Эли Эшер - Гений

Так, сказал я себе, разбираясь в хитросплетениях узоров. Вот эта вязанная салфеточка грязноватых тонов — это твои навыки убийцы, они тебе больше не пригодятся, выключаем. Собственно, теперь уже и в реинкарнатор тебя отправлять не требуется, и так ясно какая тебя там судьба ожидает. Убийство — смертный грех, особенно как профессия мирного времени, так что тебе даже г'Ад не светит, а просто развеивание. Нет, есть исключения, скажем, на солдат Великой Отечественной это практически никогда не распространялось, причем не только с российской стороны, или когда человек защищает свою семью, да и я тут тоже не носочки из козьей шерсти на лавочке вяжу, но с уродом явно не тот случай. Можно, конечно, и сразу развеять, но чем-то мне не понравилась та гадость, которой ты в меня бросился, мил человек. Не по правам тебе такие фокусы, elevation of privilege называется. Так что будем разбираться, кто же тут хакерством балуется…

Итак. Вот эта дрожащая часть причудливого узора, переливающаяся, как запутавшаяся включенная новогодняя гирлянда — это твое самосознание. Его я отключу в последнюю очередь, ты у меня будешь в полном сознании чувствовать как исчезают части тебя. За спиной раздался шорох. Ну, конечно, она не могла не почуствовать, когда в ее мире такое безобразие творится. Хотя, а раньше куда смотрела?

— Знаешь, наверное, я была неправа насчет богов, — раздался сзади голос Пресветлой т'Иллиринель, демиурга этого мира, или просто Тиль, — Я думала, вы высокомерные и равнодушные, а как увидела с какой перекошенной рожей ты ворвался в мой мир, когда на твоего эльфа напали. И слышал бы ты себя, когда понял, что его женщину убили.

Тиль сделала паузу, явно ожидая моего ответа, но я промолчал, и она продолжила:

— Кажется, я поняла. Вы не равнодушные, просто вы себе сильных чувств позволить не можете. Потому что от чувств можете такого натворить, что сами потом жалеть будете… Я не права?

Я тем временем сидел и продолжал распутывать светящуюся спутанную гирлянду души убийцы, переодически отключая куски, не вызвавшие интереса. Вот картежные цепи, убираем, а вот твои знакомства при дворе, это тебе тоже больше не пригодится.

— В целом права, — сказал я не оборачиваясь после паузы, и продолжил свое занятие. Ага, а вот воспоминания детства, не то чтобы «нормальный ребенок», но видимо, вполне нормальный местный ребенок дворянского происхождения. Я всмотрелся в узор, активировал его искуственно и увидел изображение розовощекого пятилетнего карапуза, одетого по дворянской моде, с небольшим кинжалом вместо меча на поясе. И надо ж, что из такого симпатичного в целом малыша выросла такая невообразимая дрянь… А это что???

— Ё-мое! — вырвалось у меня, — А это что еще за хрень?

— Где, — поинтересовалась Тиль, взглянув мне через плечо.

— Здесь, смотри! — ответил я, растянув в руках место сеточки с подозрительным фрагментом, и подсветил его желтым светом. Передо мной был очевидный человеческий демон, из тех, что передаются только от человека к человеку, но с фрагментами демона сетевого, живущего на сетях вроде Гайи, или в данном случае Теи, да еще и с кодом для взаимодействия с сетью и выполнения в ней кода, явно не положенного простым смертным. Так вот как он эти зеленые брызги организовал! Он захватил контроль над моделирующими алгоритмами Теи и смог инициировать создание совершенно нереальных в других условиях обьектов, которые благодаря этому и прожигали все на своем пути.

— И что это такое? — поинтересовалась Тиль.

— Погоди минуту, дай рассмотреть повнимательнее, — ответил я. Ага, вот они как это делают. Обращаются с молитвой к некоему местному божку-демону, ну, в этом ничего нового нет. Вот только божка-демона этого не существует, так что молитва уходит в незанятую область сети, моделирующей этот мир, причем заполненную каким-то мусором. А мусор этот связан с кодом рисующим реальность этого мира, и когда молитва достигает этого мусора, из него идет импульс в рисующий код, точнее, гадится маленький кусочек их данных — фрагмент картинки мира размером меньше кулака. Вот этот загаженный кусочек и есть те самые зеленые капли, которые я видел.

Подумать только, давным давно, еще на IBM PC XT с MS DOS я наблюдал действие вируса «Летающие лица.» Вирус лез в буфер видеопамяти, тогда еще алфавитно-цифрового дисплея, и оставлял там литеру с изображением лица, которая начинала летать по экрану и стирать его содержимое. Думал ли я, что когда-нибудь увижу реализацию этого вируса на нейронной сети, моделирующий целый мир… Я осторожно расправил фрагмент сети с вирусом, прикоснулся к точке активации, и вверх вылетела здоровая светящаяся зеленая капля, тут же врезавшаяся в потолок и оставившая в нем хорошую дырку.

— Я так понимаю, ты уже разобрался, — иронично спросила Тиль из-за спины, глядя на дыру в крыше, сквозь которую были видны звезды.

— Да, — кивнул я головой и обернулся, — ты знаешь, что тебя хакнули?

— Как это?

— А вот так, — ответил я, показывая указательным пальцем на нужные фрагменты сеточки в моих руках, — вот это, нормальный человеческий вирус, а вот в нем — выход в сеть, а вот здесь, собственно, и хак, который перерисовывает то, что ты задала при создании этого мира.

— Ну, и что теперь, — нахмурилась Тиль, — опять целые народы будут исчезать?

— Нет, что ты, — ответил я, — демон-вирус-то человеческий, не сетевой. В смысле в мозгах живет, а не в сети. Такие всю личность съесть почти никогда не могут, поскольку слишком много функций надо по-прежнему поддерживать — и социальную, и навыки рабочие, да и просто функции тела, от работы легких и сердца до чистки зубов. А сделаем мы вот что…

Найдя в Гайе код универсального демона-антивируса, я активировал часть только что выключенных узлов, и поместил на них новую программу. Передо мной в воздухе завис миниатюрный полупрозрачный спрут-осьминожек, слабо шевелящий своими щупальцами. Так. Он пока что еще не настроен, вот и не двигается. Я подтолкнул его к растянутому на пальцах вирусу, подсветив последнего для точности наведения. Осьминожек сожрал вирус, который проявился у него на спинке, потом сожрал остатки уже рассыпающейся в моих руках души убийцы, вздрогнул и разделился уже на двух осьминожков с характерным узором. Несколько секунд повисев в воздухе и стабилизируясь, осьминожки бросились ко мне и Тиль, обнюхали со всех сторон, и не найдя ничего интересного для себя, выскользнули в проем на месте бывшей двери комнаты.

— И что это? — спросила Тиль.

— Да, ничего особенного, — отмахнулся я, — Теперь они будут летать и проверять всех встреченных людей. Если найдут у кого вирус, сожрут вирус и раздвоятся. Если несколько дней ничего не найдут, сами развеятся.