Денис Бобкин - Блесна

— Но в те времена профессия военного очень низко котировалась, — продолжала дама. — Питерские временщики поставили офицеров на одну ступень со швейцарами, и я вынуждена была выйти замуж за портфельного инвестора.

— Сейчас молодежь может выбрать сердцем, — сказал я, пытаясь поддержать беседу и с трудом сдерживая смех.

Она придвинулась ближе, и я почувствовал тонкий аромат духов.

— Позволю с вами не согласиться. В полутьме она казалась гораздо моложе.

— Вот возьмем, к примеру, меня — 48 лет, два любовника в возрасте сына, неисчерпаемые знания в области государственного маркетинга, силиконовые груди и собственная арт–студия, но это не выбор моего сердца.

Я почувствовал надвигающую теплоту ее губ и одновременно услышал голос Сергеича: «Говорит Лотько. Время вышло, сейчас всплывать будем».

— Свеж, как огурец, — бодро произнес Сергеевич, похлопывая меня по щекам. — Вылезай, тебе генерал мотороллер подарил за успешное установление контакта.

В этот раз после погружения у меня не было ощущения сонливости и подавленности. Подойдя к беседке, я увидел, что между Маратом Аидовичем и Иваном Ивановичем сидит тот самый генерал, которого я видел после первого погружения. Только теперь вместо формы на нем был синий спортивный костюм и тапки на босу ногу.

— Ну привет, сказал он, вставая из–за стола и пожимая мне руку. — Карпов моя фамилия, кстати. Но ты просто генералом меня зови — все так зовут. Сгоняешь за пивком на скутере?

Мотороллер приятно урчал, и я осознал, что всегда хотел покататься именно на такой незамысловатой двухколесной машине. По пути обратно я позволил себе немного покружить по плацу. Я явственно испытывал чувство полета, возможно, это было лишь от того, что с двух сторон на руле скутера висели пакеты с пивом.

— Главное ты уже сделал, сказал генерал, разламывая огромную воблу. — Баба клюнула, и она выведет нас на нужных людей. Это просто вопрос времени.

Я старался не думать, кого нас и на каких именно людей выведет, а просто пил холодное пиво. Сергей Сергеевич, ловко разделывая клешни крабов, поведал мне основную методику работы в мире Б-3. По его словам, единственная проблема при общении с Верой — так звали мою знакомую из другой реальности — отсутствие некоторой информации.

— Ты ведь не знаешь, что в поезде с тем тобой было, когда ты тут всплыл? — спросил он. — А мы знаем.

Утром он принес мне несколько листков. Текст был похож на запись разговора, но только с пометками, обозначающими действия. От этого все изложение походило на сценарий малобюджетного фильма.

___

КОРИДОР ВАГОНА. ПОЛУМРАК

ВЕРА, миловидная женщина лет 40, прильнула к капитану трубоохранных войск ИГОРЮ.

ВЕРА

(шепчет на ухо)

Если бы этого козла бородатого не было… И ведь с поезда сойти нельзя. Меня Володя в Иваново встречать будет.

Игорь берет Веру за талию и медленно увлекает вглубь коридора.

ИГОРЬ

В данных обстоятельствах позвольте предложить вам место, которое я бы никогда не осмелился предложить столь прекрасной даме.

ВЕРА

Ты говоришь такими штампами… Дурашек. Но я ничего не могу поделать. Верность в любви, как и последовательность и неизменность мыслей, — это попросту доказательство бессилия…

Вдвоем заходят в вотерклозет. Игорь закрывает дверь на защелку.

ТУАЛЕТ ПОЕЗДА. БЕЛЫЙ СВЕТ ЛЮМИНЕСЦЕНТНОЙ ЛАМПЫ

ВЕРА

Я не слишком страшна при таком ярком свете?

ИГОРЬ

Нет. Но сейчас я накажу тебя за то, что ты старше меня и я не смог тебя встретить, когда ты была юной.

Игорь разворачивает Веру лицом к умывальнику, наклоняет ее и стаскивает юбку.

ВЕРА

(постанывая)

Знаешь, я только недавно поняла, что всегда надо было выбирать красивых парней, чтоб хорошо трахали, и некрасивых, чтоб за меня платили.

___

Далее было еще две страницы текста с вполне точными описаниями всего того, что только можно проделать вдвоем в тесном туалете поезда. Видимо, автор весьма хорошо владел темой и смог описать все происходящее в очень емких и точных выражениях.

Почему–то мне стало очень неприятно, когда я узнал, что в том мире меня зовут Игорем.

— Да чего ты паришься, Серега, — попытался развеять мое беспокойство Сергей Сергеевич. — Какая разница, как твоего прототипа из Б-3 зовут. Ты, главное, не вздумай ему сочувствовать. А то на спецлекцию к Ивану Ивановичу пойдешь.

Кроме того, Сергей Сергеевич поведал, что если я буду выражать излишнюю эмоциональность, он каждый раз будет устраивать мне всплытия на самом интересном месте.

Время шло, и за два месяца я совершил больше сорока погружений в мир Б-2. Со временем мои пребывания становились все длиннее. И под конец я мог находиться в другой реальности около шести часов.

Практически все свободное от погружений время я тратил на изучение событий в моей параллельной жизни, которые произошли в мое отсутствие. Теперь мне приносили тексты, похожие на краткое содержание предыдущих серий мыльных опер в телепрограмме. Диалогами были выделены только самые важные места.

Иногда по вечерам ко мне заходил Иван Иванович. Он был в курсе всех событий и осторожно давал советы, как мне лучше поступить в тех или иных ситуациях моей параллельной жизни. Главным образом по службе.

Марата Аидовича я почти не видел. Однажды он зашел, чтобы рассказать о взаимодействии моей реальной личности и личности Игоря из мира Б-2. Как я и догадывался, Игорь не подозревал о моем существовании и не слышал редких команд Сергея Сергеевича. Во время моего вселения он испытывал лишь некий подъем энергии. Однако Вера, как мне казалось, чувствовала время моего появления. И я тешил себя надеждами, что любит она не Игоря, а именно меня.

Благодаря покровительству Веры мне удалось сделать неплохую карьеру. Я стал капитаном гвардии, которая охраняла Директорат объединенной российской монополии — высший исполнительный и законодательный орган параллельной России, во главе которого стояли анонимные директора. Одним из этих директоров был муж Веры.

То ли для прикрытия, то ли по зову сердца он держал тайский бордель на окраине отстроенного из стекла и бетона Иваново. С Верой мы встречались в специально купленной для этой цели квартире в небоскребе на улице Богдана Хмельницкого.

В это трудно поверить, но я достаточно быстро свыкся с такой странной жизнью и каждый раз с нетерпением ждал погружения. Я искренне любил Веру. Может быть, не только как женщину, но и как мать. Видимо, сказывалось детдомовское детство и подсознательное желание найти родную душу.