Виталий Вавикин - Техно-Корп. Свободный Токио

Ючи и Файлин прожили вместе больше года без единой ссоры. Ссоры начались, когда Ючи стал работать на клан Тэкия, программируя для них синергиков.

– Ты хоть понимаешь, как низко падет мой идентификационный статус, если система узнает, что ты связан с якудзой? – кричала Файлин.

– Причем тут я? – спрашивал Ючи.

– Как думаешь, сколько потребуется времени, чтобы система вычислила всех, с кем ты живешь?

В тот день Файлин ушла. Они не виделись шесть долгих безумных месяцев для Ючи, за которые он успел увязнуть так глубоко, что назад пути уже не было. Да Ючи и не хотел назад. Клан доверял ему, а все те исследования, в которые он был посвящен, стоили того, чтобы из реинкарнации хипстера превратиться в отступника технократии.

Взяв за основу технологию коррекционных тюрем, они работали над переносом сознания из одного человека в другого. Кем были добровольцы, Ючи старался не спрашивать – первыми были ренегаты с низов, семьям которых клан заплатил большие деньги. Им стерли личности, превратив тела в идеальных доноров, готовых принять личность другого человека.

Первые пересадки были кошмарны – потери воспоминаний составляли до восьмидесяти процентов. Люди не помнили даже своих имен. Но проект не стоял на месте, алгоритм передачи и хранения сознания совершенствовался. Это не была вечная жизнь, нет – сознание неизбежно разрушалось, но это был шанс. Шанс для одних и конец для других.

Ючи извлекал сознания из смертельно больных людей и помещал в искрящиеся светом капсулы. Каждая такая капсула могла сохранять извлеченное сознание почти месяц, потом начинался распад личности. Капсул было много, и Ючи не знал, куда отправляют тех, кому не нашлось донора. Из дюжины извлеченных сознаний клан нашел доноров лишь для троих, да и то первого перезаписывали трижды, так что в конце его мозг оказался непригодным для процедуры.

В те дни Ючи и начал свой независимый проект, предполагавший использовать в качестве донора тело синергика. Да, это не будет полноценное тело, но лучше уж жить в биомеханическом теле, чем встретить смерть. Клан выслушал идеи Ючи и дал добро. Вот тогда-то он увяз окончательно. Проект стал смыслом жизни. Помнил ли Ючи о Файлин? Да. Хотел ли ее вернуть? Только если она примет его таким, какой он есть. Но этого бы никогда не случилось. И чтобы это понять, не нужно было активировать нейронную татуировку судьбы. Но переменные в уравнении жизни всегда есть. Если бы интегрировать в тело каждого человека чип, который будет следить за перемещением, считывать мысли и желания, затем подключить все это к системе с открытым доступом ко всем механизмам наблюдения и слежения, включая погодные и тектонические, то тогда, вероятно, появилась бы возможность предсказать будущее – несколько минут будущего, сократив бесконечность вероятностей до пары сотен, но…

С Ючи связались люди из клана Тэкия и сказали, что Файлин попала в аварию. Он приехал в больницу спустя час – приехал бы раньше, да на дорогах были пробки, вызванные обвалившейся развязкой моста. Пострадали десять машин. Трое погибших, двенадцать раненых. Файлин находилась в числе раненых, обещая в ближайшие сутки пополнить список погибших.

– Совсем никаких шансов? – спросил Ючи врача.

– Совсем, – сказал врач.

Ючи кивнул, долго сидел в палате. Файлин не приходила в себя. Мозг был жив, но сознание словно боялось очнуться и увидеть свое изуродованное тело. Сознание, которое можно спасти. Молодая безучастная медсестра вошла в палату, проверила других пациентов, не взглянув на Файлин. «Они уже поставили на ней крест», – понял Ючи. Неожиданно медсестра тронула его за плечо и спросила идентификационный статус.

– Это для документов, – сказала она. – Пока вы единственный, кто пришел к ней, так что…

Медсестра окинула Ючи пресным взглядом. Одежда на нем была дорогой, а в этой дешевой больнице казалась вообще неприличной, но Ючи так и не понял, оценила это медсестра или нет.

– Ваш социальный статус нужен для того, чтобы мы определились с похоронным агентством, – сказала она. – Обычно мы используем социальный статус пациента, но… – она впервые посмотрела на изуродованное тело Файлин. – Нет возможности просканировать ее модуль. Наверное, пострадал вместе с телом. Поэтому… Если вы не возражаете…

– Возражаю, – хмуро сказал Ючи, не желая объяснять, почему удалил свой модуль.

Безучастная медсестра нахмурилась, кивнула и вышла из палаты, предупредив, что Ючи лучше уйти, если он пытается скрыть свой идентификационный статус.

– У вас есть еще пять минут, – сказала медсестра.

Ючи ушел раньше. Если бы тело Файлин пережило перевозку, то он выкрал бы его из больницы, а так… Так пришлось пользоваться переносной станцией коррекции, платить охране, платить врачам. Ему дали час, потом он сам по себе.

– Час – это хорошо, – сказал Ючи.

Он успел трижды скорректировать цикл извлечения сознания, доведя процент погрешности до тридцати. Ючи не спрашивал себя, согласилась бы или нет на эту процедуру Файлин, если бы была в сознании. Он спас столько жизней за последние месяцы, почему же он не может спасти Файлин? Да и извлечь сознание из тела не так сложно – незаконно, но несложно. Вот с донором куда больше проблем. И с последствиями. Люди из клана Тэкия связались с Ючи спустя два часа после того, как он покинул больницу, оставив тело Файлин, забрав ее сознание. Оно лежало в кармане, искрясь светом в крохотной капсуле, которую можно раздавить двумя пальцами. Вот за это уже отправляли в коррекционную тюрьму. Об этом говорили ему люди клана Тэкия, но Ючи и сам знал. Когда удаляешь себе жидкий чип идентификационного статуса, то, наверное, уже в тот момент готовишься к чему-то подобному. Хотя сейчас Ючи больше волновало, как поведет себя Файлин, когда очнется.

– Мне бы женщину-донора найти, – сказал наудачу Ючи представителю клана Тэкия.

Сингиин клана по имени Кичиро не то крякнул, не то нервно хохотнул.

– Файлин умеет делать нейронные татуировки, – попытался торговаться Ючи.

Юридический консультант клана Тэкия проворчал что-то невнятное.

– Ладно, – сдался Ючи. – Скажи лучше, что ждет меня за проступок.

Кичиро начал перечислять статьи. Ючи прервал его на полуслове.

– Я говорю не о технократах. Что будет с кланом?

– С кланом? – сингиин Тэкия снова не то крякнул, не то нервно хохотнул. – Это еще не обсуждалось.

Ючи прервал связь, решив, что у него есть в запасе пара часов. Спонтанность никогда не была сильной стороной его личности. Если только с Файлин в постели, но там были только двое, а здесь целый мир. Ючи нащупал в кармане капсулу с сознанием Файлин. Что он любил в ней больше: ее тело или ее личность? Последний вопрос казался крайне важным, потому что сейчас он обладал только ее личностью, у которой больше никогда не будет прежнего тела, а может, никогда не будет и человеческого. Потому что единственное, что мог сделать Ючи, – это поместить сознание Файлин в модифицированный мозг синергика. И на то, чтобы принять решение, у него есть время до утра. Потом глава клана Тэкия узнает, что сделал его инженер. О том, какое решение примет оябун, Ючи старался не думать. Некогда было думать. Он передвигался по городу, стараясь держаться в тени систем слежения. Вряд ли на его поиски мобилизуют весь город, но если поблизости окажется патруль силовиков, то…