Ник Трой - Нейросеть

В метро пахло сыростью, резиной и озоном. У терминала я притормозил, подождал, пока компьютер оплатит мне перемещение в общественном скоростном канале Сети, принявшем здесь образ метро. И потом — через арки металлоискателей-антивирусов, провожаемый взглядами копов.

Народу в метро почти нет, хоть в виртуальности и вечный полдень лета, в реале сейчас три часа ночи.

Когда встал на длиннющий эскалатор, компьютер шепнул взволнованно:

«Вы подключаетесь к официальному скоростному шлюзу, система запрашивает разрешение на резервное копирование личной информации. Отклонить?»

Резервное копирование моих данных нужно для того, чтобы потом восстановить личность, если вдруг группа файлов, что представляют собой вагон метро, исчезнет. А потому:

— Принять.

«Уверены?»

— Заткнись.

Пока спускался на эскалаторе, считал флуоресцентные лампы на бетонных стенах. Чтобы полностью скопировать мою личность, понадобилось их пятьдесят две.

«Внимание! Во время перемещения вы не сможете использовать дополнительные каналы и связь с операционной системой!»

Знаю. Но я не собираюсь забирать Душу цели прямо в вагоне метро.

— Повесь перед глазами фотографию объекта.

Слева появилось фото лысого очкарика, меня сразу же отвратила его хитрая вытянутая рожа. Очкарика, согласно досье Вуду-Z, зовут Иваном Фатеевым, и он спец по маршрутизаторам. А вот по данным поиска виртуальности — его вообще нет.

На минуту я задумался над тем, какие дела и для кого может вести Вуду-Z. Ведь то, что моих целей нет в общей базе данных, может означать все что угодно. Например, возьмем самое неприятное, что они работают на какую-то секретную организацию. Возможно, даже на «Нью Хоуп» или на военку. Или еще хуже — на пограничную службу, сейчас получившую огромное влияние во всем мире. И что могли украсть эти парни?

«Нет… не парни, — вспомнил я, — а два парня. Третий объект — девушка».

На периферии зрения мигнул красный огонек, и файл с досье Вуду-Z закрылся. Ага, значит, пропала связь. Теперь я просто изолированный сгусток цифр в подземельях Сети.

В низу живота появилась крошечная льдинка, а мышцы по всему телу пронзил электрический заряд. Мысли ускорились под воздействием адреналина и наркотиков. Одновременно появилось странное чувство, будто снова предстоит что-то неприятное.

Эх, мне бы по-хорошему дождаться, пока Дикарь доделает мой антивирус, и только потом соваться в авантюры, но время не терпит, черт возьми.

Показался конец тоннеля, где гофрированная лестница эскалатора складывается и исчезает в полу. Я шагнул на бетонный пол, по стрелкам-указателям двинулся к нужной мне ветке, попутно рассматривая обстановку. Выложенные малахитовым кафелем стены исписаны граффити, кое-где видны горелые проплешины, однажды даже прочел надпись: «Нью Хоуп — горите в аду! Виртуальность — обман дьявола!».

Сколько метро «Москвы-2» ни пытались привести в порядок, но всегда найдется пара-тройка доморощенных хакеров, что оставит свой «след» на стенах. Здесь уже и камеры устанавливали, и полицейские программы, и жучков садили, не говоря уже о дверях-сканерах. Все впустую, и надписи-вирусы продолжают украшать стены.

Запах озона стал насыщенней, появился сквозняк. Я вышел на посадочную платформу, где уже скучают в ожидании поезда несколько пользователей. У стены, подальше от кромки перрона, отдельно держится стайка малолетних парней, по внешности напоминающих обитателей Адской Долины. Те же кожаные куртки, камуфляжные штаны и военные ботинки. Только нет обилия хромированных цепей, клипс и имплантированных в аватар гаджетов. Я присмотрелся, заметил легкие рюкзаки за спинами парней, и сомнения в их принадлежности пропали — гремлины. Постоянные обитатели шлюзов Сети, они занимаются тем, что выискивают щели в программе, аномальные зоны, чтобы потом продать эти «нелегальные пути обхода» втридорога людям вроде меня. Формально они ничего противозаконного не делают, но полиция их все равно недолюбливает. Бывало, что влезший в поисках бага гремлин служил — посмертно — причиной жесткого подвисания системы.

Из тоннеля ударила холодная струя воздуха, полыхнули фонари, с грохотом вылетел поезд. Гремлины напряглись, оглядываясь на полицейского у турникета, наверняка желают бесплатно полетать по чужим каналам. Пока все пассажиры в вагонах ждут серверного распределения, эти сами могут выбирать точку выхода, что вполне может оказаться где-нибудь среди улицы. Если, конечно, влезут в систему…

Уши резанул скрип тормозов, вагоны медленно замедляли движение, будто справляясь с настоящим ускорением.

Помню, одно время часто поднимался вопрос, зачем стоило создавать виртуальность неотличимой от того, потерянного мира? Зачем вообще здесь реалии настоящей жизни в цифровом пространстве? Ведь можно сделать красочную и волшебную вселенную, где все было бы направлено на функциональность. Однако правительство выступило в поддержку «Нью Хоуп», важно утверждая, что корпорация выполняет ответственную и масштабную работу по воспитанию нового поколения. Мол, люди смотрят на то, каким прекрасным был исчезнувший мир, и будут стремиться воссоздать его.

Поезд остановился. С грохочущим гулом моторы растащили двери в стороны, и я шагнул в полупустой вагон. Гремлины на перроне засуетились, их компания разбежалась по одному, подобно тараканам. Но, видимо, дыр не нашли и с разочарованными лицами полезли в поезд.

Я с улыбкой проследил за ними. Потом развернулся, чтобы сесть, и в этот момент заметил Ивана Фатеева.

Такой же, как на фотографии, лысый очкарик в ярко-оранжевой робе заключенных, Фатеев возлежал сразу на всем диванчике. В руках дымилась розовая сигарета — метаникотиновый стимулятор, — обесцвеченные почти до прозрачности глаза шарили по перрону. Маршрутизаторщик легкомысленно поигрывал ногой в военном ботинке, будто в такт музыке, отчего звенья цепочки на порванном браслете наручников слегка позвякивали.

М-да… фрик какой-то. Эта тюремная роба, якобы порванные кандалы на ногах, лысина. Позер!

Поезд, дернувшись, стал набирать ход. Перрон остался позади, за окнами замелькали цементные швы меж бетонных труб туннеля.

Я вдруг обратил внимание на непривычную тишину в голове, нет надоедливого голоса.

«Компьютер», — мысленно позвал я.

Без ответа. Огонек связи оставался красным. Значит, нужно выводить этого наркушника Фатеева на перрон и там уже вершить дела.

Я усмехнулся оттого, как пафосно обозвал похищение Души, и двинулся к Фатееву.

— Эй, приятель, откуда сбежал? Из Алькатраса?

Очкарик скосил прозрачные глаза, снова отвернулся к окну.

— С Лубянки, — уронил он.