Татьяна Гуркало - Камешки

— Цыпа-цыпа, — пробормотал Янир, когда ученики-воины почти доехали до того места, на котором должны были заработать амулеты спрятанного в кустах сюрприза. — Еще немного…

И его словно услышали. Было остановившийся из-за то ли споткнувшейся, то ли решившей попастись на обочине лошади парад двинулся дальше. Будущие воины начали горлопанить какую-то песню, которую Янир не смог узнать. На рощу, чей благостный вид скрывал залежи мусора, они совершенно не обращали внимания. Роща ведь была знакомая и неинтересная, и симпатичных горожанок там отродясь не водилось. А того, как затрещали кусты, не услышали. То ли было слишком далеко, то ли они слишком громко пели.

— Ах ты зараза, — пробормотал Янир, дергая "удочку".

Чего-то Яс в своем гениальном плане не учел. Да собственно, он много чего не учел и в первую очередь того, что простыня намертво застрянет в кустарнике, вместе с трупом, который маскировала.

Впрочем, труп как раз почти прорвался, амулет хорошо его толкал в спину. А вот простыня, несмотря на то, что с него таки сползла и усилиям Янира медленно, но поддавалась, оставляла на кустах лоскуты и лохмотья.

— И зачем я этим занимаюсь? — сам у себя спросил юный маг и решительно стал спускаться.

Когда он подбежал к кусту, мертвец как раз успел его преодолеть и теперь несся к не ждущему этого сюрприза параду. Выглядело фальшивое умертвие всем на загляденье — все в листьях, с обломанными ветками, застрявшими в самых неожиданных местах, все такое перекошенное и несуразное, что хоть сядь над ним и поплачь. Зато перед ним, как вестник смерти, летит над травой спугнутая куропатка. А над рощей кружат вороны, вспугнутые парадом, точнее, песнями.

Янир тихо ругнулся и стал шустро собирать бренные остатки простыни, понимая, что провоняется ею с ног до головы. А запасной одежды нет. Хоть бери и чучело на чьем-то поле обворовывай, а потом красочно расписывай, как обворовали самого. Ага, злые темные маги. Как известно, эти сказочные персонажи всегда проигрывают битвы, а потом бегут куда глаза глядят, попутно раздевая прохожих в попытке замаскировать их одеждой свою истинную сущность.

Плюнув на куст, Янир стянул куртку и упаковал останки простыни в нее. Не в руках же эту гадость таскать до места сожжения. А куртку потом можно пожертвовать тому же чучелу. Даже если на нее обратят внимание, все равно не узнают, чья она. Таких курток в городе много.

Фальшивое умертвие тем временем добралось до чахлых кустиков, растущих вдоль дороги и стало их штурмовать. Люди внимания на него пока не обращали, они все еще что-то увлеченно пели, зато лошади начали беспокоиться.

Тоже еще будущие воины.

Янир еще раз плюнул. Полюбовался тем, как голова умертвия самым неестественным образом стучит ухом по плечу, и широко улыбнулся, когда немолодой мужчина, командовавший парадом, поднял руку и певцы замолчали.

После этого они, видимо, сразу услышали загадочный треск в кустах и заметили, что там что-то лезет. Лошади, которые были явно умнее людей, попытались отойти от опасного места, ломая строй, но люди упрямо возвращали их на место, желая ехать только вперед. Парад же. Нельзя его нарушать из-за застрявшего в кустах зайца.

— Балбесы, — сказал Янир, а потом опять улыбнулся и завыл: — У-у-у-у-у…

Получилось вполне музыкально и совершенно непохоже на волчий вой.

Кустарник, словно только этого и ждал, сдался под напором "умертвия", и оно вывалилось на дорогу, похлопывая ухом по плечу и шурша в наступившей тишине наломанными по дороге ветками. Похоже, даже умные лошади в первый миг ошарашено застыли при виде этого явления.

А потом кто-то ломающимся голосом очень громко спросил:

— Леший?!

"Умертвие" не ответило, оно медленно, но неотвратимо приближалось к узнанным амулетами людям.

— Мамочки! — практически пропищал кто-то, и этого звука тренированные лошади уже не выдержали и рванули сразу во все стороны.

— Держите строй! Соедините щиты! — надрывался несчастный немолодой дядька, а его ученики, в большинстве своем, болтаясь на спинах лошадей, как мешки с костями, неслись в неведомые дали.

— Мертвец! — дико орал кто-то, словно все остальные этого так и не поняли.

— У-у-у-у-у… — жизнерадостно нагнетал обстановку Янир, спиной вперед отступая вглубь рощи.

Пятился он так, пока не уселся на кучу гнилых овощей. После этого любование бегством будущих воинов от бывшего разбойника пришлось прекратить. Да и видно было плохо. И чучело придется по-любому раздевать. Потому что лучше придти в чужих драных штанах, чем своих, загаженных овощами. Вдруг кто-то додумается связать эти овощи с рощей?

— Некоторых до сих пор ищут. Лошади вернулись, а где седоки — неведомо. Вся надежда на доспех, но там расстояние маячков невелико, к сожалению, — бубнил то ли секретарь, то ли младший писарь из воинской школы, бродя следом за Роаном.

Почему он это все рассказывал именно ему, наверное, сам несчастный рассказчик не знал.

Впрочем, Роан даже не знал, что он делал на месте эпического бегства студентусов предпоследнего курса воинской школы от несвежего трупа, которого какие-то шутники заставили двигаться с помощью амулетов.

Впрочем, Роан даже догадывался, что это за шутники. Слишком уж было похоже на то привидение, которым он вместе с Хэнэ пугал мальчишек, считавших, что земляничные поляны принадлежат только им. Но вот что с этими догадками делать?

— Это все ваши ученики! — яростно доказывало какое-то начальство из воинской школы магистру Панию, тому самому несчастному, которого местресса Йяда обрадовала умертвием, жрущим лошадиные ноги.

Магистр Паний был заместителем главы совета Школы Стихий. Его правой рукой и вообще несчастным человеком. Заместителем его пожелал видеть сам глава — магистр Олий, приятный такой старичок. С виду приятный, наивный и бесхитростный. Как добрый волшебник из детской сказки. Роан только однажды с ним общался, но ему этого хватило для того, чтобы в дальнейшем держаться от Олия как можно дальше. Потому что он людей видит насквозь и умеет находить им применение, не оставляя ни единой свободной минуты. А Роан своим свободным временем дорожил. В общем, не повезло Панию. С самого детства не повезло, с того самого момента, как он пошел учиться и мастер Олий стал его первым учителем. Видимо, с тех самых пор Олий ему за что-то и мстит, нагружая работой и не давая продыху.

Все знали, что если что-то случается, надо идти к Панию. Олий ведь все равно отправит к нему, так зачем лишний раз попадаться на глаза этому доброму с виду человеку? Лучше уж сразу к злому и недовольному жизнью.

— Почему вы думаете, что именно наши ученики? — въедливо уточнял магистр Паний, на что воинское начальство начинало скрипеть зубами, указывать пальцем на побежденный в неравной битве труп и говорить об амулетах.