Андрей Васильев - Право выбора

Последние слова Старик ронял в полной тишине, он не кричал, напротив, говорил очень негромко, но я даже и дышать-то почти перестал, знай, прижимал к себе книгу неведомого мне автора, как бы пытаясь прикрыться хоть чем-то, как будто мне это могло помочь. Мне реально стало страшно, причем природа страха мне была неясна - орут не на меня, я вроде как наоборот - при деле. Но все равно - моя бы воля, я бы в окно прямо сейчас выскочил и хрен с ним, с высоким этажом, такая жуть меня взяла.

- Ваше право, магистр - Зимин сполз с кресла, его колени, глухо стукнув, оказались на дереве пола. Кстати - паркет тут такой же добротный, как и все другое. Темно-бордовый, сделанный на совесть, каждую жилочку дерева, на него пошедшего видно - Все будет так, как вы пожелаете.

- Мне книгу-то жечь? - выдавил из себя я неохотно. Ну да, лезть в это все не слишком по уму, но Зимина надо было спасать. Если его сейчас укоротят на башку, у меня будет сразу две неприятности. Первая - его место может перейти к пьющему Валяеву, а этого не хотелось бы - пьяница-мать - горе в семье. И вторая - я буду свидетелем убийства, тем более ритуального, а это отягчающее обстоятельство. Эти все выкупятся, а я сяду, как исполнитель и организатор этого злодеяния. И это не шутка - от этой компании можно ожидать чего угодно. Да и вообще - я тут недавно уже сострил по поводу отрубания головы - и чем дело кончилось? Но там игра была, а это жизнь.

Все повернулись ко мне, я цыкнул зубом - вроде как мясо ели - и снова спросил:

- Жечь книжку или нет?

- Ты думаешь, что пепел лучше меча? - Старик смотрел на меня с интересом - Эффективней?

- Я думаю, что и в том, и в другом особого смысла нет - убрал я книгу на старое место - Как по мне - так надо выпить.

- Хотелось бы обоснование - Старик подпер рукой подбородок, на его лице гуляла улыбка, свойственная бездетным женщинам и воскресным папам при виде смышленого ребенка - В общих чертах.

- Книгу не восстановишь, голову обратно не приделаешь - пояснил я, садясь на свое место - А работу дальше работать будет надо, она же никуда не денется? Ну, вот не станет Максима Андрасовича - стало быть, и всех нас меньше станет. А чем нас меньше - тем врагам удобнее.

Мне очень хотелось глянуть на Азова и понять что он по этому поводу думает, поскольку, если что и точку зрения на этот вопрос изменить недолго. Головы рубить никто никому уже похоже не станет, а сила сейчас у него. Но поди, поверни башку, когда на тебя Старик глазеет.

- Максимилиан, плесни мне вина - Старик протянул руку с чашей, красивой, дорогой, сразу видно - тоже старой работы. Нет, у него не кабинет, у него тут филиал какого-то крупного музея - Думаю, что твой человек прав - надо выпить.

Зимин шустро поднялся, в его руках оказалась пыльная бутылка с жидкостью внутри, и секундой позже из нее, булькая, в чашу потекла густая красная жидкость. Запахло пряно и сладко одновременно - садом, поздним летом, какими-то ягодами. Приятный такой аромат, успокаивающий.

- Славное вино - Старик сделал несколько взбалтывающий движений рукой - По крайней мере - на вид.

- И на вкус не хуже - заверил его Зимин - Надеюсь.

- Опять 'надеюсь' - поморщился Старик - Ты должен говорить: 'Именно так'. Или - 'Заверяю вас'. Все эти 'может быть' и 'наверное' оставь для властей, они и не такое съедят, особенно, если это подкрепить купюрами. Я же хочу, чтобы мои приближенные точно знали, что делают и были готовы нести за сделанное их руками и головой ответственность. Личную. Персональную.

'Съедят'. Ох, я бы бутерброд доел! Но как-то неудобно - вроде как беседа идет.

Старик тостов говорить не стал и другим налить не предлагал - он отхлебнул вина и с видом знатока покачал головой:

- Улей и сад - негромко произнес он - Да, это славное вино. Ах, какое было солнце в Андалусии, какие женщины! Как они меня любили, как почитали. Увы, увы им, увы им всем, ибо те, кто любит, должны помнить о том, что частенько отданная любовь возвращается в виде трехкратных мук. Огонь, вода и боль - вот что ждало этих крепкотелых и вместе с тем трепетно-нежных дев.

Старик опустил свою голову, в черноволосье которой не было ни единого седого волоска, и вроде как задремал.

Я шустро скользнул за столик, запихнул в рот остатки ранее сделанного бутерброда и начал его с наслаждением жевать.

- Что ты все жрешь? - одними губами сказал мне Валяев - Проглот московский!

- Он свел короткое знакомство с одной из красоток Алины - так же еле слышно ответил за меня Азов - Естественно, что сейчас он хочет есть.

Меня схватили за челюсть и снова задрали голову вверх, да так, что ни жевать, ни глотать я не мог. Что за повадки.

- Я ей глотку перережу - прошипел Зимин, не сводя глаз с Старика - Она совсем очумела?

- Да она и не в курсе, скорее всего - ответил Азов - Ее девицы по всему зданию рассосались, поди, уследи за всеми. Они теперь везде работают, во всех службах и не всегда поймешь, кто есть кто. А я предупреждал!

- Да они не хуже и не лучше - прошептал Валяев - Нормально работают и получше иных прочих. Да и чего тут страшного случиться могло? Подумаешь, делов то. Опять же - удовольствие бы парень получил.

- Такие удовольствия дорого потом обходятся - Азов сдвинул брови - Не городи чепуху!

- Палыч, не нуди - попросил Валяев - Мы свое уже огребли, ты на коне, мы... в этой самой. С нас приходится, ты это знаешь, и мы это знаем. Потом договоримся о компенсационном пакете. А с Кифом - все обошлось и ладно. И забыли.

Азов коротко кивнул, глянув на меня, и показывая тем самым, что все он услышал, запомнил и вот, если что, даже свидетель в наличии.

- Да - Старик явно не спал, он просто ушел в воспоминания, как в рыба в глубину моря - Это было славное время.

- Еще вина, магистр? - с сыновьей почтительностью спросил Зимин.

- Пожалуй - рука с огромным перстнем снова протянула бокал к зелено-матовому горлышку бутылки - Славная ночь, славное вино и недурственная компания. Согласитесь, это неплохой расклад, а?

- Точно так, магистр - бодро рявкнул Валяев - Лучше не придумаешь!

Я взял еще кусок хлеба (ох и вкусный! Свежий, ноздреватый, с хрустящей корочкой и таким ароматом...) закинул на него кусок сыра и несколько кусков ветчины.

- Кто хорошо ест - тот хорошо работает - отметил Старик, глядя на меня - Не замечал раньше за тобой эдакого раблезианства.

- Вчера весь день не ел - пояснил я, не желая, чтобы меня снова хватали за подбородок - А тут глянул на ваше изобилие - и все. Желудочный сок фонтаном хлещет.

- Ешь, ешь - Старик отпил вина - Ночь длинная. К тому же это ваша традиция - набивать в эту ночь живот.

- А чем плохо? - я с удовольствием откусил от бутерброда еще кусок - Поели, выпили, поплясали - хорошо же. Еще фейерверки можно популять в небеса.

- Ну, если в небеса - мелодично и негромко засмеялся Старик - Тогда ладно, хорошая забава. Так когда ты встречаешься с этим...