Игорь Николаев - Город Тьмы и Дождя (СИ)

Кто это был...

* * *

Былое

Выстрел. Выстрел. Выстрел.

- Бестолочь, - сурово говорит Глинский. - До упора палец будешь совать себе в жопу. А крючок жмут последней фалангой, кончиком пальца, кон-чи-ком, уяснил, пустая башка?

Выстрел. Перезарядка. Трудно делать все левой, когда ты урожденный правша. Но другого пути нет. Только очень хорошие протезы элитных производителей могут сравняться или превзойти живую плоть в тонкой моторике. А 'хороший' и 'элитный' - это явно не про железную руку Постникова. Поэтому стрелять - с левой, только с левой.

Выстрел. Их уже было столько, что голова начинает болеть несмотря на поролоновые 'уши'. По меньшей мере двести патронов за тренировку, вечерами, когда обычные клиенты расходятся. И это, не считая 'холощения' ММГ в свободное время. Левая рука отказывает - мышцы сводит, связки, кажется, костенеют.

- Запомни, чудило, нет такой проблемы, которую нельзя решить, передернув затвор. Если же такая находится, считай, что ты уже сдох и суетиться бесполезно. Осечка - дергай затвор. Любая заминка - дергай затвор. Только в одном случае делаешь по-иному. Помнишь, в каком?

Постников помнит. Это 'свечка', когда гильза экстрагируется криво и встает торчком, прищемленная затвором. В этом случае свободная рука резко бьет вдоль-по стволу к себе, основанием и первой фалангой указательного пальца, выбивая 'свечку'.

Выстрел. Еще выстрел.

- Твою ж мать, урод косорылый, косорукий! Не срывай спуск! Не дергай! Мягко, плавно, кончиком пальца. Кончиком! И не выворачивай ствол плашмя, так стреляют одни обезьяны в других обезьян.

Правильная стрельба идет с двух рук, методом 'треугольника'. Макаров - хороший пистолет. Но держать его надо чуть по-особенному, чтобы откатывающий затвор не задевал вспомогательную руку. Это несложно, если знать - как. Постников знает, но бог мой, как же это трудно, когда единственный глаз слезится от усталости, а живая рука дрожит. Основание большого пальца исцарапано и посинело от гематомы. Пальцы черные от порохового налета. Пороховая гарь дерет носоглотку, как наждаком. Глинский носит маску-фильтр, которая ни на йоту не приглушает его злобный рык. У Алексея такой маски нет... Пока нет. Надо купить.

- Теперь двойками. В металл, потом в ближнюю бумагу, затем в дальнюю. Понял? Бам-бам в металл, затем перенос. Бам-бам, бам-бам. Еще раз попадешь в 'дельту' - урою, бестолочь.

'Бамбамами' инструктор обозначает выстрелы. Бам - один выстрел, бам-бам - два, удобно и наглядно. 'Металл' - металлический гонг, 'бумага' - мишени из плотного картона. 'Дельта' - дальняя зона мишени, туда попадают только криворукие и детективные цефалы. Пули нужно и можно класть только в 'альфу'.

Специальная терминология не дается Постникову. Он никак не может запомнить дословно четыре основных правила обращения с оружием, что такое 'билл-дрилл' и прочая галиматья. Но он очень старается - стараться легко, когда каждый выстрел, каждая минута инструкторского времени оплачена в прямом смысле 'кровавыми' деньгами, за которые однажды ночью ты продал душу. Деньгами, которые ты сэкономил на еде, на обогреве, на всем.

- Палец вдоль ствола. Только вдоль ствола, до последнего мгновения, до момента, когда понимаешь, что время стрелять. Ты теряешь во времени, но столько, что, считай, не теряешь ничего. Зато меньше шансов, что пристрелишь товарища или случайного гражданина... который оказался рядом с таким дефективным дебилом! Я что сказал, идиот!? Я сказал прижать палец к скобе? Нет, мудак, я сказал вдоль ствола!

Алекс уже понял, что из него не выйдет хорошего стрелка. Слишком поздно начал, слишком мешает протез, не те рефлексы. Но он старается, очень старается. В конце концов, что ему еще остается?..

Тренировки совмещаются с блиц-лекциями по стрелковке.

- Ты стреляешь с однорядным магазином. В принципе сейчас стволы пилят все больше под двухрядки, но, как говорится, возможен выбор... Двойные, конечно, более емкие. Это полезно. Но они чуть менее надежные. Самую малость, если из прямых рук вышли... прямых, а не как у тебя, из жопы, якудза-пистольеро недоделанный. Но все же есть такое.

- А как быть с малой емкостью? - сегодня инструктор вроде в умеренно хорошем настроении, посему Алексей позволяет себе задать осторожный вопрос.

- Так перезаряжай быстрее! Бам-бам, сброс, рука уже чуть подвернута шахтой к подаче. Ствол в районе кадыка, руки собраны в кучку, не разбрасывайся! Все, вынос ствола вперед, ты готов! Тренируй быструю перезарядку и будет тебе счастье.

Рука болит... По-настоящему болит. А инструктор только звереет.

- Никаких перчаток, никаких цифровых гляделок с разбивкой секторов и прочих электрицких цацек. Чувствуй ствол - кожей, шкурой, нутром. Никогда не привыкай к костылям, любым. Всегда чувствуй оружие, в реальной месиловке тебе это спасет жизнь.

Тренировка за тренировкой. День за днем...

- Пойдем.

Коллега был, как всегда. То есть спокоен, сдержан, по-крокодильи целеустремлен. Только рубашка на сей раз не с легким розоватым оттенком, а темно-синяя. И в левой руке зажат чемоданчик.

- Куда? - Постников так устал, что соображает не слишком хорошо. Точнее даже совсем плохо. В ушах все никак не закончат щелкать выстрелы. Сегодня он отжег сто пятьдесят, но трудными двойками, с перемещениями. Телохранитель Доктора пришел тренироваться, зачем ему уборщик?..

И тут Алексей понял, что Коллега пришел отнюдь не стрелять в тире. Понял и Глинский. Инструктор вздохнул и молча пошел за стойку, прихватив по дороге коробку с ветошью для чистки стволов. Он не произнес ни слова. Не взглянул ни на своего помощника, ни на человека в очках, как и не было их.

- У нас визит к графу, - Коллега все-таки снизошел до объяснений, глядя на Постникова через стекла очков.

- Графу... - Алексей замялся, пытаясь вспомнить, кого здесь было принято так называть.

- Да, к графу. Ломал игры от 'Магистрали', перепробивал под японские кальки, сбывал корейцам. Нам его отдали в счет уплаты долга. Ты хотел больше работать и больше зарабатывать? У тебя есть такая возможность.

Потом Алекс долго блевал в пустое мусорное ведро, пока желудок не опустел. Так стало еще хуже, потому что мучительные спазмы не прекратились, скручивая в тугой узел внутренности, от живота до языка. Но это было уже потом.

Коллега прошел мимо, бросив на ходу:

- Убери за собой. Милиции не будет до рассвета, но образцы своей рвоты им оставлять не следует.

Телохранитель остановился у выхода из маленькой подвальной квартирки, почти чулана. В процессе работы он воспользовался одноразовым балахоном из прозрачного пластика, с капюшоном и бахилами. Поэтому несмотря на то, что Коллега работал очень грубо и без всяких изысков, обычной ампутационной пилой, на костюме не осталось ни единого пятнышка. Чемоданчик подручный Доктора держал легко, едва ли не тремя пальцами. 'Ноги' нового поколения без камуфлирующих накладок, сложенные и отмытые, занимали удивительно мало места и весили от силы три-четыре килограмма каждая. Видимо работа графа хорошо оплачивалась...