Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада.

Правый с левым переглядываются, согласно поджимают губы и морщат лбы.

– Давай ты, – решает правый. – Мне еще подумать треба.

Левый щурится и скребет в виске. Наконец, начинает:

– Да, в общем, оно у меня тоже дурацкое…

– Не боись, Умника все равно не переплюнешь.

– Ну вот, – говорит левый гард, – птицы.

– Чего птицы? – недопонимает правый.

– Чего-чего, гадют на подлете! – прорывает левого. – До твоей стороны, может, и не достают, а на меня то и дело попадает. Да и сожрут кого, кости вниз бросают, и тоже не промахиваются. Стой тут и косись постоянно, как бы не зацепили.

– Ну, не знаю, – пожимает плечами правый гард, – птицы, они и есть птицы, как же им не гадить?

– Хорошо тебе с того края смеяться, а у меня уже скоро шея скривится!

Не расположенный к отвлеченным темам Брайан прерывает затягивающийся спор:

– О каких птицах-то речь?

Левый тут же оборачивается.

– Вон видишь на верхушке склона раздвоенный пик? Прямо под ним и гнездуются. Где-то в углублении, снизу не усмотришь. Возле гнезда они мусорить не хотят, вылезут на край уступа и швыряют подальше. Долетает в аккурат досюда.

– Экие зловредные у вас соседи, – сочувствует Брайан.

– Я и говорю, специально метят, никакого спасу от них.

– Но будь ты трижды орлом из орлов, – наставительно произносит Брайан, – а и на тебя укорот сыщется.

И поднимает с земли обломок камня.

Подкидывает на ладони. Тяжеловат, пожалуй.

Подбирает другой, потом еще один.

Прохаживается перед завалом, поглядывая на склон.

Найдя самую подходящую точку, останавливается. Примеряется, затем с резкого, веретенообразного, разворота на месте посылает камень вверх.

Прочертив параболу, тот ударяется прямо в острие правого пика с внутренней его стороны. Вкупе с выбитыми осколками сыпется в пиковую седловину и, увлекая за собой сопутствующее крошево, лавинообразно выкатывается на уступ. Оттуда раздается заполошный клекот, в воздух взлетают три птицы, одна другой крупнее, разметанная туча хвороста и каменистая шрапнель. За исключением взорливших пернатых, все поднятое рушится вниз, судя по траектории точно на баррикаду.

– В укрытие! – зычно командует правый гард, и охранники проворно запрыгивают в узкий проход.

Брайан, наоборот, отбегает подальше.

Град обломков накрывает сторожевой завал, замысловато киксуя и рикошетя при падении. Непечатные выкрики из прохода навеивают мысль, что при атаке с воздуха убежище из него никудышное.

Когда стихает осколочный дождь, за дело берутся пернатые. Двое самых крупных заваливаются в пике, выравниваются над баррикадой и на бреющем полете проносятся вдоль узкой щели, поливая укрывшихся жидким пометом.

Совершив два полновесных захода, остаются в вышине, наблюдая, как их действия старательно повторяет меньшой.

Правильно, хороший повод освоить родовую тактику.

После чего всем семейством исчезают за обрезом правого склона, возможно, чтобы нагулять новый боезапас.

– Все, мужики, – весело объявляет Брайан, – вылазь! Отбой тревоги.

Опасливо покашиваясь в небо, из прохода показываются стражники, прихрамывая, потираясь и отряхиваясь.

Больше всех, похоже, досталось левому привратнику. Отряхнуться у него никак не получается, надо, видимо, отмываться.

Опять же верно, заварил кашу – хлебай в три горла.

– Ну и методы у тебя, – бормочет он, подозрительно шевеля носом.

– Есть проблема, – Брайан выворачивает ладони вверх, – нет проблемы.

Следом появляется правый. Он пострадал заметно меньше, всего лишь шальным камнем раскровянило губу.

– Теперь я уже и не знаю, – говорит он, вовсю подмигивая, – чье задание умнее.

– Ты свое сначала придумай! – огрызается левый.

– А я тем и занимался, – продолжает веселиться правый, – пока нас с твоей подачи дерьмом закидывали.

– Вот и излагай.

– Вот и излагаю.

Выпятив грудь, правый ведет взглядом по полукругу и натыкается на стражников, переминающихся с одной босой ноги на другую перед завалом.

– А вы чего повысыпали? Ну-ка на место!

Те гуськом втягиваются в проход, затем вылезают на бруствер с обратной стороны.

Оценив расположение, правый возвращается к начатому.

– Так вот. Тут у нас пониже в долине камень есть. Может, видал, когда шел?

– Не помню.

– Ну, не просмотришь, заметный. А рядом с ним тропка. И примерно в полдень с одного склона на другой пробегает кабан. Каждый день. С диким визгом и хрюком, будто его уже режут. Даже здесь слышно. И все время в одну сторону, с моего края на тот. В обратную ни разу не было, назад где-то в другом месте перебирается. Зачем ему это нужно, я не знаю.

– Да выдрючивается просто, – фыркает левый. – Потому как скотина.

– У меня, – правый быстро выставляет поднятые ладони, – претензий к нему никаких. Пусть бы развлекался, коли настроение хорошее. Но ведь мясо… И какое! Совсем не то, которым нас кормят. Смекаешь, куда речь?

– Дротиком пробовали?

– Естественно, первым же делом. Все впустую. Он хоть в одно время выбегает, но каждый раз неожиданно. И с таким ревом, что рука сбивается.

Брайан скребет в затылке одним ногтем.

– Ладно, веревку надо, подлинее.

– Заарканить думаешь? Пытались, дохлый номер. Бежит он с опущенной мордой.

– Наугад? – уточняет Брайан.

– Ну да, не глядя. Изучил уже дорогу.

– Это хорошо. И пару бойцов мне. Из тех, что поплоше.

– Как скажешь, – соглашается правый и обращает лицо к баррикаде. – Э, бечеву сюда. Тебе, тебе говорю, нечего пучиться.

Лупоглазый страж на левом фланге вздрагивает, падает на колени и начинает шарить под ближним камнем. Затем вскакивает и поднимает в руке веревочную петлю со свернутым в кольца хвостом.

– Я сказал сюда, – напоминает старший привратник.

Пучеглазый отшатывается и во весь рост валится назад. Чудом там не убившись, выныривает из прохода и протягивает веревку.

Брайан забирает ее и вешает на плечо.

– Как тебе боец? – спрашивает правый гард.

– В самый раз. Но еще одного надо.

– Может, Умника возьмешь? – предлагает левый.

– Да он вроде занят.

– Э! – повышает голос правый. – Ты долго там еще будешь стену заблевывать?

– Бу-буэ! – изыскивает Умник скрытые резервы организма.

– Да-а, – тянет задумчиво левый, – это такое дело, что отвлекать себе дороже.

– Одного не понимаю, – добавляет правый, – как он ухитрился столько сожрать?

– Тихушничал, видно, – предполагает левый.

– Мужики, – прерывает философские размышления Брайан, – вы еще про «не в коня корм» вспомните.

– В смысле?

– В смысле, уж полдень близится.

– Верно, – спохватывается правый гард и гаркает: – Гусак!

Правофланговый стражник вытягивает длинную шею и согласно поименованию откликается: