Михаэль Драу - Генму

— С каким цветком вы могли бы себя сравнить?

— Простите, а с кем имею честь? — сурово, но вежливо спросил Найт.

— С каким цветком вы могли бы себя сравнить? — размеренно повторил странный мужчина.

— С розой, — ляпнул вдруг Найт первое, что всплыло в его памяти. Он дерзко взглянул в чёрные глаза незнакомца.

— Почему?

— Потому что с шипами.

Мужчина неожиданно рассмеялся, но не издевательски, скорее, как от хорошей шутки.

— Подумать только, какая мелодрама! Держу пари, это мнение какой-нибудь сучки. Меня интересует ваше личное мнение.

Найт нахмурился и вдруг проговорил:

— Тогда с эдельвейсом.

«Почему эдельвейс? При чём тут эдельвейс? Какого чёрта вообще происходит?! Что я несу? Чёрт, киборг сравнивает себя с каким-то цветочком!»

— Прекрасно, — прошептал мужчина, прищурившись и буквально спуская с Найта кожу этим взглядом. — «Благородный белый». Хрупкий, с виду такой болезненный, но обитающий среди камня и льда, где жизнь кажется невозможной. Прекрасно.

Красивым и стремительным движением он вынул из внутреннего кармана пиджака визитку и протянул Найту.

— Вольф Рамм. Художник. Я буду ждать вас завтра.

С этими словами он сдержанно, но весьма крепко пожал Найту руку и отступил за одну из панелей. Найт повертел визитку в пальцах, ровным счётом не понимая ничего из только что случившегося. Потом он поднял голову и огляделся. Чёрного прямоугольника нигде не было видно. Найт обошёл зал, но Вольф Рамм словно в воду канул. Если бы не материальное доказательство его существования — визитка, Найт решил бы, что ему всё привиделось.

От пронзительной трели коммуникатора парень едва не подпрыгнул.

— Мы тебя потеряли, ты где? — раздался в динамике голос Генриха. — Выходи, мы тут такси держим.

— Да, иду, — чуть сбивчиво ответил Найт и поспешил прочь из белого зала.

До вечера братья катали его по Октополису. Перекусить останавливались в небольших тихих кафе или покупали баночки с белковыми коктейлями и тонкие роллы в уличных автоматах. Успели даже посетить обещанные водопады. До дома добрались за полночь, и голова Найта буквально раскалывалась от шквала новой информации и впечатлений. Наскоро поужинав, он принял душ и попытался лечь спать в надежде, что неугомонные братцы забыли о своём требовании вытянуть из него немного интимных историй. К сожалению, те всё прекрасно помнили. После получаса отнекиваний, отмахиваний и неуклюжей лжи Найт предпочёл признать себя девственником. Близнецы клятвенно пообещали завтра же помочь ему справиться с этим тяжким недугом. Поблагодарив за трогательную заботу, Найт блаженно вытянулся во весь рост на матрасе, купленном специально для него.

Утром он проснулся от звуков оживлённого спора: братья решали, в какой бордель везти их девственного друга. За барной стойкой они оба сидели абсолютно голые, как ни в чём не бывало попивая кофе и вырывая друг у друга ноут, чтобы набрать тот или иной адрес и определиться с маршрутом.

— Доброе утро, ребята, — помахал рукой Найт, чувствуя, что ещё немного, и сам не постесняется шататься голым по квартире, почёсывая при этом задницу. С кем поведёшься… Одна надежда — спрятаться от «Сумасшедших Сестричек» в казарме с завтрашнего утра. А сегодня, пожалуй, стоит попробовать удрать от них к тому странному типу из галереи. Его чёрную визитку Найт всё-таки не выбросил, хотя искушение было велико.

— Присоединяйся, — позвал Генрих Найта за стол. Пока альбинос молча ел бутерброды, запивая кофе, близнецы не прекращали своей дискуссии.

— Тебе какие нравятся, полная операция или с сюрпризиком между ног? О, смотри, вот тут девчонки неплохие. Всякие есть…

— Нет, давай лучше сюда, тут подешевле, а девчонки не хуже.

— А чего дешевить-то?

Найт только кивал на это. Затем привёл себя в порядок, оделся и сообщил, что ему необходимо съездить по делам, но прежде попросил разъяснить ему принцип программирования маршрута в автоматическом такси.

— По каким таким делам, а?

Уже через пять минут дотошные братцы выудили из Найта информацию о Вольфе Рамме.

— Да пристал какой-то странный тип, пока я вас ждал. Назвался художником. Имя такое металлическое…

Найт посмотрел на визитку и произнёс:

— Вольф Рамм.

Глаза братьев стали круглыми.

— Вольф Рамм? Ну ты даёшь! Это ж надо! Мы его, понимаешь, по сучкам тащить хотим, а наш невинный скромник и сам с усам! Ты погляди, к кому на свидание едет! — затараторил Генрих.

— Чувак, это же самый наикрутейший и наимоднейший псих столицы! Его пару лет назад даже запрещали, да и сейчас он по грани ходит. Кстати, если б не он, не было бы и «Сумасшедших Сестричек». Он нас, можно сказать, раскрутил, — подхватил Штэф.

— Ага, и развратил, — прыснул со смеху Генрих.

— Ну повезло тебе, красавчик.

— Или не повезло. У него оборудование будь здоров. Не соглашайся быть снизу ни за что!

Найт всё сильнее хмурился с каждым их словом и был готов немедленно смять визитку и выкинуть её прочь. Как он сразу не догадался? Интересно, а эта выставка с красной тряпкой — что, картотека его любовничков?

— Да ладно, может, он и правда тебя только сфоткать хочет и всё.

Найт поник плечами и насупился. И вдруг Генрих положил ему руку на плечо.

— Ну ты чего? Не обижайся. Ты на это позитивно посмотри. Ведь ты же ему действительно понравился. Он на всякое дерьмо не бросается, со вкусом у него более чем порядок. Может, кстати, ты ему как сексуальный объект и не нужен. Ты пойми, он же прежде всего художник. А уж потом… ну… э… всё остальное. Найт, а Найт. Ну если не хочешь — не едь. Мы вон парочку адресов подыскали, там девочки умелые, вмиг тебя исправят…

— А поеду! — решительно заявил вдруг Найт, подняв голову и чуть прищурившись.

— Молоток! — Генрих хлопнул его по плечу и улыбнулся. Найту показалось, что улыбка приятеля вышла натянутой.

Близнецы с большим рвением разъяснили ему, как пользоваться автоматическим такси. Электронная визитка облегчала задачу — достаточно было провести ею, как кредиткой, по специальной считывающей панельке, и останется толькорасслабиться и наслаждаться видами за окошком.

Попрощавшись с приятелями, Найт закрыл дверцу и активировал автопилот.

— Возвращайся с победой! — махали ему вслед Генрих и Штэф.

Такси с шорохом замерло на монорельсе, дверца поднялась, и Найт ступил на бетонное покрытие площадки. В паре десятков метров в промозглом осеннем тумане темнели очертания небоскрёба. Солнце уже взошло, но было таким бледным, что люди разгоняли полумрак в своих квартирах электричеством. Сверившись ещё раз с адресом, Найт глубоко вздохнул и решительно двинулся к центральному входу.