Карина Вран - Свето-Тень

Рэйна резким движением опустила голову.

Не смогла она…

— Зачем ты говоришь мне это? В столь… интимные подробности я не просила вдаваться.

Диалог утомил меня. Заклятье рвалось из моих рук, точно хищная птица. Удерживать его и дальше было нельзя, следовало либо направлять на жертву, либо разрывать, а разрыв аукнулся бы мне такой болью, что проще добровольно взойти на дыбу и дать палачу волю фантазии. Тем не менее, я допускала возможность этой боли, все зависело от ответа Рэйны на завершающий вопрос, при всей его неприкрытой брезгливости.

— Обличить изнанку красивых декораций, — подумав, проговорила Рэйна. — Тебе следует знать всю картину, а не цензорскую редакцию, чтобы выбирать с открытыми глазами. Выбирать сторону, за которую стоит сражаться.

«Поднимите им веки, пусть видят они, как бывает, когда слишком много в крови [27] Группа Пикник, «Серебра!». »…

Серебра?.. Желчи?.. Я не хочу знать, каков запах твоей крови, Рэйна. Ты так пылко ненавидела меня, алкала насладиться зрелищем моих поверженных останков, а теперь предлагаешь выбор?

Выходит, тебя бросили. Как кость, чтобы встала поперек глотки врагу. Но — бросили.

Умирать. В одиночестве и роскошных одеждах.

В саване бессильной ярости.

И ты, непреклонная в своей гордыне, готова на коленях умолять меня… нет, не о пощаде, о помощи, не задумываясь — или не смея даже помыслить, что мой выбор давно предрешен. И он — не в твою пользу.

И готовность твоя — последний аргумент, подтверждающий то, что я поняла, едва встретившись с тобой взглядом.

Оникс в твоем перстне — мертв.

Грандиозное было зрелище. Особенно — учитывая силовые поля, заграждающие доступ всему инородному в пределы обители Императорской семьи. Особенно — учитывая потрясающий климат-контроль, исправно функционировавший здесь в течении столетий.

Край постоянного раннего лета не ведал таких катаклизмов.

Когда, игнорируя все преграды, воздух подернулся дымкой, было еще спокойно. Затем бледную желтизну неба заволокли непроглядно-черные тучи. Свет Капеллы едва пробивался сквозь них.

Я шагала к дворцу, навстречу разномастной толпе, выкатившейся на улицу. Я знала, что увижу их, обомлевших, ошарашенных — всех — от рядового персонала до высокородных Лордов.

Они вышли, чтобы узреть чудо. А я от него удалялась.

Потом тучи пришли в движение, чтобы исторгнуть длинную ломаную молнию. Только одну.

Разноголосое цельное восклицание — звуки слились в невнятный гул — затопило мое опустошенное сознание.

Грома не было. Зрители ждали продолжения чудес, и я не смогла обмануть их ожиданий. Распахнула ноющую опухоль век.

Тучи разверзлись градом.

Безликие овалы, пелена крупных градин, мелькание крыльев Фтэрха — он пытался вкачать в меня Силу. Тщетно.

Я пуста. Добровольно.

— Зачем до капли? Зачем, Эшти?! — сущность иного порядка практически билась в истерике. — Зачем?!

Вот она — истинная человечность.

Спасительное забытье, прежде благосклонно распахивавшее объятья, теперь не приходит. Время самооправданий и слабостей вышло. Пора отвечать за свои поступки. Осознанно.

— Чтобы помнить, Фтэрх. Всегда.

Сейчас я беззащитнее младенца. Силы — ноль.

— Ты ведь могла поступить с ней иначе.

— Могла. Но так — правильно.

Идти. Нет, переставлять ноги. Хорошо б побыстрее…

— Не все, что она говорила — правда, Эшти.

— Знаю. Ты мог сказать раньше. Только… Не думаю, что это бы что-то изменило.

— Леди Калли?

Очередной встречный овал обрел голос Сэра Ивенса.

А ведь были шансы добрести до спальни… Или до очередного убийцы.

— Мы можем поговорить? Это срочно.

Я кульком завалилась на землю. Различать, по какой поверхности я бреду, мои почти ослепшие глаза были не в состоянии.

— Кофе! — изрекла я.

Сначала — бодрость тела, раз уж о бодрости духа речи быть не может.

— Незамедлительно. Отдаю себе отчет, что мое появление несвоевременно, и приношу извинения, но причины, вынудившие разыскать вас, весомы и не терпят отлагательств.

Чьи-то теплые пальцы вложили в мои ладони чашку с ароматным напитком. Горячим, но не обжигающим. Как я люблю. Отхлебывая кофе, я заторможено приходила в себя.

Только зрение никак не нормализовывалось…

— Еще, пожалуйста, — сказала я, протягивая опустошенную чашку в неразличимое. — Я готова выслушать вас, Сэр Ивенс.

— В первую очередь я хотел бы…

Он осекся.

— Спасибо за Брендона, — отбросил он цветистость речевых оборотов, и сразу стало легче ему внимать. — Что бы там ни говорили о… методах.

Мне передали повторный кофе.

— Теперь о срочном. Сегодня с Македонии поступило сообщение…

— Дурные новости? — попыталась иронизировать я.

— Более чем. Планетарная система Македонии окружена кораблями криогов количеством… более ста единиц.

Я переварила информацию. Ивенс-Атир не стал бы утаивать сведения, неточность говорит о недостатке данных.

— Они нанесли серию точечных ударов по планете, уничтожив всю возможную защиту. Это то, что успели передать на Консул I. Затем с Македонией пропала всяческая связь.

— Все? — переспросила я.

— Совсем недавно поступило последнее сообщение. По сути — ультиматум.

… Нападение криогов на Империю начнется раньше намеченного срока, и первый удар придется на Македонию… сбежал осужденный Гейзел, лишенный титула Лорда и должности проконсула Македонии …

… То, что находится внизу, подобно находящемуся наверху и обратно, то, что находится наверху, подобно находящемуся внизу, ради выполнения чуда единства …

— В сообщении фигурировал Валт Гейзел?

— Именно, — ни тени удивления в голосе. — Суть ультиматума сводится к следующему: Империя отказывается от претензий на Македонию, та становится протекторатом Оплота Кри под управлением Гейзела. Все миры, добровольно желающие также перейти под покровительство криогов, будут сохранены в целости. В случае оказания сопротивления, ответственность за уничтожение планет и истребление гражданского населения всецело ляжет на Империю.

— Бескровная экспансия и лидер-человек во главе поглощенных миров?.. Идея не оригинальная, но вполне жизнеспособная. К сожалению.

— Согласен. Подавить нас силой криоги уже пытались и не преуспели. Если планеты начнут отделяться от Империи, придется воевать с людьми.

— Неприятная перспектива.

Третья чашка кофе пришлась к месту, мысли начали стройнее выстраиваться в голове. Сильный план, Валт, своевременный. Предполагалось, что на момент озвучивания заявления Император будет походить на сухофрукт, его названная сестра — сиречь Ирина — нарезать круги в утробе летучей тюрьмы, надежно спеленутая и безобидная, а Императорский Совет испугается риска.