Сергей Спящий - Вся жизнь в послезавтра

-Полёт управляем?- подался вперёд князь -Ты могла повернуть крыло куда угодно. Лететь то выше, то ниже, то быстрее, то медленнее?

Арина кивнула.

Кажется её ответ пришёлся деду по сердцу. Он облокотился на спинку кресла довольно улыбаясь будто прокравшийся в погреб и дорвавшийся до сметаны кот: -Превосходно. Посмотрим как жидкие сумеют развернуть пушки своих паровых танков вертикально вверх.

Жидкие? Встрепенувшись, Арина внимательно посмотрела на деда. Может ли такое быть, чтобы...

Князь продолжал говорить не обращая внимание на проснувшийся интерес внучки. Очень уж его обрадовали удачные испытания аэроплана: -Ведь я сомневался в этом чужаке. Слишком уж он странный. Гораздо более странный чем полагается быть чужаку из никогда не виденного людьми рода. И божественное оружие вдобавок. Кое-кто из моих советников предполагал будто он один из творцов, по каким-то своим причинам спустившийся с небес на землю. Представляешь? Пришедший к людям бог - вот ведь глупость! Что ему здесь делать?

День склонялся к закату. Сквозь большое, перекрытое тремя крестами перекладин окно проникало уже недостаточно света. Следовало бы приказать принести фонари, но никто не позвал слуг, и принцесса и князь, пока, предпочитали оставаться в полумраке.

Что за надобность одному из творцов спускаться к давно переставшим их интересовать творениям? Разве может бог стать чумазым после дня проведённого в мастерской? А устать, может ли он устать? И улыбаться и грустить и любить своих учеников и проявлять строгость тогда где этого нельзя избежать. Может ли творец быть настолько похожим на человека?

Учитель Андрей отнюдь не всезнающ. Но он знает гораздо больше чем известно самому мудрому из людей и любому другому чужаку. Если он пришёл из земель где подобные знания используются повсеместно, как утверждает он сам, то почему никто и никогда не слышал об этой стране? Где смертные поднимаются в воздух подобно богам. Где по железным дорогам бегут механические кони. Где машины, такие же как создают подгорные гномы, а может быть и получше, дробят камень, мнут железо или с нечеловеческой силой крутят колесо? Можно ли поверить будто такая страна существует где-то и о ней никто не слышал? А возможно ли хотя бы на миг представить, что учитель Андрей добрый, но очень слабый бог пришедший в человеческие земли чтобы учить людей и жить среди них?

И он говорил плохое о князе. Не только о её деде, но вообще про княжескую власть и про богатство купцов и про надменность и скрытность ремесленников. Про всё, что так или иначе разделяет людей давая одним обоснованное лишь их происхождением преимущество над другими. Говорил осторожно. Скорее подводил к подобным мыслям, а не говорил прямо. Но так неуклюже, что принцесса мгновенно раскусила его. Вот ещё один аргумент - неужели бог может быть таким наивным, что в его хитрости не попадётся даже ребёнок. При условии, что тот ребёнок с рождения живёт поблизости от туго стянутого клубка придворных интриг.

Арина пересказала странные разговоры деду. Князь не предпринял никаких действий. Андрей продолжал учить и его школа седмица к седмице росла и полнилась: людьми, новыми мастерскими, чудесными идеями.

Князь чиркнул кресалом бросая искру на первую свечку в подсвечнике. Потом на вторую и вскоре уже пять свечей освещали кабинет разбрасываясь тенями. Горящие свечи пахли совсем не так как масло в фонарях. Арине хорошо был знаком свечной запах. В детстве она играла на белоснежной шкуре гигантского мит-шатура расстеленной где-то во дворце. Может быть даже в этом самом кабинете, она помнила только мягкую белую шерсть закручивающуюся колечками и запах горящих свечей. Шкура, должно быть, давно протёрлась, но воспоминания остались и сейчас - пробуждённые запахом плачущих от огня свечей - вернулись к принцессе.

Окрылённая знакомым с детства ароматом, Арина осмелилась спросить у деда: -Неужели будет война с гномами?

-Нет- покачал головой князь. Принцесса не успела обрадоваться, как он продолжил: -Она уже идёт. Позавчера воины гномьих кланов чёрных скал вторглись в земли Зелёнохолмского княжества. Зелёнохолмск готовится к осаде. Зелёнохолмский князь рассылает послания с птичьей почтой, просит помощи. Думаю уже завтра весть дойдёт до братства богатырей. Они без сомнений вступят в войну.

Арина тихо спросила: -А мы?

Князь молчал. Принцесса думала, что он не ответит и собиралась уже просить разрешения удалится, как дед вдруг проговорил: -В гномьих горах много кланов. Клан чёрных скал далеко не единственный. Другие пока выжидают. Человеческие земли богаты металлами и камнями. Мы живём на богатстве, которое по мнению гномов должно принадлежать им. Люди разобщены, но мы не дикари. У нас есть армии и пушки. Остановит ли это гномов, вынудит ли их задуматься, испугает ли, заставит обратить свой взгляд по другую сторону гор на не в пример более бедные земли? Не знаю.

За дверями кабинета послышался шум. Князь недовольно посмотрел на дверь. Обычно слуги, придворные, дальние и близкие родственники и околачивающиеся при дворе лоботрясы твёрдо знали, что князь не терпит когда его отвлекают во время бесед один на один, за запертыми дверями рабочего кабинета. Но сейчас. Шум не утихал. Послышались голоса, пока не разобрать ни слов ни говорящих. Голоса зазвучали громче, как будто кто-то осмелился перепираться с охраной. Потом дверь распахнулась, в комнату вошёл дружинник с красным, как после бани лицом и стараясь не дрожать под негодующим взглядом государя нашёл в себе силы вымолвить: -Срочные новости, письмо от предгорского княжетсва. Горы пришли в движение. Горы наступают.

У Арины перехватило дыхание. Как будто невидимая рука сжала горло и потребовались немалые усилия чтобы сглотнуть. Она уже не девочка и прекрасно понимала, что рано или поздно война докатится до их княжества. Не одна из многих пограничных стычек. Не локальная война одного клана гномов с одним княжеством. Началась большая война.

Во время работы в мастерской стоял ужасный шум. Тройка огромных молотов размеренно била по нагретым металлическим листам выдавая одну штамповку за другой. Раздетые до пояса одуванчики: покрытые потом и грязью тела, руки с въевшейся под кожу металлической окалиной. Золотистые волосы коротко острижены и запачканные золой. Тонкие гибкие тела в бесформенных комбинезонах. Чёрные щёки, чёрные носы, чёрные лбы - всё от той же вездесущей золы. И большие, сверкающие на фоне потемневших лиц, глаза.

Андрей уделял двойное внимание вопросу безопасности работы в мастерской. Серьёзных несчастных случаев пока удавалось избегать. Чему в большой степени помогал изрядный запас прочности организмов жёлтоволосых работяг. Они могли выйти из мастерской разгорячёнными после напряжённого рабочего дня, покрытые тонкой плёнкой пота под пронзительные осенние ветра и не подхватить даже элементарную простуду. Андрей являлся свидетелем тому, как размазанная тяжёлым молотом в лепёшку верхняя фаланга указательного пальца у неосторожного ученика выросла заново меньше чем за два месяца. С костями, сосудами и пластиной ногтя. Впрочем насчёт данного случая общее мнение сходилось к везению парня и тому, что почти сразу школьный врач удалил раздробленные остатки фаланги и обильно присыпал целебным порошком. Иначе потенциал регенерации мог бы и не проявиться.