Сергей Вишневский - Звезда в руке и шило в ...

Мотодор отошел на пару шагов и оценил картинку. Он сделал из пальцев рамку и пару секунд любовался, после чего выдал:

— Не то! Где трубка, которую тебе подарил Торин? В зубы ее возьми. Ага. И арбалет чутка в сторону! Все! Красавец!

— И как я? Сурово выгляжу?

— Очень! Прям до дрожи!

— Ты меня сфотографируй я хоть погляжу.

— Уже! — Мотя, после минуты копания в менюшках, развернул изображение к ЛегОласу. Он пару минут молча разглядывал фотографию, слегка улыбаясь, пока Мотя расхваливал фотографию.

— Суровый, побитый жизнью эльф со своим главным калибром! Прям мачо настоящий! Хоть сейчас на выставку "Суровый мачо 3711"…

— Или на надгробие. — Усмехнувшись, ответил эльф. Мотя умолк на полуслове, словно оборвало. — Надо, только умирать… Так Мотя?

— …Только умирать. — Пробормотал себе под нос Мотодор.

В этот момент прозвучал хлопок портала. Ни тауран, ни эльф не обернулись на хлопок. Спустя несколько секунд им обоим упало сообщение.

"Ребят! Дело есть! Совет нужен". — Сообщение пришло от Таблеткина.

— О! Таблеткин! Мы тут такого натворили!

"Я и не сомневался! Что с Мотей?"

— Да, ерунда! Он меня живого хоронить вздумал! — Мотодор хмуро взглянул на ЛегОласа, но ничего не ответил. — Чего у тебя за дело?

"Сейчас все опишу. Погодите". — Таблеткин принялся строчить сообщение, а ЛегОлас обратился к Моте.

— Ну и чего ты нос повесил? Я же еще живой! А то, что ты сказал… Ведь правду сказал. Тут и говорить нечего. — ЛегОлас подошел к Мотодору, сидящему на земле, и подергал за рог. — Эй! Мотя! Не хандри! Мне ведь тоже тяжко, когда один из самых лучших друзей меня живого хоронит. Я ведь таких взглядов жалостных знаешь сколько видел?… Мотя сейчас если не перестанешь, я к тебе ночью после смерти приходить буду и на ухо выть специально буду!

— Ну тебя! Сутулый, очкастый эльф!

— Тауран в юбке! Мотя я давно хотел тебя спросить. Ты на носочках стоять умеешь?… — Мотодор от таких слов зарычал. — А, да я же забыл, что ты у нас копытный!

— Вот я сейчас тресну одному гоблину с длиииными ушами! Нам на флаге надо было твои уши разместить, вместо коробки йогурта! Тогда и флаг не надо было бы! Все нас по твоим ушам узнавали! — Их перепалку прервало сообщение от Таблеткина.

"Я не знаю с чего начать. Постараюсь максимально кратко, без воды. Супруга узнала, что у знакомых дома маленькие дети. Сами знакомые умерли. Дети совсем маленькие 3 и 4 года. Сходили проверить. Не успели. Один ребёнок умер. Второй у нас сейчас живет. Супруга сейчас ищет брошенных или бездомных детей по свалке. Ищет до 6 лет. Хотим их забрать с собой, но документов нет ни у кого. Вот такие пироги".

— Тут если кто и поможет, то либо в криминал идти на поклон, либо к военным. — Мотодор хмуро глянул на ЛегОласа. — Если по закону делать, то бумаг не оберешься. И детей на время, пока бумаги делать будут, в детский дом отдадут, а год там с документами будут возиться или больше хрен его знает.

— Ты чего Мотя! Таблеткин ты в своем уме? — ЛегОлас смотрел на друзей не понимающим взглядом. — Таблеткин ты давно ли сам своих детей в сытости держать начал? Сколько там детей собралось уже?

"Трое и моих двое."

— Ты пятерых детей уже тащить собрался! Вы как их растить собираетесь? Сейчас да, заработали и деньги водятся, а потом? Потом снова впроголодь сидеть будете!

— Не пыли Ушастый! Вместе вытянем, только продумать надо. Без подготовки мы не окопаемся на марсе. Там же почти голый космос! Никакой атмосферы толком.

— Мотя! Мотя ты то куда лезешь? Это не твои дети! Ты к ним вообще отношения не имеешь!

— А что прикажешь? Оставлять их подыхать? В чем они то виноваты? Твои родители то где ушастый?

— Не было никогда их у меня! И не сильно надо было!

— Надо было! Ты бы таких вещей мне сейчас не говорил бы! Я тебя оправдываю только тем, что тут живешь, а жизни настоящей не видал. И детей мертвых не видел, и родителей, которые волосы на себе рвут, когда над своими детьми мертвыми рыдают.

— Я видел! Я по галанету многое, что видел. И не такое видал!

— Ты можешь хоть тысячи роликов по галанету видеть, про ревущих матерей. Хоть миллиард книг и статей с историями до слез прочитать, но ты никогда не узнаешь, как пахнет страх или отчаяние, как пахнет воздух рядом с отчаявшейся матерью.

— Кровью там пахнет. Запах тоже записывают…

— Нет Ушастый. Там не кровью пахнет. Там пахнет отчаянием и горем.

— Не заливай Мотя! Горе не пахнет. — ЛегОлас начал хмуриться.

— Пахнет Ушастый. Еще как пахнет. — Мотя выдвинул нижнюю челюсть вперед и двинул ей, словно что‑то жует. — Так пахнет, что в груди щемит и в ком в горле, а во рту привкус горький.

— Это все субъект…

— Если это субъективные явления, то почему многие описывают одинаково? — Мотя не дал договорить ЛегОласу. — Горе и отчаяние они такие. Странные на вкус. А ты Таблеткин в криминал не суйся. Я с Детьми Ночи свяжусь. Там вроде как вояки есть не из простых. Если не помогут, то подскажут, как сделать документы или на нужные контакты выведут. Ты пока не суетись и сильно не отсвечивай. Все по минимуму.

"И так все по — старому. Только по свалке не шарюсь и дети чуть получше одеты. Я даже старый комбинезон не менял. Супруга зашила и отчистила."

— Так и держись, а я с Детьми Ночи свяжусь. Попробуем что‑то сделать. Если не выгорит, то придется нанимать корабль с пилотом, чтобы вас втихаря перевез.

— Вы что серьезно? Вы собрались силком вывозить детей на марс? — Начал заводиться ЛегОлас.

— У тебя есть варианты? Ну чего ты орешь?

— На луне есть детские дома! Государство заботится о беспризорных детях!

— Ты же в галонете ковыряешься! Ты еще скажи, что не видел порнографии с детьми, снятых на луне!

— Да, было такое! Шумиха была, но там же разобрались! Там же пять человек на смертную казнь отправили!

— Ну, сожгли к едрене фене четверых, а что с детьми Ушастый? Что делать с 17–ю девочками и 5 мальчиками, которых полгода насиловали? А Ушастый? Ты хоть на секунду можешь поверить, что в самом поганом и бедном районе империи будет нормальное снабжение в детских домах? Чего умолк ушастый?

ЛегОлас не ответил. Он лишь вздохнул и махнул рукой, отвернувшись. Таблеткин принялся строчить личное сообщение ЛегОласу.

"Не сердись на Мотю. Он ведь правду говорит. Если бы там было хоть чуть — чуть лучше чем на свалке, если бы там хотя бы кормили, то я бы своих отдал, когда есть, было, нечего. Это очень поганое ощущение, когда смотришь на голодных детей. Мы ведь тогда внутривенное питание для десантников ели, чтобы ног не протянуть. А детские дома… Я тебе лучше статистику по смертности в детских домах скину."

— Делайте что хотите. — ЛегОлас хмуро взглянул на Таблеткина, а потом на Мотодора. — Вам виднее. Может я действительно, чего‑то не понимаю.