Дем Михайлов - Суровые земли

Неужто сейчас прольется ливень — дней так на сорок — и отрастивший седую бороду странный гном Кроу начнет созывать на плот зверей и птиц….

Ну, во всяком случае, так шутковал сам Кроу, глядя на любопытных и представляя себе их мысли.

Но вряд ли его считали мудрым Ноем.

Скорее всего, его принимали за окончательно спятившего придурка, решившего плавать среди песков, камней и елок.

Однако пялились зеваки на сумрачного гнома недолго — взгляды игроков и стражей медленно сползали на рыжеволосую валькирию с двумя кинжалами, сидящую снаружи, за границей участка, прямо рядом со строящейся каменной стеной, достигшей высоты в этом месте где-то в полметра.

На эту преграду Лори уложила кинжалы, придавив ими большой ситцевый платок, на который выложила простенькую деревенскую снедь: жареную курицу, пяток спелых помидорин, одну сладкую луковицу, половину каравая, плошку с солью и стручок ужасно острого красного перца. Чуть в стороне стоял глиняный кувшин с квасом. Лори со знанием дела приготовилась к трапезе в цифровом мире. Засунув за ворот украшенной цветами рубашки еще один платок, рыжая повела плечами и решительно вырвала у ни в чем неповинной курицы одну ногу. Вырвала с хрустом. Ткнула ею в соль, зубами оторвала кусок мяса, надкусила сочную помидорку и блаженно зажмурила глаза, старательно все пережевывая.

Сумрачный гном стал еще более сумрачным. Он нацедил в любимую кружку остатки пива, горестно отхлебнул, возвел очи вверх с надеждою — не начался ли дождь с градом? Ведь он прогонит рыжую — наверное.

Лори разломила луковицу пополам, содрала лишнюю шелуху, вновь принялась жевать, не забыв оторвать от куриной ляжки шматок мяса.

Кроу дохлебывал пиво, глядя теперь вниз — быть может случится землетрясение страшное? И возникнет трещина глубокая, широкая и поглотит жестокую поедательницу ни в чем неповинных куриц, давным-давно занесенных во все кулинарные книги всех миров и народов, ибо скудеют запасы куриные….

Рыжеволосая выдохнула, зажмурилась и откусила четверть стручка горького перца. Часто-часто задышала, покраснела как луговой мак, поспешно вгрызлась в курицу, закусила помидором и куском пышного деревенского хлеба.

Кроу невольно сглотнул слюну и перевел горестный взгляд наполненный надеждой на стоящих рядом стражей. Вдруг они прогонят наглую убийцу помидоров прочь? Стражи поспешно отвернулись и нарочито громко начали обсуждать проблемы с урожаем прыгучих мандаринов в далекой Пигвелее. Проблемы мол с мандаринами — новый сорт чересчур прыгуч, садоводы никак не могут совладать с плодами. Кроу тяжко вздохнул, окончательно понурился, с хлюпаньем допил пиво и отставил кружку.

Лори неспешно наслаждалась прохладным квасом из запотевшего глиняного кувшина.

Кроу с безутешным видом огляделся вокруг — ну кто-нибудь? Стражи потихоньку утопали прочь. Игроки потрусили за ними, трусливо крича о том, что им пора на охоту. Рыбы спрятались обратно в пруд. Орел Крис засунул голову под крыло. Кашемор нырнул под холм, утащив за собой брата. Остальные работники поспешили за ними. Вскоре на участке не осталось никого, разве что ме-е-е-дленно уползала прочь большая улитка, что-то бормоча себе под нос. Гному показалось, что улитка бормотала «в это лучше не лезть»…. Или же: «тебе пришел полный….».

Лори с хрустом вырвала вторую ногу у курицы.

— Ну? — осведомилась воительница, ткнув вырванной конечностью в гнома Кроу — Так и будем молчать, пока я не доем жареного петуха? Кстати, хозяин его зарезал, потому что птичка не хотела кукарекать…

Если бы Кроу обладал особым божественным взором и еще раз взглянул бы на небо, он узрел бы удивительную картину — метрах в сорока над ним в воздухе катался угорающий от смеха ангел. Он молотил золоченным сандалиями, бился мигающим нимбом об облачко, затыкал обеими руками себе рот. Наверное, еще никогда суровая местность не видела столь искреннего и безудержного ангельского веселья.

Чертовы хитрованы шулера и музыканты успели смыться. И оставили бедному гному наполовину разваленный плот и довольно-таки злую девушку, медленно доедающую жареного петуха.

— Уважаемая, вы не могли бы убрать курицу с забора — трагичным голосом произнес Кроу — А то пятна остаются.

— Это петух, а петуху на заборе самое место — отрезала рыжая, явно обрадовавшись тому факту, что Кроу нарушил молчание.

— Хм…. Уважаемая, быть может, вы хотите что-то купить?

— Угу. Дубину. А еще десять гвоздей, одну лопату, большую белую простыню и две увядшие ромашки.

— Ты не меняешься — вздохнул тяжко гном — Тебе лишь бы похоронить кого-нибудь и пару ромашек возложить. Это давно уже вышло из моды — бросать в могилу закутанный в простыню труп утыканный гвоздями. Хоть бы на гроб потратилась. На дубовый.

— Фиг тебе — рыжая вскинула голову, в ее глазах чертиками плясали слившиеся воедино радость и злость — Так и знала! Давно поняла, когда твои новые друзья рассказали уйму интересного про твои словечки, оговорки, способы боевых действий и эту столь знакомую мне вялую нерешительность ушибленного хомяка.

— Но-но-но! Попрошу без оскорблений.

— А как еще назвать твою страсть к длительной подготовке? На плот глянь! Это же не плот! Это бревенчатый бронированный крейсер с орудиями и медотсеком! Блин…. А я все гадала….

— Привет — Кроу исподлобья взглянул на девушку — Привет, Кроха. Я рад, что ты проснулась. А ведь врачи ничего не обещали….

— Хочу тебя обнять — рыжая сердито утерла левый глаз тыльной стороной ладони — Пусти в гости.

— Извини. Частная собственность — замотал головой гном — Нельзя!

— Да я разок. Обниму чуток, может даже поцелую. В щечку.

— Ну…. Если только чуток и если только в щечку.

— Угу. Можно?

— Я должен подумать. Дай мне три дня. Хотя нет — мне нужна где-то неделя.

Рыжая шмыгнула носом, молча встала, перепрыгнула через забор и сразу же угодила в крепкие объятия Кроу. Так они и застыли обнявшись. Просто обнявшись, в полной неподвижности. И так простояли минут пять. А затем, утирающая слезы Лори пробубнила:

— Привет, Цап. Нас уделали, да? Совсем-совсем уделали.

— Ну, не совсем — прошептал Кроу, бережно гладя девушку по волосам — Не совсем. Ведь мы еще живы и скоро отрастим длинные когти и острые зубы.

— Было так больно, когда проснулась. Так больно. А тебя не было рядом!

— Прости, Кроха. Прости. Мне сказали, что шансов почти нет. А простое ожидание свело бы меня с ума. Поэтому я решил действовать. Но как же я рад, что ты проснулась. Сейчас тебе больно?

— Не-а. Сейчас нет.

— Ну и славно. Вальдира лечит. Угостишь меня квасом и жареным петухом?

— Нет. Дай дубину и десять гвоздей….

Витающий над обнявшейся парой ангел медленно таял в воздухе, с едва заметной хитринкой улыбаясь. А может быть с некоторым удовлетворением — будто он приложил к случившемуся свою ангельскую руку. С легким хрустальным звоном ангел исчез, а в прудик опустилось две яркие искорки, легшие под водой на лист водоросли и оказавшиеся маленькими золотыми икринками.