Тед Уильямс - Море серебряного света

!Ксаббу, используя уже принесенные камни, соорудил что-то вроде стены вокруг голого сима Орландо, и это напоминала скорее гроб без крышки, чем погребальную пирамиду. Псевдо-камни, как и все остальные вещи на вершине черной горы, медленно изменялись: с каждым прошедшим часом они все больше и больше походили не на предметы, какими им полагалось быть, а на трехмерные эскизы предметов. Однако сим Орландо, Ахиллес, сохранял сверхъестественный натурализм: лежа в импровизированной могиле он выглядел погибшим полубогом.

Вглядевшись в пустую оболочку своего друга, Сэм опять заплакала.

— Он умер, да? Я бы не хотела, чтобы это было правдой, но вы все так чувствуете, верно?

Рени вспомнила наполненные болью черные месяцы после смерти матери.

— Да. Ты увидишь и услышишь его, где бы он ни был. И через какое-то время тебе полегчает.

— Мне никогда не полегчает. Никогда. — Сэм наклонилась и погладила каменную щеку Орландо. — Но он мертв, разве не так? По-настоящему мертв.

Рени обнаружила, что ей почти так же трудно, как и Сэм, думать о том, что надо оставить тело, выглядевшее полным жизни. Были и другие странные знаки. Она видела несколько симов, чьи обладатели умерли, и, в отличии от них, одежда Орландо осталась мягкой и гибкой, несмотря на мраморную твердость тела под ней. Такая странность даже заставила Рени спросить себя, умер ли он вообще и не лежит ли он в глубокой коме в реальной жизни, но многочисленные тайные попытки — сделанные ею в то время, когда Сэм отвлекалась — убедили Рени, что она могла бы провести вечность в этом странном месте, но окаменелая фигура Орландо никогда даже не пошевелится.

Последний дар Орландо позволил Сэм и Рени раздобыть немного материи и сделать грубую одежду, что, в свою очередь, помогло ей чувствовать себя не такой уязвимой в присутствии холодноглазого Жонглера и бессмысленно-детского Клемента. Перевернув застывший сим Орландо, чтобы добраться до остатков его разодранного в клочья хитона, они даже нашли сломанный меч, рукоятку с несколькими дюймами лезвия, и теперь им было легче сделать из белой грязной материи набедренные повязки и тонкие ленты для грудей.

Сломанный меч оказался единственным оружием, оставшимся у выживших, возможно единственным оружием во всем симмире, и, конечно, слишком ценным инструментом, чтобы оставлять его здесь, на вершине горы. Нельзя было допустить, чтобы он попал в руки Жонглера, и Рени предпочла бы нести его сама — себе то она доверяла! — но Сэм так трогательно просила дать ей хоть что-нибудь на память об Орландо, что сердце Рени не могло сопротивляться; Сэм засунула его себе за набедренную повязку. От клинка остался кусочек чуть больше ладони, меч больше не был оружием, и тем не менее на ноге Рени появилась неприятная царапина, пока она и Сэм боролись между собой. Тем не менее ей пришлось признаться, что даже в таком состоянии потрепанный клинок сохранил вид легендарного оружия.

Рени тряхнула головой, разозлившись на саму себя за мистические мысли. Гниет тело или нет, их друг мертв. Меч Орландо когда-то был бичом всего вымышленного игрового мира, но теперь им можно только копать или пилить дрова… если они их найдут. А из удивительной одежды Орландо получилась пара примитивных бикини, как в плохих фильмах о троглодитах. (!Ксаббу отказался взять даже кусок ткани, чтобы прикрыть свою наготу, и когда Рении предложила немного Жонглеру, не из-за доброты, а больше думая о себе и Сэм, он только рассмеялся.)

«Итак, мы должны спуститься с горы, подумала она. Трое голых мужчин и две женщины, выглядящих как реклама женской одежды неандертальцев. И, судя по тому, что мы знаем, во всей виртуальной вселенной не осталось других живых… кроме Дреда. И мы, да, мы в замечательной спортивной форме…»

!Ксаббу взял новые камни, которые они собрали, но, похоже отвлекся. Прежде чем спросить, почему, Рени убедилось, что Жонглер их не услышит. Глава Братства Грааля стоял в стороне, уставившись на странное бездонное небо за краем обрыва. И Рени не смогла удержаться и в очередной раз спросила себя, как это будет, если столкнуть его вниз.

— Ты выглядишь взволнованным, — сказала она !Ксаббу, который клал камни вокруг тела Орландо. — Каким образом ты предполагаешь закрыть пирамиду?

— Я потому и взволнован, что у нас нет на это времени. Мы должны оставить Орландо так и как можно скорее начать путь вниз. Прости — я хотел сделать, как лучше.

— О чем ты говоришь?

— Мы все видим, что происходит с этим местом с того мгновения, как мы оказались здесь — вещи теряют очертания и цвет. И пока я искал камни, я заметил то, что на самом деле обеспокоило меня. Тропа перестает быть правдивой.

Она встряхнула головой, недоумевая.

— Что ты имеешь в виду?

— Может быть я использовал неправильное слово. Я говорю о тропе, по которой мы взобрались сюда вместе с Мартиной, Полом Джонасом и другими, прежде чем все стало такое странное — тропе вдоль склона горы. Она меняется, как и все здесь, и, Рени, в ней уже не так много… как бы точнее выразиться? В ней уже не так много правды, не так много… реальности, наверное так. Она уже выглядит старой и расплывчатой.

Несмотря на постоянную комнатную температуру окружающего воздуха, по телу Рени пробежал холодок. Без тропы они будут заперты на вершине горы, которая быстро теряла свою структуру. А что если в конце должна исчезнуть и гравитация?

— Ты прав. Мы должны как можно быстрее уходить.— Она повернулась к Сэм, которая стояла над пустым симом Орландо.— Ты слышала? Нам нужно немедленно бежать отсюда.

Глаза девочки высохли, но самообладание еще не вернулось. Для Рени было по-прежнему странно видеть настоящее лицо Сэм. И еще более странно было обнаружить, что у нее черный отец и отчетливый африканский облик, несмотря на рыжеватые волосы. Она говорила на подростковом сленге, совершенно среднеамериканском, и даже сама Рени бессознательно считала ее белой (хотя и мальчиком).

— Он все еще выглядит таким… идеальным,— спокойно сказала Сэм.— Что с ним случится, когда мы уйдем?

Рени покачала головой.

— Не знаю. Но помни, Сэм, это не он. Это даже не его тело. Где бы Орландо сейчас не был, он в более лучшем месте, чем это.

— Нам надо немного отдохнуть,— сказал !Ксаббу.— Мы не спали с ночи разрушения Трои, и, как мне кажется, это было очень давно. Нет смысла спускаться вниз сейчас, если мы будем без сил — будет только оступаться и падать от усталости.

Рени начала было возражать, но он, конечно, был прав: все они были истощены — и даже сам !Ксаббу, которой обычно спал меньше всех и брал на себя самую трудную работу. Конечно, это был только сим, и не настоящее тело, но и сим качался от слабости. Да и эмоциональная неустойчивость Сэм, совершенно неудивительная, учитывая все, что она перенесла, должна была улучшится после отдыха.