Валентин Ковалев - Фэнтези

- Эх голубок, все можно, пока жив.

- Так научил бы, а?

- Каков хитрец. Не я его пытаю, а он меня. Ну, слушай. Коли поймешь. Вижу я, ты с телом един, что странно для Аватара. Отщепи от себя кусочек и пусть парит над тобой. Это раз. Однако глаз это иметь не имеет. Так что научись видеть мир таким, как он есть. Не то что глаза видят, а то, что есть на самом деле. Коли преуспеешь, то добьешься чего хочешь. Это два. Ну а три - не потеряйся по дороге. - Дед похихикал.

- А каков он, мир который нужно увидеть?

- Да такой же, только настоящий.

- Ниточки силы да сгустки энергии? - Припомнил Вандерер рассказ пилигрима.

Дед очень внимательно поглядел на Аватара.

- Можно и так выразиться. Откуда знаешь?

- Слышал от одного слепого странника.

Дед покачал головой.

- Надо же. А я думал таких просто так не встретишь. Да, Аватар, ты настолько странная личность, что будь я чуток помоложе, вцепился бы в тебя клещом, пока не развязал бы все узелки, что на тебе завязаны. Любопытство - самая большая человеческая слабость.

И кряхтя, старец принялся подниматься на ноги.

- Сейчас я слишком стар и, смею надеяться, мудр, чтобы пытаться укусить себя за пятку.

- Так как же увидеть мир другим, отец? - Бросил Аватар в спину старику.

- Не отец я тебе, нерожденный. Сам разберешься. Недосуг мне. Останови мысли.

Тяжелая дверь хлопнула за спиной старика, ставя точку в разговоре. Вандерер вздохнул. Вот так всегда - только зацепишь паутинку, а она хрясь - и оборвалась. Аватар яростно бросил тело в плетение боевой пляски.

Вскоре во дворе стали появляться позевывающие люди, опасливо сторонясь мечущегося с мечом Аватара. Вандерер прервал свою тренировку и отправился будить Настю. Та так и спала в одежде, так как Вандерер позволил себе только стянуть с нее сапожки. Он потряс девушку за плечо.

Та подняла голову, чуть приоткрыв один глаз, и тут же со стоном уронила ее опять на подушку. Попыталась что-то сказать, но слипшиеся сухие губы не слушались. Вандерер принес воды, усадил морщившуюся девушку, прислонив ее спиной к стенке, и поднес воду к губам. Настя схватила кувшин обеими руками и начала жадно пить. Когда Вандерер начал уже опасаться, не уснула ли она за этим делом, вернула кувшин и открыла глаза.

- Ну как самочувствие?

- Это всегда так плохо после вина? И голова болит.

- Всегда, если не знаешь свою меру. А ты, похоже, вообще впервые пила.

- Нет. Но всегда немножко. И оно было не такое крепкое. Наверное.

- Ну что же, будем тебя лечить. - Вандерер откупорил предусмотрительно захваченную вчера со стола чуток недопитую бутылку. - Здесь не много, но тебе хватит.

- Ты что? - Округлила глаза Настя. - Ни за что. Я теперь вина в рот не смогу взять.

- Пей давай. Или хочешь до обеда здесь проваляться? Яд в малых дозах является лекарством. Так что лечиться надо тем, чем отравилась. По крайней мере, в данном случае.

Настя нерешительно поднесла горлышко к губам, зажмурилась. Потом открыла один глаз и вопросительно уставилась на Вандерера. Тот решительно кивнул. Она со вздохом обреченности закрыла глаз опять и, морщась, вылила остатки вина в рот.

Открыла оба глаза и удивленно похлопала ресницами:

- Мне почему-то казалось, что оно будет горьким. - Осмотрела себя. - Я что, не раздевалась? То-то все тело ноет. Только сапоги и сняла.

- Сапоги я с тебя стащил. Ты уже спала.

- А. А что ж тогда не раздел?

Вандерер смущенно захлопал глазами. Настя аж пискнула от удовольствия.

- Горе ты луковое. Это же надо так женского тела стыдиться. У нас даже мальчишки не такие стеснительные.

Вандерер почувствовал, как загораются кончики ушей. Буркнул:

- Похоже, лекарство подействовало. Вставай и пошли во двор. Долечиваться.

Настя обреченно вздохнула:

- Ладно, только давай сегодня без спарринга. А?

Вандерер кивнул:

- Хорошо. А потом холодный душ и плотный завтрак. И будешь как новенькая.

- Что? Холодный что? - недоуменно переспросила Настя, натягивая сапог.

- Душ? - Вандерер не сразу понял, что он непонятного сказал. - Ну, это обливание водой.

- Иногда ты как будто на другом языке разговариваешь.

На кухне и во дворе уже вовсю кипела жизнь. Скворчали сковородки, потрескивали дрова, что-то булькало, несли корзины с продуктами, в дальнем конце двора мужик рубил дрова. Настя вяло начала выполнять упражнения. Вандерер отлучился распорядиться насчет завтрака и договориться о душе. Проходя через кухню, заметил большой дуршлаг. Обдумав мысль, поговорил со стряпухой и получил в свое распоряжение дуршлаг поменьше. Отправился в мыльню и пристроил с помощью куска веревки дуршлаг под трубой. Быстренько разделся и опробовал "изобретение", заодно смыв пот. Когда вернулся во двор, застал там почти всю челядь гостиницы, с открытыми ртами глазевшую на Настю. Девушка, что называется, поймала струю. От вялости не осталось и намека. Скупой стиль Настиных движений сливался в каскады приемов, плетя кружево танца. Смертоносного танца, и от этого еще более завораживающего. Десяток пар глаз словно прикипели к безостановочно двигающейся в трансе вымышленного боя худенькой фигурке девушки. А она просто не замечала их присутствия, или, что вернее, не обращала на них внимания. Сейчас для нее было важнее заворожившее их движение.

Когда хрупкая фигурка девушки замерла посреди двора, какой-то мужик выдохнул восхищенно:

- Ну, девка, дает! Я пять лет солдатскую лямку тянул, а такого не видел. Чисто танец!

Вандерер повел Настю в мыльню. Словно пытаясь доказать ей, что не такой уж он и мальчишка, дождался, правда отвернувшись, пока та разденется, поставил ее под дуршлаг и включил воду.

- Вот это и называется - душ. - И весь гордый собой удалился.

К столу Настя вышла уже полностью восстановившаяся. Плотно позавтракали и вышли побродить по городу. Кроме двух широких улиц, бравших начало у центральной круглой площади и оканчивавшихся на привратных площадях, город изобиловал множеством узеньких улочек и тупичков, в которых запросто можно было бы заблудиться, будь город чуток побольше. Тесные и кривые, зажатые каменными стенами домов с высоко расположенными окнами-бойницами, они как нельзя лучше были приспособлены для обороны в случае, если неприятель прорвется за стены.

Сходили поглазеть на местную достопримечательность - огромное водяное колесо, поставлявшее в город воду. Оно производило впечатление. Чтобы полюбоваться на него, пришлось прогуляться за ворота и через подъемный мост, явно давно не поднимавшийся, выйти на основной каменный мост. Он раскинулся над рекой до естественного островка посредине реки. Потом нырял внутрь возвышавшейся над этим островком сторожевой башни и продолжался до противоположного берега. Стена города на высоком обрывистом берегу была пониже, чем в других местах. Вандерер спросил: