Карина Вран - Свето-Тень

Империю ожидал бы крах…

Отличная задумка, Валт. Но почему же ты бросил Рэйну? Она сыграла свою роль, и фигуру можно сдвигать с доски, или ты настолько уверен в своем успехе?..

— Сэра Брендона уже поставили в известность?..

— К племяннику я отправился в первую очередь. Он еще недостаточно окреп, но он глава государства. И уже он направил меня к вам, так как вы больше других знаете о криогах.

— Я уже объясняла, Сэр Ивенс, мои сведения о них имеют колоссальные пробелы, что возвращает нас к необходимости расконсервации «Странника». Для принятия решений потребуется всесторонний анализ.

— Указания отданы, корабль полностью восстановят к завтрашнему закату, срочная транспортировка членов экипажа завершится через двое суток. Но было бы предпочтительно, чтобы стратегия наших последующих действий была определена раньше. Поступивший с Македонии ультиматум имеет ограничение по сроку исполнения.

— Следовало упомянуть об этом в начале беседы, Сэр Ивенс. Сколько? — пальцы, принимающие у меня пустую чашку, дрожали.

— Десять стандарт-дней. Мерзавцы знают, что за столь малый срок Империя не сумеет собрать, вооружить и перебросить флот, способный смести криогов. А при затяжных боях они, несомненно, выжгут Македонию. У нас слишком давно не было войн.

Приглушенный удар. Похоже, что посудина, помнящая прикосновение моих рук, свалилась в траву.

— Если через десять дней ответа от Империи не последует, что они могут предпринять?

— Захватят планету. Для себя. Предварительно… очистив ее от людей. Это криоги отметили отдельно.

— Тод! Бедный мальчик, он сейчас там… Леди Калли, спасите моего брата!..

— Черт, черт, черт! — я ругалась, пиная мебель. — Я должна пожертвовать ребенком ради высших интересов?

— Я не вправе отвечать на этот вопрос, — Фтэрх был откровенно подавлен. Решать — мне. Без подсказок. И отвечать — тоже мне.

— Что за дрянь с моими глазами?! Или ты и тут «не в праве»?

— Отторжение. Изначально они изменились от мощного выплеска светлой Силы. Затем произошло замещение. Но окончательно контроль над ними ты утратила, сбросив весь внутренний резерв Силы.

— Бунт на корабле? Крысы сбегают первыми? Мог бы предупредить.

— Ни одна нить не вела к твоему полному опустошению, воздействие на Рэйну не должно было оказаться столь затратным, а уж сливать последки Силы на балаганный номер с градом…

— Фтэрх, без нравоучений. Зрение вернется?

— Возможно. Я не вижу вероятностей ни за, ни против.

— Очаровательно! Значит, мне с этим жить? Без иного зрения, не видя потоков, и с размытым обычным зрением?

— Не хочу тебя зря обнадеживать.

Кризис внешний и кризис внутренний… Как расставлять приоритеты?

— Необязательно видеть потоки для управления Силой. Можно научиться чувствовать их колебания.

— Каким образом?

— Подключи воображение.

Сквозь слабый аромат знакомых духов — запах смирения. И боли.

Ей уже втолковали, что судьба маленького мальчика пред судьбами миллиардов подданных Межгалактической Империи подобна свече на фоне горящего леса. Так же пылает, но поди различи…

И она смирилась.

— Девочка моя, распрями плечи. Я постараюсь выручить Тода.

Я не видела Арну, но слышала в отзвуке ее шагов скорбную опущенность плеч и шелест пожухлой полыни.

— Ирина, я…

Полувздох-полувсхлип.

— Ты рано оплакиваешь живого брата. Да и напрасно.

— Спасибо за твои слова.

Не верит. И разревется — не сейчас, так ночью. Но дать больше, чем шаткая надежда, я была не в силах. Произносить клятву о спасении ребенка, когда сама почти калека, можно лишь от отчаяния и без веры в исполнение.

А я так не умею.

— Я не о брате пришла просить. Сэр Брендон желает тебя видеть.

— Сейчас?

— Нет. Завтра в удобное тебе время. Как я поняла, для крайне важного разговора.

— Теперь не бывает иных…

Хорошая моя, бессловесное горе твое и меня разрывает на части!

— Почему ты убила Рэйну? Ты ведь не палач.

Откуда такие вопросы, девочка? Не это гнетет тебя…

— С чего ты взяла, что она мертва?

Оторопь. И снова — неверие.

— Пожалуйста, найди для меня отрез плотной материи, Арна.

— Зачем?!

— Искоренять слабости.

День 118.

Нет света. Нет звука. Нет времени.

Путь свету преградила ткань повязки на глазах, звуковую блокаду организовал Фтэрх, а время само растворилось в беззвучной темноте.

Ничего внешнего, полная отрешенность.

Сила — рядом, надо лишь поглотить. Я страждала ее, как страждет избавленья осужденный на казнь. Сосредоточиться.

Испарина. Не отвлекаться. Очертить контур, шагнуть в него. Слиться с ним воедино. Пальцы заменят глаза. Сама кожа, влитая в контур, их заместит.

Тонкой иглы укол. Есть! Небольшой поток. Темный. Густая синь, которую не различили глаза. Главное — не спешить, впивать. Раздувая ноздри, отключив остальные чувства. Поглощая Силу, насыщаясь.

Облегчение.

Уже не калека.

— Ты звал меня, и я пришла.

До кипарисовой аллеи, где ждал меня Брендон, меня проводила Тайли. Подвела к скамье, на которой сидел Император, поклонилась и пошла прочь.

Я все еще плохо различала окружающее, но силуэты стали немного отчетливее.

— Присядь, пожалуйста.

Его лицо я видела до предела явственно, но не глазами. Сердцем.

— Леди Ивер больше не будет докучать нам?

— Нет. В твоем саду появилось малахитовое изваяние.

— Ей всегда шел зеленый.

Убаюкивающий шорох листвы нашептывал оду безмятежности…

— Ты позвал меня не за этим.

Чуть поодаль щебетала птица.

— Ты права. Но принять решение и озвучить его — два далеких полюса.

Ветерок щекотал мои обнаженные руки. Платье выбирала Арна, ее тонкие пальцы были подобны льдинкам…

— Переломный период. Все принимают сложные решения. Такое уж время, Брендон.

— Ирина, я прошу тебя стать моей женой и Императрицей.

Шум. В ушах, в висках. Глухими ударами молота отстукивало сердце. Удар, еще удар… Брендон, душа моя!

«Да!» — почти сорвалось с моих губ. Почти.

— Почему?

Я ведь должна парить от счастья, смеяться и плакать, осыпать его поцелуями…

Тук. Тук. Тук. Отзвук в затылке. Смятение.

— Никто другой не сможет лучше возглавить Дом Атиров.

И ни слова о чувствах… Не звенят колокольчики, не танцуют в сердцевинках лилий сказочные эльфы, оркестр не играет романтических сонат. Даже птица — и та замолкла.

— Ты… очень дорога мне, Ирина.

Я дорога ему… Он никогда меня не полюбит, но я смогу быть с ним рядом, смогу защищать его.

Но где радость?..

— Брендон, что произошло в ночь, когда на тебя подействовало проклятье? До того, как ты уснул. Только начистоту, прошу тебя.

— Я был… с женщиной. Но я почти ничего не помню.