Николай Берг - Пришлые и ушлые

Лекариня коротко кивнула и - словно в ледяную воду - шагнула на освещенную густо развешенными фонарями улицу. Экка заспешила следом, пыхтя от усердия и страха еще сильнее, чем обычно. Резкий свет ламп резал глаза, приходилось щуриться, пока ноги сами несли к воротам.

Рослый страж, только что ругавшийся с мужичишкой у которого на веревке была корова недовольно зыркнул на Галяэль (сердце у нее обмерло) и тут же согнулся в глубоком поклоне. Хотя в его глазах ей и показалось удивление - видно дроу-охранницы не часто ходили с этого рассветного черного хода.

Двое других воинов, стоявших в воротах, тут же спешно расступились, кланяясь не менее глубоко (сердце снова забилось). Звякнули поставленные 'На караул' алебарды.

Держась как можно более величественно, на несгибавшихся от страха ногах Галяэль прошла в ворота. Теперь она была на родовой территории Дома Руат. В стане врага.

И для нее, раньше не бывавшей в таких замках, где здания были сплошняком и в одном этом поместье жило вчетверо больше дроу, чем в ее родном городке, это показалось громадным до невероятия и величественным до изумления местом. Просто муравейник какой-то, где вместо муравьишек - дроу, люди и гоблины. Поток тащивших грузы делился тут надвое - все харчи и скотину тащили влево, остальные - их было меньше - шли в правый вход. Стража у входа была уже из эльфов-дроу. Старший из мужчин - что было видно по роскошным перьям на его шлеме и серебристой насечке нагрудника и латных перчаток, внимательно глянул в лицо Галяэль, нашел, очевидно, все тайные знаки опознания и почтительно склонил голову, сделав знак своим воинам, чтобы они не вздумали мешать. Те почтительно расступились.

- Вторая линия охраны - вспомнила эльфийка слова Ухореза. Теперь предстояло пройти куда более сложную проверку. Сзади робко жалась к ногам Экка, мешала сосредоточиться. Теперь надо было решить - куда идти дальше, потому как из зала, в котором вроде как хаотически, но деловито суетились слуги, было четыре выхода. И да - надо было оставить свой плащ. Тут охранница должна была быть только в доспехе. Переглянулась с Эккой, которая внезапно расхрабрилась, после прохождения двух постов.

Служанка поняла все верно и тут же ухватила за шиворот молоденького гоблиненка, который несся куда-то с пышной метелкой.

- Ты! Как пройти к Храму? И если посмеешь только подумать что-то вроде 'вот деревенщина!' я тебе уши отрежу! - рявкнула на оторопевшего слугу смелая Экка.

Лекарка на секунду испугалась, что остроухий малец окажется наглым и своенравным, что бывает часто со слугами знатных Домов, но этот малой оробел так, что его ухи печально обвисли от одного вида бледной и грозной Госпожи из Седьмой ветви Дома. Гоблиненок слышал не раз, что в отличие от городских ветвей эти деревенские - дикие, злобные и тщеславные, за оскорбление своей чести запросто могут отрезать ухо или рассечь клинком надвое кончик носа, что и больно и обидно.

Потому слуга глубоко поклонился куда-то в пространство между дроу и Эккой, (державшая его крепко за шкирку рука не позволила приветствовать Высшую как подобает) и затараторил поспешно:

- Тетинька, я думать совсем не смел, вообще, проявите милосердие к сироте, мамка огорчится, если без ушей буду, все что скажете - сделаю, подметаю я тут...

Экка обрадовалась явному успеху, тряхнула слугу и грозно и требовательно выдала:

- Я тебе не тетинька, мерзавец, я тебя всего лет на сорок старше, язык тебе в три узла завязать, паршивцу, обидеть хочешь?

Галяэль глубоко вздохнула. Экка умела все превращать в какой-то дурацкий балаган, вот и теперь вместо того, чтобы просто узнать - какой вход нужен для спуска в подземелье Ллос, развела скандал привлекший внимание многих.

Стараясь, чтобы это было незаметно, эльфийка тихонько пнула свою слугу. Та словно очнулась, прервала нелепый речетатив, непонимающе оглянулась. Лекарка сделала страшные глаза. Кончики ушей у гоблинши нервно дернулись, на секунду она вылупилась удивленно, потом в глазах мелькнула сразу гамма чувств и с трудом Экка вернулась к нужному вопросу.

Однако ответил не маленький гоблиненок, а вполне уже пожилая матерая служанка - благо на шум собралась небольшая толпа, в которой были и гоблины всех возрастов и люди и даже пара дроу явно из слуг низшего пошиба. Во всяком случае, все, кто был в зале, были 'голомордыми' и только лица лекарини и Экки были украшены глубоким смыслом, выраженным в тонких узорах.

- Он не знает, о почтенная уважаемая, он омахиватель пыли в зале Рассветного Хода, дальше ходить ему запрещено, о почтенная уважаемая. К Нижайшему Храму - ведет левый проход, да будет славна вечно Великая и Ужасающая, попирающая стопами всех лжебогов! - беспрерывно кланяясь, заявила старуха.

Экка выпустила служку, тот тут же постарался испариться, холодно кивнула и задрав нос двинулась через поспешно расступающуюся перед ней толпу. Галяэль, стараясь глядеть поверх голов и не спешить, пошла было за слугой, потом вспомнила, что перед госпожами слуги идти по ритуалу не могут, не имеют права, только возвестители и мажордомы, больше никто, сделала пару широких шагов и обогнала семенившую величественно гоблиншу.

Зал с кучей слуг остался за спиной, лекариня смогла перевести дух. Краем глаза она видела, как переглядывались оставшиеся там гоблины и людишки, определенно сейчас ехидничают на тему заблудившихся приезжих. Пёс с ними, пусть чешут языки, главное, чтобы странными гостями не заинтересовались те дроу, что обеспечивают безопасность Дома и Храма.

Под ногами были широкие ступени, света в храмовом проходе стало значительно меньше, и неожиданно Галяэль почувствовала себя гораздо уютнее, чем раньше. Глазам стало легче, сумеречный взгляд не страдал от яркого пламени светильников и фонарей, так нужных людям. Все - таки подземелье - родной дом для дроу! Глубоко вздохнув, илитиири смело пошла дальше. И вздрогнула, увидев за поворотом очень толково поставленную отсечную стенку, перед которой стояла пара молодых девок-дроу в таких же доспехах, что и у нее. За стенкой ощущалось присутствие еще нескольких, во всяком случае, амбразуры с открытыми створками выдавали наличие лучниц там.

Поспешно вспомнив советы Одноногого, Галяэль изобразила взглядом самую жгучую зависть, опалив ею обеих стражниц. Совершенно нелепо кольнула и впрямь завистливая мысль - у девок на лицах была точно такая же тонкая роспись, и это смотрелось красиво! Как и у самой лекарини. И это почему-то разозлило.

Девки как по команде горделиво задрали точеные носики и выразили максимальное презрение чуть слышным фырканьем. Дух перевести Галяэль смогла только полусотней ступенек ниже. Она вся взмокла от волнения, несмотря на то, что здесь было вроде бы привычное прохладное подземелье, в голову нежданно пришла мысль, что она предпочла бы оказаться лучше в неуютной степи. Но чтобы муж был с нею.