Антон Стариков - Игра в Жизнь

— Ты пожалеешь о том, что сделал, мерзкий выродок, гоблинское дерьмо, не будь я барон Ангер Ворд! Скоро пожалеешь! — наконец высказавшись, аристократ выбежал из шатра, на ходу пытаясь надеть на перекошенное лицо прежнюю маску высокомерия — получалось плохо.

— Лучше тебе побыстрее уйти, фейри, и не останавливаться пока не покинешь герцогство, или хотя бы не придешь в какой‑нибудь город, барон не тот человек, который может простить обиду, — сказал с неодобрением качавший головой маг.

— Дааа, влип ты, охотник, лучше бы согласился на предложение, но я рад, что хоть кто‑то поставил его на место. Иди‑ка с богом, путник, и пусть с тобой пребудет благословение Оа. — Капитан повелительно махнул рукой, позвал часового и приказал отвести Дримма к границе лагеря, и проследить, что бы по дороге с ним ничего не случилось.

Ни в лагере, ни по дороге из него ничего не произошло, но почему‑то Дримма не оставляла уверенность, что так просто отделаться не удастся, и у этой истории будет продолжение, подобные племяннички и сыночки никогда не прощали ни настоящих, ни мнимых обид, отличаясь в таких делах на редкость хорошей памятью. Дорога после лагеря разительно изменилась, за час навстречу ему не попалось ни одного путника, тракт опустел, ни сельских жителей, ни торговцев, видимо и те и другие были обеспокоены намечающимися боевыми действиями и пережидали. Фермеры у себя дома, а торговцы за стенами фортов и городов. За то время пока шел, успел просмотреть пару системных сообщений, пришедших ему: в одном он уведомлялся? что его репутация с домом Вордов упала до параметра''ненависть'', в другом — что он отказался от получения задания ''проводник ''. Через час пути увидел за спиной клубы пыли, которые быстро приближались по дороге, кстати дорога все еще была пустынна, что и привлекло его внимание. Интуиция подала голос, а прислушиваться к ней здесь он уже научился. Чуть свернул с дороги, подошел к одиноко растущему раскидистому дереву, сложил обе сумки у его корней, проверил как выходят нож и меч из ножен и на всякий случай положил в карман гранату.

— Все‑таки надо будет купить нормальную разгрузку под гранаты или если таких нет, то заказать портному. — Ко времени когда он закончил все свои нехитрые приготовления и встал так, что за спиной у него в нескольких шагах было дерево. Клубы дорожной пыли оформились в четырех всадников, во весь опор скачущих по дороге. На мгновение показалось, что они так и проскачут дальше, но нет, повернув лошадей они замедляясь двинулись в его сторону.

Никогда прежде не видел этих конкретных всадников, но чьи это люди догадаться было нетрудно. Все таки барончик решил рассчитаться, за как ему казалось нанесенное оскорбление, но сделать это прелюдно не мог, поэтому послал доверенных подонков сделать грязное дело, такой типаж был ему знаком по прежней жизни — ничего нового.

— Интересно сразу его станут убивать или сперва поболтают, покичатся своей силой перед, как им кажется, обреченной жертвой, и правда, что сможет противопоставить четырем доспешным всадникам пеший одиночка. — Только вот этот одиночка четыре месяца лазил по Великому лесу, про который старые солдаты говорят, что крупный отряд, ушедший вглубь не имеет шансов вернуться, и по Гоблинским горам, где всегда приходилось драться одному против многих, да и оружие у него было гораздо лучше, чем себе могли представить окружающие, глядя на его скромную одежду. Особых модельных изысков в форте не продавалось — удобные крепкие вещи, сапоги подарок квелья, тоже не блистали каким‑то внешним видом. В общем, небогатый воин, возможно наемник, со средним оружием и подготовкой, ничего особенного на первый взгляд, да и на второй тоже, а что он еще и маг, если и разглядели войсковые волшебники, то ни с кем не поделились, иначе бы прислали больше людей, или бы один из четверых сам был бы магом.

Тем временем конные приближались. Крепкие молодые парни в доспехах, кажется то, что на них надето называется полу — латы, шлемы не надеты, болтаются у седла, доспехов на конях нет, у всадников ни копий, ни щитов, никакого‑то метательного оружия, только кинжалы и мечи, пристегнутые к поясу. По мере приближения всадники расходились, один как скакал так и продолжил скакать прямо, на его лице присутствовала широкая добродушная улыбка, ни дать ни взять встретил давно не виденного друга и спешит обнять; второй заворачивал налево, перекрывая путь к возможному бегству, последние двое — направо с аналогичной целью.

Никаких разговоров не было. Передний всадник со все той же доброй улыбкой, вытащил меч из ножен и пришпорил коня, отводя руку для удара. В него первого и полетело огненное копье , вернее в морду его коня. Вокруг всадника и лошади на мгновение возник купол, похожий на мыльный пузырь — магическая защита, но цели свой заклинание все же достигло, ослепленный вспышкой от столкновения двух заклинаний защитного и атакующего, конь встал на дыбы, а всаднику было не до атаки, все силы уходили, чтобы удержаться на испуганном животном. Дримм резко сжал кулаки и будто кого‑то бил, выбросил руки к земле, активируя заклинание, мгновенно из земли полезли десятки корней, атаковав всех четырех всадников. Тому на взбесившемся коне еще повезло, его конь хоть и вставал на дыбы, но не несся во весь опор, как остальные трое, из них двое вылетели из седел, запнувшихся и перевернувшихся коней, а третий на свою беду все‑таки удержался в седле и теперь его, придавленного тушей, опутывало вместе с конем. Дрим не стоял на месте, подскочив к весельчаку на взбесившемся скакуне, бросил в зазор между туловищем коня и извивающимися корнями взведенную гранату и тут же бросился к как раз встающему с земли левому всаднику, на ходу наложив на себя воздушный щит . Взрыв произошел, когда он уже рубился с хорошо встретившим его, несмотря на последствия падения, левым.

Левый дружинник рубился даже слишком хорошо, время уходило, а достать противника не получалось, наоборот удары воина становились все увереннее, Дримму приходилось все трудней и трудней, все больше сил уходило на защиту, чем на атаки, когда же неожиданно умелый фехтовальщик левой рукой достал короткий меч, стало ясно, что нужно менять тактику, и быстро. В глаза противника ударил рой мошек, а в грудь огненное копье , рой помог Дримму гораздо больше, огненное заклинание лишь заставило почернеть нагрудник, мошки же лишили противника зрения и отвлекли. Пока он левой рукой с коротким мечом пытался тереть глаза, а правой с основным бешено гонял воздух в попытке отогнать врага, Дримм упав на землю со всей силы рубанул его по левой ноге и тут же откатился. Вовремя! Через мгновение после удара вражеский меч вошел в землю, там где должен был лежать Дримм. Все еще ослепленный мошками воин оперся на меч, его левая нога, отрубленная выше колена, несколько мгновений постояла прямо, а затем стала заваливаться набок. Извернувшись не вставая с земли фейри чиркнул кончиком клинка по пальцам правой руки сжимавшей меч — больше баронскому дружиннику ничего не держать этой рукой. Вскочив на ноги Дримм, нанес удар, метя в голову. Удар был отбит правым коротким мечом все еще несмотря на увечье сопротивляющегося противника, но отбить удар левой руки в столь замечательной боевой перчатке, добытой когда‑то в пещере великана, не смог. Сложенные лодочкой бронзовые пальцы пробили гортань и вошли в рот, сжав руку в кулак вырвал нижнею челюсть вместе с языком, напоследок отрубил левую руку, так и не выпустившую меч. Отвернувшись от еще живого, но уже мертвого противника, бросился назад.