Игорь Николаев - Город Тьмы и Дождя (СИ)

- Не забуду. Завтра встретимся и порешаем.

- Отлично. Но этого мало.

- Что еще?

- Если записей нет, то вам нужны свидетели. Хорошие свидетели, которые скажут правильные вещи. И это уже ваша забота, где их взять.

- У нас есть свидетель, - после короткой паузы вымолвил директор. - Хороший, годный свидетель, прямо с места событий.

- Кто такой? - подозрительно осведомился милиционер.

- Не гражданин, но твердо ставший на путь служения обществу и общественно-полезной работы. Случайно оказался на месте событий, обезоружил одну ... одного из террористов и оказал вооруженный отпор преступникам. Тяжело ранен врагами общества.

- Очень достойный человек... - согласился заместитель. - Настоящий пример для подражания.

- Да. Если только эта скотина не сдохнет.

Часть третья

Город света

- ... Совместные действия МУУР и СОГ-ФИ при поддержке ОБР 'Пламя' по задержанию членов ОПГ, занимавшихся нелегальной трансплантологией... Преступники оказали вооруженное сопротивление. Есть жертвы среди граждан... Преступники обезврежены ...

Постников щелкнул пальцами, приглушая звук. Официальные новости были унылы до невозможности, к тому же все аббревиатуры проговаривались скороговоркой, без расшифровки. 'Хроника текущих событий', рассылаемая по 'черной подписке', вносила немного ясности. Из нее становилось понятно, что МУУР это межрайоное управление уголовного розыска, СОГ-ФИ - специальная оперативная группа финансовой инспекции, ОБР - отряд быстрого реагирования. И так далее. Впрочем, судя по новостям, доступным Постникову, до самого дна событий не докопался никто, даже гонзагамо. Оно и к лучшему.

Алекс сполз с кровати, неприятно похожей на 'станок' из камеры медицинского заключения в 'Правителе'. Вообще вся палата напоминала то достославное заведение, вплоть до телевизионного экрана, похожего на узкую прорезь в стене. Все это не прибавляло Постникову душевного спокойствия. Алекс прошлепал босыми ногами к столику у наглухо запертой двери, плеснул себе воды из бутылки в одноразовый прозрачный стакан. Обуваться в тапки-'однодневки' пациент поленился. Вода была кисловатая и странно пощипывала язык, как будто газированная, хотя газа в ней точно не имелось. Но выбирать было не из чего.

Надо признать, лечили пришельца хорошо, и условия содержания оказались более чем сносные. За три недели ему почти полностью восстановили ногу, причем без всякого протезирования - только легкая хромота осталась, но по словам медиков и она должна была пройти через месяц-полтора. Со второй раной вышло сложнее - пациента буквально вытащили с того света, накачав немыслимо дорогим кровезаменителем от 'КосмоМеда', варившего эксклюзивные препараты на орбитальных заводах, в невесомости. Затем последовала не менее дорогая и сложная многочасовая операция по восстановлению мелких кровеносных сосудов печени. Все нужное сшили, однако 'как новую' железу восстановить не удалось, так что теперь Постников был обречен до конца жизни принимать только самые лучшие иммуноблокаторы против отторжения хрома. Никакого эрзаца, ничего аллергенного. Или не пользоваться протезами. Или сменить печень...

Отрабатывать благодеяния пришлось по полной программе. Алекса привели в чувство уже на следующий день после операции, и две недели он стойко держал марафон непрерывного расследования. Допросы, свидетельства, интервью тщательно отобранным журналистам. Снова допросы, Обычные допросы, пристрастные допросы, очень пристрастные допросы, когда следователь как бы случайно опирается на стойку, пережимая трубку с раствором. А все остальные, включая вроде бы 'своих' фининспекторов, в трогательном единении внимательно смотрят по сторонам, не замечая конвульсий пациента.

Но Постников очень хотел жить, очень хорошо понимал, сколько стоит его лечение (все-таки работа у злых медиков не прошла даром). И точно знал, что его новые покровители ничего не делают даром, и это не красивый оборот, а суровая правда жизни. В каждой капле настоящих, хороших лекарств, которыми заряжали его капельницы, он видел падающие рубли. Монеты и банкноты, складывавшиеся в солидную сумму, которую ему предстояло отработать до последней копейки. И Постников отрабатывал, как мог. До последней копейки. А когда становилось совсем невмоготу, он думал, что быть может вытянул свой счастливый билет, и его старания не пройдут незамеченными.

В конце концов положил же он хорошую, точную 'двоечку' в спину лолите, истекая кровью, в аду кровавой дискотеки...

Вода скользнула в глотку, словно в бездну. Постников выпил еще один полный стакан, однако жажда не отпускала. Шесть дней назад ему разрешили вставать и вообще жить относительно нормальной жизнью - в пределах просторной и запертой палаты. Кто бы мог подумать, что обычный унитаз - это так здорово... после катетеров и того, что можно было бы назвать высокомеханизированной "уткой".

Пять дней назад состоялся последний визит следователей. Судя по новостям, в которых пациента к его удивлению почти не ограничивали, информационный шум относительно 'кровавой бесчеловечной резни' шел на убыль - мир был велик и в нем постоянно происходило множество разных вещей. Госстрах выплатил щедрые компенсации жертвам. Зло было сурово наказано. 'Кейон' записал новый 'пробег' (то есть трек) в память о жертвах (ненавязчиво напомнив, что именно под композицию электронного квартета шло побоище) и запланировал два внеочередных концерта в Москве. Перестрелка потихоньку дрейфовала в прошлое, утрачивая остроту, становясь очередной городской легендой.

А Постников все чаще задавался вопросом - что с ним теперь будет. Нужен ли он еще своим новым благодетелям. И беспристрастная подбивка баланса подсказывала - скорее нет, чем да. Оказанная услуга ничего не стоит, а свою задачу 'свидетель', судя по всему, уже выполнил.

Постников повернулся, чтобы походить немного по палате, разрабатывая ногу в дополнение к нагрузке в физиотренажере, где его истязали ежедневно по два-три часа. У него в запасе было еще минут двадцать до 'немецкого часа' - времени начала традиционных вечерних сериалов от ГДР. Алекс незаметно 'подсел' на развлекаловки от студий DEFA и Komplexbrigade. Они очень напоминали старое-доброе 'мыло' родного мира и в процессе просмотра можно было вообразить себя обычным человеком. Как будто вокруг все как прежде...

Однако на этот раз предаться телесозерцанию ему не дали.

Их было двое. Двое гостей, вошедших без предупреждения, стука и спроса. Одного, точнее одну Алекс помнил - та самая девушка-шатенка. Арбитресса. Другой походил на обычного советского бюрократа, но только на первый и очень поверхностный взгляд.