Андрей Васильев - Под черным флагом

«Никак братец Эльки оклемался и мстить решил?» — подумал я, с некоторой грустью проводив машину, мигнувшую на прощанье фарами.

— Может ну его, не пойдем домой? — пробормотала Вика.

Я хотел ей сказать, что идея конечно продуктивная, при это на вокзал я идти ночевать я тоже не хочу, с другими же вариантами туго, но не успел.

— Никифоров? — раздалось от подъезда. — Харитон?

Плохо дело, как это не грустно, угадала моя девочка, по мою душу пришли эти здоровячки. И главное ведь лоси какие, мне с такими махаться — как заднеприводному в день десантника в парке Горького «Голубую луну» петь — шансы уцелеть даже не нулевые, они в минус уходят. Ну, стало быть, теперь у меня только одно важное дело осталось, до того момента, как меня месить начнут.

— Когда меня бить начнут, сразу беги отсюда быстро-быстро, и без криков «Помогите» — заметив, что фигуры двинулись к нам шепнул я, передвигая ее за свою спину. — Просто беги и все.

— Я… — пискнула Вика.

— Ты не ответил — спрашивавший подошел к нам. Благодаря фонарю, под которым мы стояли я увидел, что это был довольно молодой мужчина, с холеным лицом и очень неприятным взглядом, у него глаза были какие-то… Мертвые, что ли?

— Ну, а если и я, то что? — жестко спросил я. — Ребята, я вас не знаю, что вам нужно?

Трое остальных негодяев в капюшонах, скрывавших лица, начали обходить меня с боков, и вот это было хреново. То, что меня свалят быстро — это к бабке не ходи, но теперь и Вика могла не успеть подорваться. Надо было бить этого гада, пока колечко не замкнулось. Мне еще батя говорил «Нет выхода — бей в нос, а лучше по шарам, даже если отбуцкают потом, то не так обидно будет». А батя в этом понимает.

— Тебе давали время на то, чтобы ты как следует подумал над сделанным тебе предложением. Каков результат?

Ааа. Вот откуда ветер дует. Странно, вроде говорили, что диалог неагрессивный будет, бескровный. Стало быть, одни соврали, другие ошиблись, а я лоханулся. Когда из больницы выйду, надо будет у Азова травмат выпросить или еще чего такое. Ладно, теперь главное, чтобы Вику не тронули.

— Слушай, на улице холодно — уставился я в глаза холеного. — А девочка моя вон в какой обуви, не застудилась бы. Может, она пойдет, что ей до наших разговоров?

Холеный улыбнулся.

— Дай правильный ответ, подпиши кое-какую бумажку, и вы оба пойдете домой, целые и невредимые.

— А если нет? — я покачался на носках, изображая раздумья и немного отставил правую ногу назад.

— То придется тебе привести ряд доводов…

Я выбросил правую руку вперед и мой кулак влепился в нос собеседника, из которого моментально брызнула кровь — нос же, чуть задень и пошла юшка. Сразу после этого я подался назад, оттолкнув здоровяка, перекрывшего Вике путь к отступлению.

— Беги, дура — заорал я, и тут же получил справа удар в скулу, слева удар, явно с размаху и ногой в пах и еще кто-то приложил мне носком ботинка под коленку.

Упав на асфальт на колени я услышал цоканье Викиных каблуков, она меня послушала и задала стрекоча. Нет, все-таки она у меня молодец, послушная. Ну, а теперь…

— Да пусть бежит — услышал я. — Пока она нам не нужна.

Меня еще пару раз пнули, явно злобствовал холеный, поскольку я слышал шмыганье, после сгребли мои волосы, и голову задрали вверх. Я ухмыльнулся.

— Чего лыбишься, да, убежала она сейчас, так это потому что не нужна нам она пока. Думаешь, если надо будет, мы ее не примем, что ли?

— Не много на себя берете? Да и странно это — вы же вроде все в белом должны быть? — еще сильнее осклабился я. — Как-то против своего кредо идете.

— Ты не о нашем моральном облике думай — посоветовал мне мертвоглазый, размазывая кровь, сочащуюся из носа. — Ты о своем здоровье думай. У тебя вроде как почками не все ладно было? Гар, Лев, а ну-ка.

Меня очень ловко приподняли, не менее ловко подсекли ноги и со всей дури грохнули мягким местом об асфальт.

Да, это было больно. Было ощущение, что кишки пробили огненной спицей, да еще там еще и крутанули ей пару раз.

— И вот если мы так еще разика три тебя шваркнем, то у тебя с почками не беда будет, а попросту швах — мягко, по-отечески, сказал холеный. — Ну, не упорствуй, скажи «да», подпиши бумажку…

Сквозь боль мне в голову пришли две мысли. Первая была про то, что любопытно было бы глянуть на эту самую бумажку, что это интересно такое мне подписать надо. Ну, подписывать я конечно ничего не буду, ну их к лешему, а вот посмотреть было бы можно. Вторая мысль была совсем уж не к месту. Она была о том, что, наверное, надо квартиру менять — меня у собственного подъезда за последний квартал уже второй волохают, а это совсем уж никуда не годится.

— Так, не внял он нашим словам — с пакостной грустью в голосе сказал предводитель отбойщиков. — Давайте-ка ребята его еще разок…

Его прервал звук удара, кто-то упал на асфальт.

— Ты чего, мужик? — подал голос один из безликих, и судя по всему получил не ответ, а удар.

— Валите его! — завизжал холеный, и мои руки отпустили.

Я поднял голову и увидел смутно знакомую фигуру, которая с явно огромным опытом разбросала моих мучителей, и невероятно ловко разделывала их под горох по одному.

Один из бойцов дернул рукой, раздался щелчок, и из его кулака высунулось лезвие ножа.

— Сзади с ножом — заорал я сипло, и попытался встать. Получалось плохо — приложили меня крепко, и ноги здорово дрожали, пошатавшись, я снова опустился на колени.

— А вот это ты зря — послышался знакомый басок, и знакомая фигура сложившись с ним воедино, приобрела имя. Это был Серега Жилин собственной персоной.

Он перехватил руку негодяя, как-то ловко ее крутанул, потом еще раз крутанул и раздался мерзкий трещащий звук — явно со связками у мерзавца будут серьезные проблемы.

Вдали раздался звук сирены, сюда, судя по всему, мчались представители власти. Надо полагать. за эти минуты Вика подняла на ноги всю систему министерства внутренних дел.

— Ты на прощанье мне что-то эдакое скажи — прохрипел я, с ненавистью глядя на застывшего холеного, стоящего напротив меня с исказившимся от злобы лицом, и запоминая его черты.

— Какое прощание? — прошипел тот. — Еще свидимся. Фуге!

И все четверо скрылись в темноте, причем одного из них практически унесли — удар у Сереги был поставлен будь здоров.

— Шеф, ты как? — испуганно спросил он у меня, помогая все встать — Живой?

— Угадай! — хмыкнул я. — Ты как здесь оказался?

— Так это. — Серега пожал плечами. — Вон в том доме у меня дружок армейский живет, я к нему в гости заходил. А ты как здесь?

— Живу я тут — ухмыльнулся я. — Вон в том подъезде.

— Тесен мир — философски заметил Жилин.

— Стоять, не двигаться — нас осветили фары милицейской машины.