника и четыре орбитальных космических корабля. Некоторые спутники уже упали на Землю, а весь остальной хлам свалится несколько позднее. Будет справедливо, если они упадут на ваши города. Некоторые из них огромные и потому смогут причинить вам большой ущерб. А теперь давайте посмотрим тридцатиминутный ролик.

Во втором фильме было заснято то, как я открыл защитную панель и спустился внутрь ракетоплана. После этого полковник смог полюбоваться на то, как наши учёные, люди и муты, среди которых было немало больших, осматривают космический корабль. Не забыли мы и про его экипаж, который специально построили, заковав в кандалы, на верхней плоскости космоплана перед декорациями, изображающими кусок взлетно-посадочной полосы и широченный вход, ведущий внутрь неизвестно какого горного массива. Не думаю, что пиндосы смогут распознать подделку. Очень уж хорошо был изготовлен задник, которого так и не увидели члены экипажа. Как только этот ролик закончился, я сказал:

– А теперь, полковник, вы увидите в режиме реального времени то, как мы произведём подземный термоядерный взрыв неподалёку от острова Южный, это один из островов архипелага Новая Земля. Взрыв будет произведён под дном Баренцева моря в ста сороках километрах от Штокмановского месторождения газа, так что поверьте, он обещает быть очень впечатляющим. По нашим прикидкам мы таким образом уничтожим там всю инфраструктуру по добыче газа. Мощность нашего термоядерного устройства по идее должна составить три мегатонны, но кто его знает, как всё будет на самом деле. Надеюсь, что этот подземный взрыв будет иметь достаточную мощность, чтобы волна достигла берегов Северной Америки. А теперь, полковник, всё внимание на экран. Господа, сбросьте осветительные бомбы и произведите испытания нашей первой термоядерной боеголовки.

Полковник Бергман нервно вздрогнул:

– Вы чудовище, майор... Ведь из-за этого могут погибнуть ни в чём не повинные люди.

На экране появилась белая пустыня, ровная, как стол. Зима в этом году была очень холодная и потому льды уже сковали Баренцево море в этом районе, но самое главное, небо было чистым и ясным. Льды на многие километры осветило несколько десятков осветительных бомб, парящих на парашютах. Съёмка велась с нескольких беспилотников, которые нашим инженерам удалось починить и запустить в небо. До взрыва оставалось ещё несколько секунд и я успел сказать:

– Полковник, вот уже почти девяносто лет, а если быть предельно точным, то более ста тридцати лет вы только тем и занимаетесь, что уничтожаете ни в чём неповинных людей не только в нашей стране, но и во всём мире. Впрочем, вы, пиндосы, делаете это уже больше двухсот лет, а потому пора бы и вам почувствовать, что такое война.

Как только я умолк, было взорвано термоядерное устройство, отчего в помещении вспыхнули красные огни, а секунду спустя лёд, мгновенно превратился в белое, искрящееся крошево и вспучился огромным пологим, круглым холмом. Через ледяное крошево в небо взметнулись струи вспененной воды и вскоре стали быстро оседать вниз. Над местом взрыва образовалась огромная воронка, которая сначала всосала в себя ледяное крошево, перемешанное с водой, а затем привела в движение окружающие его льды. Ещё через несколько секунд, осветительные авиабомбы ещё только опускались вниз, но картинка всё это время дрожала и дёргалась, в небо взметнулся фонтан воды и ледяного крошева, от которого во все стороны пошла волна, состоящая сначала из ледяных торосов, но по мере удаления от эпицентра взрыва, льды просто изгибались под ещё мощью и трескались, но уже не вставали на дыбы.