Антон Стариков - Игра в Жизнь

Движение по дороге не сказать что было оживленным, но и пустынной ее нельзя было назвать, пара гонцов на лошадях, небольшой торговый караван едущий навстречу, охранники которого подозрительно оглядели его доспехи и оружие, уже несколько раз ему встретились крестьянские телеги, везущие разную сельхозпродукцию. Характерно что крестьяне почти всегда ездили по двое и всегда имели при себе на телегах готовое к бою оружие и не какие‑нибудь вилы, косы и топоры, а вполне себе серьезно выглядевшие боевые секиры, копья, луки и другое скорее воинское, чем крестьянское оружие. Видимо местное население по образу жизни было ближе к казакам или американским поселенцам на диком западе, впрочем население Великого леса было поопасней индейцев, а ведь из опасных народов, населявших его, Дримм встречался только с гоблиннами, были и не менее опасные вроде лесных орков, тролей и других менее известных, еще племена людей — дикарей, по своим привычкам мало отличающихся от вышеперечисленных, наконец различные монстры и дикие звери — так что местным не позавидуешь. Встречались конечно народы, вроде тех же квелья, кто хотел жить мирно, но о большинстве таких здесь даже не слышали, например, о тех же квелья в форте вообще не знали, что всего в нескольких днях пути от них живут такие.

К полудню он вышел к мосту через довольно бурную речку, где впоследствии произошла довольно неприятная и странная встреча. По обеим берегам моста располагался довольно крупный военный лагерь, видимо двигавшийся отряд встал на обед. Вооруженные силы, составлявшие его можно было четко разделить на две части: в знакомой по форту форме солдат герцогства и хорошо вооруженных, но недисциплинированных воинов, не имеющих единообразия в одежде. Не ожидая подвоха Дримм спокойно подошел к мосту, где его уже ждали трое солдат в форме герцогских войск, двое совсем молоденькие и один постарше седой, но еще крепкий дядька. Остальные, охранявшие мост солдаты, не обратили на него никакого внимания, их больше занимала как раз в этот момент проезжавшая по мосту телега, в которой сидела и стреляла глазками довольно симпатичная селянка, впрочем с ее стороны этим все и ограничивалось, как и со стороны солдат все ограничивалось голодными взглядами и перешептыванием, уж больно серьезно выглядели двое сидящих в телеге здоровенных мужиков, гораздо более представительных, чем молоденькие солдаты.

Встречающая его тройка тоже не проявляла какого‑то беспокойства, да и немудрено, вокруг полно солдат. Войска в герцогской форме — в основном пехота, другие почти все конные, но сейчас по большей части спешенные, кони пасутся неподалеку, воины почти все без доспехов.

— Стоять! — Старший тройки поднял руку.

Дримм остановился, ожидая продолжения. Интуиция молчала, никакого беспокойства он не испытывал.

— Откуда и куда идешь, путник? Не имеешь ли ты отношения к мятежникам барона Дорма? Не видел ли ты больших воинских отрядов, не несущих цветов герцогства? —

Судя по скучающему виду солдата, подобные дежурные вопросы он уже задавал не один раз, а может быть и не один десяток раз. У молоденьких солдат, стоящих по обеим сторонам ветерана, глаза были совсем оловянные, казалось они вообще не видят ничего из происходящего вокруг и сейчас заснут или упадут в обморок.

— Из 9–ки в Крепкий. — Крепкий — название того города, где располагался речной порт, в котором Дримм собирался сесть на корабль, идущий за пределы герцогства. К сожалению, куда податься он еще не решил, его ошибка — забыл перед уходом из форта зайти к картографу и купить карт, вспомнил через несколько часов после выхода, но решил не возвращаться, дорога никуда не сворачивала, нужно было миновать два форта, и вот он уже у ворот нужного города.

— Не знаю никакого барона Дорна и вообще никого с таким именем. Других отрядов кроме вашего не видел и вообще, что происходит, служивый? За мной на дороге все спокойно, а тут вы прям как на войну собрались. — Действительно странная ситуация, в форте ни о каких боевых действиях ему не говорили, если бы что‑то было, Красавчик не преминул рассказать.

— Да мятеж у нас тут, фейри. — ответил солдат, определивший его расовую принадлежность. — Трое баронов из центральных областей скинулись и наняли убийцу для светлейшего герцога, но обосрались. Убийцу споймали, а двое подлецов уже все рассказывают герцогским магам, от них ничего не утаишь. Да вот незадача, третий, самый ловкий сумел таки собрать дружину и часть вассалов и ломанулся в пограничье, внезапностью взяли восьмой форт и хорошенько там порезвились. Теперь несколько таких как наш отрядов его ловят. А слушай‑ка, как там храм Мот, восстановили после пожара или все еще чинят? —

— Не знаю восстановили ли храм Мот, в 9–ке такого нет, а храм Оа прекрасно себя чувствует и функционирует, по крайней мере сегодня утром у Красавчика было похмелье, снимать его он отправился туда. — При упоминании этого прозвища боец встрепенулся.

— Ты знаешь Красавчика? Старый одноглазый козел еще жив? —

— А что ему сделается? Живее всех живых. Начальствует в казарме, пьет, но в меру, — тут Дримм вспомнил случай с пьяными песнями под окнами коменданта.

— Ну по большей части, — именно эта оговорка окончательно успокоила ветерана. Проверка с храмом была весьма неплохой, да и имя коменданта общежития и его характер мог знать только тот, кто жил в девятом форте. Бойцы мятежного барона ни того, ни другого знать не могли.

— А ну побольше ты давай рассказывай, парень, не межуйся, что там Красавчик успел отчебучить, помню его, ни дня спокойно прослужить не мог, чтоб чего не натворить, но солдат хороший был.

Дальше Дримм рассказал про случай с комендантом и про то, что в форте бывал набегами, сказал, что сам охотился в лесу — почти правда, не сказал только, что охотился он на гоблинов и про серебро ничего не рассказал. Может быть старый вояка и понял, что он был не до конца откровенен, но его это и не интересовало, больше занимали похождения Красавчика, да и видимо просто хотелось поболтать, отвлечься от рутины.

— А чего это бароны с убийцами связались, чем им так уж не угодил герцог? — Дримм тоже был не прочь узнать последние новости, все‑таки ему еще сколько‑то пилить по герцогству, да и Крепкий хоть и имеет особый статус торгового города, все же является частью герцогства, так что надо быть в курсе здешних дел — для жизни не помешает.

— Глашатеи ни че такого не сказали, мятежники мол и все, но люди говорят, — тут ветеран чуть понизил голос и как бы огляделся по сторонам, больше для вида и нагнетания интереса, — что поймали барончиков на контрабанде. Товары они возили на кораблях под чужими флагами, разгружали их на пристанях, тайно построенных в одном из баронств и продавали внутри герцогства, ни с кораблей, ни с товаров налогов не платили, а пристани воще запрещены, спокон веку только герцоги могут ими владеть, ну и в торговых городах имеются и все — остальное непорядок. Вона герцогские прознадчики видимо про то прознали, ну и бароны решили не дожидаться пока их вызовут в столицу на суд. Только зря это они затеяли, у герцога полно сыновей, внуков, да и правнуки в возраст входят, кто бы на его место не уселся, едино так же поступил бы, прижал бы баронов к ногтю. Если бы на суд явились, могло повезти, отделались бы штрафами, зубы конечно на полку положили, но жизнь и земли сохранили бы. Теперь же ищем последнего, герцог хочет казнить их всех троих разом, только потому двое зааристованых еще живы. Скоро споймаем. Долго в Великом лесу не посидишь, все дороги перекрыты, форты извещены, больше неожиданно их не взять, а если решиться барончик по Великому лесу куда‑то прогуляться, то скатертью дорога — все там и останутся. Одно плохо, не доверяю я этим баронским молодчикам, приданным для усиления, сплошные наемники без чести и совести, в мыслях одни деньги, сами все конные, а нас в дозоры гоняют, вроде как берегут силы для битвы, но навроде барон ихний, какой‑то там родственник герцогу, так что измены можно не опасаться, но все равно гонору у них многовато. — Было видно что старый солдат действительно возмущен поведением баронских дружинников и переживает за дело.